Эдвард Смит - Трипланетие. Первый Ленсмен

• Название: Трипланетие. Первый Ленсмен
• Автор: Эдвард Смит
• Издательство: Спикс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7288-0009-2

«Трипланетие» и «Первый Ленсман» являются соответственно первой и второй книгами знаменитого сериала Э. Э. «Дока» Смита о Ленсманах, стражах галактической безопасности и порядка, носителей Концентратора-Линзы, которая предназначена для усиления их ментальных способностей. Сериал включает семь романов, которые выйдут полностью в настоящем издании. В двух первых книгах эпопеи рассказывается история миллионолетнего противостояния двух древних и могучих рас: злобных и жестоких эддориан, которые пытаются создать гигантскую империю в космосе, и обитателей Аризии, мудрых покровителей молодых цивилизаций, нарождающихся в галактике. Неизмеримую бездну лет борется добро со злом, жестокость — с гуманизмом; но вот в эту схватку вступает Земля. Могучий флот ее Галактического Патруля выходит на звездные пути, карая зло и защищая слабых…

---

— О, мы поняли, что оно гласило, — вмешался Джек, — но вот что оно означало!.. «Готов — Готов — Готов» — и это повторялось снова и снова.

— Что?! — воскликнул Сэммз, и находящиеся с ним на связи парни явственно ощутили, как заработал его мозг. — А не шел ли этот сигнал откуда-то с семнадцати часов с отклонением в плюс десять градусов?

— Да, очень близко. Но как вы узнали об этом?!

— Тогда этот сигнал имеет смысл! — почти что закричал Сэммз и тут же вызвал на связь всех остальных ленсменов.

— Продолжайте вести намеченные операции, — распорядился он. — Моим заместителем в Холме останется Рэй Олмстед, а я отправляюсь на Плутон — а затем, надеюсь, на Полэн VII.

Родерик Киннисон, конечно же, возражал; но, как это бывало всегда, на его протест не обратили внимания.

Глава 10 Полэн

Так как Плутон находится приблизительно в сорок раз дальше от Солнца, чем Земля, — то каждый квадратный ярд земной поверхности получает в тысячу шестьсот раз больше тепла, чем голые скалы самой дальней планеты, с которой Солнце было видно лишь как маленькое тусклое пятнышко. Даже в перигеи; — а это случается раз в двести сорок восемь земных лет — в полдень на экваторе Плутона царит ужасающий холод. Климатические условия на его поверхности совершенно не подходят теплокровным, дышащим кислородом существам.

Однако, когда Вирджил Сэммз совершил посадку, он не почувствовал особого холода. Убедившись, что обогреватели скафандра неплохо справляются со своей функцией, ленсмен пешком отравился в поселение, неподалеку от которого он вступил на почву этой планеты. Вскоре он — впервые в жизни — лицезрел полэитианина.

Собственно, точнее говоря он увидел лишь часть этого странного существа, представителя холоднокровной расы. Жизнь — в нашем понимании — базируется на жидкой воде и газообразном кислороде, но подобная жизнь не могла бы возникнуть и развиться на планетах, температура которых всего на несколько градусов выше абсолютного нуля. Многие из этих сверххолодных планет обладают атмосферой, некоторые же не имеют ее вовсе; тем не менее, с атмосферой или без оной, при абсолютном отсутствии воды и кислорода, жизнь — высокоразвитая разумная жизнь — возникла в миллионах таких миров. Эта жизнь, однако, не являлась трехмерной; даже в самых своих примитивных формах, она обладала протяженностью в гиперизмерения, и именно эта метафизическая протяженность позволяла ей существовать в столь экстремальных условиях.

Однако это свойство делало невозможный для любого человеческого существа наблюдение какой-либо части тела полэнтиан, кроме текучей, аморфной и постоянно меняющейся субстанции, которая является их трехмерным отображением; это же делало неполноценной любую попытку их зрительного восприятия.

Вирджил Сэммз воззрился на странное создание и попытался понять, на что же оно походит. Он не мог разобраться, имеет ли оно — существо или субстанция? — глаза или антенны, ноги, руки, лапы или щупальца, зубы или клюв, когти, клешни, кожу, чешую или перья.

Оно даже отдаленно не походило на тех тварей, которых Первый Ленсмен когда-либо видел, ощущал или мог вообразить. Наконец он оставил бесплодные попытки и излучил с помощью Линзы приветствие.

«Я — Вирджил Сэммз, землянин, — он передал медленную и разборчивую ментограмму, как только уловил признаки первого контакта с разумом этого создания. — Можете ли вы, сэр или мадам — простите, не знаю точно, — уделить мне несколько минут вашего времени?»

«Разумеется, могу, ленсмен Сэммз, ибо время — весьма незначительная ценность.» — Разум существа настроился на одну волну с разумом Сэммза с такой быстротой и точностью, что это вызвало у него невольное уважение. Пройдет еще много лет, пока Первый Ленсмен не узнает много больше о расе полэнтиан, чем он знает сейчас, во время первого контакта; но никогда ни одно человеческое существо, за исключением обладателей Линз, даже в общих чертах не сумеет понять сложнейшие изгибы и парадоксы полэнтианского разума.

«Мадам» было бы правильнее, хотя и этот термин звучит достаточно приблизительно, — дошла до Сэммза следующая на редкость четкая мысль. — Мое имя, если попробовать перевести его в доступные вам образы, Пилиниспи Двенадцатая; по своей подготовке и занимаемому положению я — Главный Декситроболлер. Я чувствую, что вы и в самом деле уроженец этой ужасной Третьей планеты, на которой, как мы полагали долгое время, никакой жизни не может быть вообще. Потом это заблуждение было исправлено, но связь с вашей расой до сих пор оставалась практически невозможной. Эта Линза — какое уникальное, замечательное устройство! Я бы уничтожила вас и завладела ею, если бы не очевидный факт, что только вы способны ее использовать.

«Что?! — волна ужаса и изумления затопила сознание Сэммза. — Вы уже разобрались, что представляет из себя Линза?»

«Нет. Ваша — первая, которую кто-либо из нас познал в своих ощущениях. Впрочем, механика, математика и, если хотите, философские аспекты ее действия, тем не менее, абсолютно ясны.»

«То есть вы хотите сказать, — едва не теряя сознание, прошептал Сэммз, — что можете производить подобные Линзы сами?»

«Никоим образом — не больше, чем земляне. Имеются величины, переменные, факторы и силы, которые не подвластны ни одному из нас.»

«Понимаю…» — Сэммз медленно приходил в себя после перенесенного потрясения. Пожалуй, только что он представлял из себя зрелище, явно недостойное звания Первого Ленсмена…

«Вовсе нет, — ощутил он мысль существа. — Принимая во внимание необычность окружающей Среды, в которой вы находитесь, ваш разум выказывает неплохую подготовку и силу. Однако сама эта среда затрудняет контакт и может принести вам неприятности. Одна лишь мысль о невероятной жаре на вашей планете была бы… О, не подходите ближе, прошу вас! — существо пропало и вновь появилось на значительном удалении от Сэммза; в мыслях его плескались едва сдерживаемые отвращение и ужас, едва ли не ненависть. — Но продолжим! Я пыталась проанализировать и понять ваши цели — пока что безуспешно. Эта неудача не слишком удивляет меня, так как мой разум слаб, и суммарная мощь моего менталитета крайне невелика. Не были бы вы так любезны еще раз объяснить вашу миссию — так просто, как только сможете?»

Слабый разум?! Не ощутив ни намека на иронию, сарказм или притворство, Сэммз приступил к детальному и доступному объяснению задач Галактического Патруля.

Он занимался этим в течение доброй четверти часа, но единственной реакцией непостижимого существа оказалось все то же полное непонимание.

«Я совершенно не ощущаю пользу или же необходимость подобной организации, — последовал решительный ответ. — Этот альтруизм — что хорошего вы видите в проявлении подобного чувства? Немыслимо, чтобы какая-либо другая раса шла на риск и затрачивала большие усилия ради нашей пользы, чем мы делаем это сами. Не обращайте ни на что внимания, и вас никто не тронет — вот Основной Принцип нашей философии.»

«Но ведь между нашими мирами уже протянулась связь, хотя и крайне хрупкая. Ваш народ не игнорирует полностью наших психологов, да и вы, мадам, все же обратили внимание на мою персону,» — заметил Сэммз.

«О, никто из нас в достаточной степени не совершенен. — ответила Пилиниспи, создав некое подобие ауры легкомысленности. — Я имела ввиду идеал, к которому можно только приблизиться, но не достигнуть; я, существо глупое и неразумное, настолько же хороша собой, насколько слаба и нерешительна. Поверьте, я значительно менее совершенна, чем большинство представителей моей расы.»

Невероятно пораженный, Сэммз попробовал сменить тактику.

«Не исключено, что мне удалось бы сделать свои доводы значительно более ясными, если бы я лучше представлял обычаи вашего народа. Я уже знаю ваше имя и то, что вы — особа женского пола, — но я абсолютно не могу понять того положения, которое вы занимаете в обществе. Не могли бы вы объяснить поподробнее, что входит в функции Главного Декситроболлера?»

«О, это… как выразиться точнее… наблюдатель… за занятиями декситроболлией, — ее мысль была очень четкой, но опять не несла никакой информации для Сэммза, и Пилиннсин, безошибочно угадав это, предприняла еще одну попытку; — Декситроболлня — это когда занимаются… питанием? Нет, пожалуй, питательностью.»

«Вот оно что! Фермерство, сельское хозяйство? — подумал Сэммз, но на эти земные понятия не имели смысла для обитательницы Полэна. — Охота? Рыбная ловля? — Результат тот же. — Тогда, может быть, вам удастся показать мне это?»

Она попыталась, но эта демонстрация оказалась столь же бесполезной, что и слова — движения полэнтнанки были непонятны Сэммзу: неуловимо струящееся, изменяющееся существо беспорядочно металось взад и вперед, приподнимаясь и опадая, исчезало и появлялось вновь, меняя форму, размеры и строение. Оно то становилось колючим, то обретало множество щупалец, то вдруг покрывалось чешуей, а потом чем-то очень мерзким на вид, отдаленно напоминающим перья, из которых сочилась темно-красная слизь. И все эти действия абсолютно ничего не изменили: результат по-прежнему был равен нулю.