Грация Верасани - Возьми меня, моя любовь

• Название: Возьми меня, моя любовь
• Автор: Грация Верасани
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 973-5-8189-0832-8

«Неожиданная встреча. Немая сцена в пиццерии. Бессмысленный спор. Он сознался в новой интрижке только месяц спустя. Я подумала: «Она моложе меня». Он подтвердил. Подумала: «Он вернется, как обычно, как возвращался до сих пор». Но на этот раз все было всерьез.

В молочной лавке мне сказали, что жизнь — череда черных и белых дней; в прачечной — наоборот, что чистого белого или черного нет, и жизнь состоит из всех оттенков серого. Простые мудрости от случайных учителей стоицизма…»

Грация Верасани — ярчайшая звезда итальянской литературы. Ее романы переведены на десятки языков.

Никто лучше нее не разбирается в психологии и желаниях современных женщин, наделенных богатым внутренним миром. Женщин, умеющих видеть лучшее в этом безумном и циничном мире.

---

Оборачиваюсь. Рита Кэтти Фрегга — не тот человек, у которого спрашивают, пришлись ли «Минорные аккорды» по вкусу. Беру «Мальборо Лайт», что мне протягивают, и слегка касаюсь руки, на которой еще не сгладились старые рубцы.

— Как поживаешь?

Рита оглядывается вокруг в поисках столика с алкоголем:

— Эх, милая, я пришла, чтобы развлечься…

Позади нее осторожно выглядывает самобытная Саманта в брючном костюме стального цвета; с неожиданным пылом бросается мне на шею и благодарит за приглашение. Представляю ее остальным и сопровождаю всех троих в центр зала, к спиртным напиткам. Саманта, высмотрев полицейского, спрашивает:

— Меня позвали оживить вечер стриптизом?

Я откликаюсь на шутку:

— Знаешь, Дженни стоит дороговато.

В этот момент приходят Ливия и Эвелина, мои юные поклонницы, и дарят Бруне цветы. Мары с ними нет, и я делаю вывод, что учительница решилась рискнуть и улететь в Форментеру. Они подходят ко мне, целуются. Эвелина рассказывает, что снова встречается с Лукой, и даже идут разговоры о том, чтобы жить вместе. Я спрашиваю, что заставило его капитулировать. А Ливия отвечает за подругу:

— Немного тумана, и он сдался.

Я оставляю их и выхожу из зала, чтобы попасть в ванную комнату. Усевшись на унитаз, мысленно подвожу итоги. Мишью звала меня вчера вечером, она поет в заведении неподалеку от Павии. Мы увидимся в ноябре, когда певица вернется, чтобы вновь дать пару выступлений в «Эмпатии».

Жаль, нет Джулии, надеюсь, в Канаде ей нравится.

Благодаря дню рождения Бруны и любезности Мартины я успешно собираю женскую коллекцию воедино и теперь фантазирую, пока те беседуют, курят, поднимают бокалы. Через час или чуть меньше они узнают все друг о друге, потому что женщины так устроены. Обменяются номерами телефонов, будут назначать встречи за чаем в «Комнате», разговаривать о мужчинах. Может быть, они никогда не станут героинями романа, моего или чьего-то другого, но они прекрасны здесь и сейчас.

Единственная, кто пока не отозвался на приглашение, это Суси. Надеюсь, что она придет. Я уже три дня повторяю Бобу, что эта женщина как раз для него и что он должен заставить Суси поменять непоколебимое мнение о мужчинах…

Выхожу из ванной и направляюсь к имениннице.

— Все хорошо?

Она морщится:

— Ни одного интересного мужчины.

— Бруна, — говорю я, — возможно, мы должны быть чуть менее привередливы.

— Ну, в нашем возрасте…

— Не говори обычную гадость, что интересные женщины не редкость, а мужчин нет.

— Эту гадость всегда говоришь ты… Кстати, об интересных женщинах, только что звонила твоя мама, хотела поздравить.

— Сожалею. Ты сильно пострадала?

— Нет. У Бука кашель. Она сказала, что в нашем возрасте мы должны быть менее привередливы.

Бруна глядит на меня торжествующе и возвращается к гостям. Издалека я слышу ее голос, призывающий танцевать под последний «R.E.M.».

Вероника тем временем блокирует Мартину в коридоре.

— Это какой период «Eagle-eye Cherry»?

— Кого?

— Ну же, Марти, — спешу я на помощь подруге, — сын Дона[16]!

Марти смотрит на одну, затем на другую.

— Да пошли вы!

31 Разговор с Фульвио

Праздник окончился, и пока Бруна помогает Марти наводить порядок, а последние гости бродят между диваном и дверью, хватаю Фульвио за руку и тащу на террасу. Хочется ненадолго заполучить старого друга и разделить с ним красоту вечера. Единственный минус в том, что он бросил курить и, хочешь не хочешь, придется с этим мириться. Я видела, как он весь вечер сосал фруктовую карамель.

— Может, снова закуришь? — спрашиваю у Фульвио.

— Спасибо, — кривится он, — ты и впрямь настоящий друг. Как продвигается новая книга?

— С трудом, — признаюсь я.

— Конечно, с первой было легче.

Я смотрю на него украдкой:

— Почему?

— Ты описала четко половину своей жизни… Как бы там ни было — неплохо.

— Спасибо. Услышать это от тебя…

— Брось…

— Нет уж. Поговорим.

Он закусывает губу: мимика, которая появляется у Фульвио, только когда тот нервничает или собирается прочесть мораль.

— Не меняй ничего в книге.

— Ты прав. Это не нужно.

— Собственно в этом и проблема.

Мое лицо превращается в сплошной вопросительный знак.

— Я то и дело возвращаюсь мыслями к многообещающей двадцатилетней девушке.

Тушу сигарету в вазе с геранью.

— Жалеешь о театре?

— В том числе.

— Мне нравится писать, ты же знаешь.

— Я хочу, чтобы ты бросила это дело.

— Бред.

— Ты хочешь закончить, как Сара Бернар.

Меня разбирает смех.

— Да я еще младенец.

— Ненавижу, когда ты перетолковываешь жизни друзей, как сверхчувствительная обаятельная дура.

Поднимаю руку.

— А тебя не смущает, что мне в удовольствие заниматься такими вещами?

— Нет. Никогда.

— Не хочешь даже понять. Это ведь не сложно…

— Дублировать порнофильмы?

— Спокойно стареть в кругу безопасных привязанностей, смакуя вкусную еду…

— Какую вкусную еду? Ты вегетарианка!

— Вот дерьмо.

— Что плохого в том, чтобы стремиться к большему?

— Ты знаешь меня так плохо?..

— Достаточно, чтобы понять, когда ты разочарована.

Я опираюсь на поручень, опасаясь упасть.

— Что за соблазн упускать момент, а? Габри, да ты в этом профессионал. Знаешь, ты убегаешь ото всех, никому не открываешься до конца, ты боишься… Так же, как Эмилио…

— При чем тут Эмилио?

— Он влюблен уже год, но даже пальцем не пошевелит.

Топаю ногой:

— Не верю.

— Он приходил искать меня.

— Когда?

— Когда я и ты… Когда я сердился.

— Что он сказал?

— Что хотел попробовать… Ну, старался… но ты…

— Я?

— Сделай что-нибудь.

— Слишком поздно. Ему японка голову задурила.

Отлично. Разговор закончен. Фульвио набрасывает пуловер на спину, направляясь к балконной двери.

— Прости, что я так бесился.

Обмениваемся улыбками.

— Лучше б ты снова начал курить…

32 Встреча

Хоть это и невозможно, но ничего не было — ни сигареты, нервно выкуренной в ожидании, ни спокойного силуэта с рюкзаком на спине, взгляда, ищущего мое лицо в людской толпе, ни одного из тех киношных объятий перед табло прилетов. И все потому, что я опоздала в аэропорт Маркони на полчаса.

Когда я дозвонилась Эмилио по мобильному, он был уже дома и сдержанно принял извинения, сообщив:

— Нет проблем. Мне пришлось проехаться всего на четырех или пяти автобусах…

И натянутое объятие на пороге, которым мы обменялись двадцать минут спустя; не надо быть гением, чтобы понять — передо мной изнуренный человек. Тяжелый рюкзак прислонен к старым пластинкам «Confusional Quartet» и «Nabat», содержимое рассыпано по полу.

— Мне тебя не хватало.

— Мне тебя тоже.

— Есть холодный протухший чай.

— Хочешь, я спущусь в бар и куплю пару банок пива.

— Нет. Приму душ и пойдем. Как насчет китайского ресторана?

Киваю и смотрю на него, а он складывает на кушетку СД с записями «Sky Yong Gods». Перед тем как запереться в ванной, Эмилио поворачивается и говорит:

— Габри, я был такой скотиной.

Щурюсь и сжимаю губы в знак солидарности. Хочу сказать ему: «Бэби, ты страдаешь? Не беспокойся, я здесь». Но я сильная, к сожалению, и не дам воли красивым словам.

Открываю окно, чтобы проветрить комнату, и сажусь на диван-кровать. Слышен шум воды в душе, а через несколько мгновений звонит телефон. Я вижу, как странник возникает из ванной голым и мокрым, в броске снимая трубку. Не сильна в английском, но это и не важно: я худо-бедно изъясняюсь на нескольких языках, и этот — среди них.

Струйки воды стекают по худой спине и бледной заднице, а тело начинает мало-помалу расслабляться. Когда телефонная трубка положена, это уже другой человек. Эмилио перевел — Салли снова в Лондоне и хочет его видеть. Она прилетает в Болонью завтра же, первым рейсом. Чего ждем, Габри? Снова будешь той, кто никогда ничего не выигрывал, даже «Вишню в шоколаде» в карточной партии.

За столом в ресторане «Пагода» молча слушаю рассказ об Индии, потом о Лондоне. Сдержанно улыбаюсь, будто недавняя посетительница сеанса лифтинга, но Эмилио вроде бы ничего не замечает. Вздыхаю с облегчением, когда история будто подходит к концу, тем временем разбиваются вдребезги мои мечты, и я выдвигаю себя на «Оскар» как лучшую актрису второго плана.

Не смешивай любовь и дружбу, говорю себе. Вновь принимаюсь за чай и возвращаюсь в реальность. К концу ужина окончательно перестаю питать иллюзии. Завтра приезжает Салли. «Я скажу, Габри, что ты — моя подруга». Между притворщиком и другой, говорящей на английском, ты ни черта не поймешь, будешь там кивать головой и улыбаться, как полная идиотка. А когда у Эмилио начнется новая глава жизни, вернешься домой и включишь компьютер. Одни пишут, другие живут. Кто это сказал? Ах, да. Саверио.