Роман Злотников - Генерал-адмирал. Тетралогия

• Название: Генерал-адмирал. Тетралогия
• Автор: Роман Злотников
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-074258-5, 978-5-271-35908-8, 978-985-16-9934-2

КНИГА ПЕРВАЯ. ГЕНЕРАЛ-АДМИРАЛ. Потерять руководящий пост в компании — это проблема. Однако Алексею Андреевичу Коржину повезло: ему не только предлагают работу, но и дают возможность воздать по заслугам обидчикам. И надо же было перед решающими переговорами свалиться с лошади! Очнулся Коржин там, где и падал, — в Санкт-Петербурге. Только не в XXI веке, а в XIX. И очнулся в теле 33-летнего генерал-адмирала Российского флота великого князя Алексея Романова… На престоле император Александр III, страна богата непризнанными талантами — Попов, Тимирязев, Мичурин, Мосин. За границей Хайрем Стивенс Максим испытывает финансовые трудности, Никола Тесла чувствует себя недооцененным… На Урале ждут залежи железной руды… У России есть все, чтобы совершить промышленный и технологический рывок, которого не случилось в известной нам истории. Да и цесаревич Николай еще юн, и перед ним открыты все пути… Возможно, теперь все сложится иначе?.. КНИГА ВТОРАЯ. НА ПЕРЕЛОМЕ ВЕКОВ. Великий князь Алексей Александрович — генерал-адмирал и начальник Главного артиллерийского управления (он же Алексей Коржин, бывший топ-менеджер из XXI века) — пытается изменить сам ход истории не только России на рубеже веков, но и всего мира. И это только кажется, что тех возможностей (надо сказать, немалых), которые имеются в его распоряжении с лихвой достаточно для реализации его многочисленных программ. Императора Александра III на престоле сменил Николай II. Подходит к концу XIX столетие. В стране действуют переселенческие и образовательные программы, строятся промышленные предприятия, развивается сельское хозяйство, трансваальское золото и новые заводы работают на перевооружение российских армии и флота. Но даже великому князю пока не под силу резко изменить положение дел в мировой политике. Впереди — Первая мировая война. А чтобы она закончилась не так, как в известной нам истории, необходимо для начала победить в Русско-японской и решить важные внутренние проблемы… КНИГА ТРЕТЬЯ. ВЗЛЕТ. Российская империя победила в Русско-японской войне. На Дальнем Востоке разворачивается большое строительство — там тоже прокладывают железные дороги, ставят заводы, фабрики, элеваторы, жилье для русских переселенцев. В европейской части России продолжаются бурный рост промышленного производства и подъем сельского хозяйства. Но и Европа, и САСШ не отстают. В этом мире, на календаре которого — начало двадцатого века, далеко не последний человек — великий князь и генерал-адмирал Алексей Романов. Никто не знает, разумеется, что на самом деле он — гость из будущего, бывший топ-менеджер, который прекрасно знает, что первой мировой войны не избежать. Вопрос только в том, как на этой «шахматной доске» будут расставлены силы… Англичане уже построили свой «Дредноут», и с 7 сентября 1907 года все броненосцы мгновенно устарели. Главная задача — усиленная подготовка российских армии и флота к войне под бдительным взглядом «союзников» и противников. Главная интрига — когда и при какой расстановке сил начнется Первая мировая… КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ. ВОЙНА. Великий князь Алексей Романов (бывший топ-менеджер из XXI века) уже сделал многое для того, чтобы неизбежная Первая мировая война не застала Россию врасплох. Но Россия только что прошла через жесточайший политический кризис, судьба монархии под угрозой, а война... как будто в насмешку, Первая мировая война началась здесь тоже в 1914 году. Но совершенно в других условиях. Армия Российской империи сумела закончить переподготовку офицеров и унтер-офицеров. На заводах по всей стране были разработаны и произведены новые типы оружия и боеприпасов... И по результатам войны... Россия - в числе стран-победителей, Стамбул переименован в Царьград, потери в разы меньше, чем в другой истории. Да и послевоенная история тут тоже пошла совсем не так, как это было в «другом» XX веке. Российская Империя заняла лидирующие позиции в мире, оттеснив в сторону и Великобританию, и США, и Францию... Русский орел начал свой полет над миром, и его уже не остановить!

---

Первым делом, пока снова не нырнул в текучку, я решил посетить свежепостроенное здание общежития Общества вспомоществования в получении образования сиротам и детям из бедных семей. (Его только что закончили строить, а заселять собирались в августе, под начало нового учебного года. Пока же там вовсю шла отделка.) Ну и, естественно, те общежития, в которых студенты жили сейчас.

Помощью общества сегодня пользовались уже более пятисот сирот и юношей из бедных семей, обучающихся на первом, втором и третьем курсах университета и различных институтов. По докладам комендантов общежитий, коих в Санкт-Петербурге насчитывалось три, особенной революционной агитации в их стенах не велось, да и популярностью оная среди насельцев не пользовалась. Во-первых, большинство выходцев из низов держались за предоставленный им шанс зубами и отвлекаться на всякие возвышенные бредни не собирались. Им надобно было устроиться в этой жизни и помочь бедовавшим семьям, а не думать о всеобщем счастии, как скучающая дворянская молодежь. Так что двоих, кои все-таки были отчислены по данному поводу, сдали свои же. Ну и во-вторых, моя идея насчет Сакмагонских дозоров оказалась вполне плодотворной. Этой работой занимались с удовольствием и к пропагандируемой в ее рамках идеологии относились серьезно. Более того, у нас уже появились последователи, которых я не финансировал. Так, в Питере насчитывалось более двадцати Сакмагонских дозоров, и я помогал только двенадцати из них. Хотя эти двенадцать были самыми многочисленными — в каждом не менее сорока человек. В Москве всего было семь таковых, из них пять моих. В Киеве же, Минске, Ярославле, Вологде и Нижнем Новгороде я не финансировал ни одного Дозора. А между тем они там тоже были. Хотя сказать, что мы совсем уж непричастны к их возникновению, было нельзя. С моей подачи были разработаны принципы деятельности, которые, кроме соблюдения в быту некоего кодекса, являвшегося смесью десяти заповедей Моисеевых и принципов работы Тимура и его команды, описанной в бестселлере Гайдара времен моей юности, включали в себя еще и общие цели и задачи, и низовую структуру региональной организации. Принципы всероссийской тоже были разработаны, но нигде пока не засвечены. Я надеялся на инициативу снизу, которую надобно будет только немного подправить. И эта инициатива меня не подвела… Все вышеизложенное было опубликовано в брошюре, входившей в «Библиотечку сакмагона». В нее же входило уже более дюжины тонких книжиц по истории России, которые Иловайский со товарищи написали в простой, занимательной и поучительной манере. Купить их можно было в любой книжной лавке. Кроме того, были разработаны форма и атрибутика — от горна и барабана до галстука и головного убора, дизайн которого придумал молодой, но уже известный художник Виктор Михайлович Васнецов, пока еще не написавший картину «Три богатыря». Кстати, упомянутый головной убор очень напоминал известную буденовку. Впрочем, как я припомнил, ее тоже вроде бы придумал Васнецов, но гораздо позднее, во время Первой мировой войны, а большевики просто пустили в дело уже изготовленную форму нового образца…

Так что планируемое в конце лета заселение нового комплекса зданий, где были предусмотрены все условия для деятельности Сакмагонских дозоров, должно было еще более подтолкнуть это направление. К тому же летом намечался съезд (вот и долгожданная инициатива), который и должен был создать общероссийское общественное движение молодежи и юношества — Союз сакмагонских дозоров. Причем у меня почти стихийно образовался глава этого союза — незабвенный Михаил Иванович Драгомиров. Он присоединился к деятельности группы Иловайского по собственной инициативе и, как выяснилось, был не таким уж и редким гостем во всех трех моих общежитиях. Ну и флаг ему в руки. А что — мужик харизматичный, преданный стране и государю, да и острым языком природа не обидела. Эк он про карьеризм в армии-то выразился: «Оный как хрен — с одной стороны, непременно должен быть у всякого офицера, а с другой стороны, демонстрировать его в открытую неприлично». Точнее и не скажешь…

Затем были несколько десятков встреч с господами изобретателями, в предприятиях которых я участвовал, в том числе и с Блиновым, а потом — серьезное обсуждение положения дел с Курилициным.

— Надо менять принципы работы, Мефодий Степанович, — вздохнув, признал я. — Как-то не складывается все. Деньги уходят, а отдачи нет. Не понимаю. Люди же прямо горят на работе, вкалывают по четырнадцать часов, не разгибаясь, а в результате — нет прибыли, финансовая дыра.

— Алексей Александрович, господа изобретатели так устроены, что одни только достоинства своих изобретений видят, а трудности и недостатки, даже если и замечают, считают незначительными и легко исправимыми. А оно ведь не всегда так. Вот я с инженером разговаривал, которого к Блинову приставили, так тот говорит, что на паровой тяге сей аппарат создать считай и невозможно, слишком уж паровая машина громоздка. Надобно использовать иной двигатель — может, электрический.

— О-о, так это… — тут же вскинулся я, но сразу прикусил язык. Да, где-то в это время как раз и начинали свою деятельность некие господа Даймлер и Бенц, а также господин Дизель. Но вот известны ли они уже? Пожалуй, сначала надобно это выяснить. Потому как если пока еще нет и я про них ляпну, а они потом, лет через пять или более, все-таки станут известны — зачем мне лишние вопросы? — Значит, так, Мефодий Степанович. Бери себе еще одного помощника. Пусть начинает отслеживать иностранных инженеров и изобретателей… а может, даже и нескольких помощников. По разным странам. Ну там Германия, САСШ, Англия, Франция, шведов тоже нельзя упускать. Возможно, кого-никого и к себе выдернем. Причем чем раньше мы их найдем, тем дешевле они нам обойдутся. Такая задача уже перед командой Канареева поставлена, но анализом докладов из-за границы пока занимаются постольку-поскольку. Надо же конкретно. А кому это делать, как не тебе? Ты же по нашим изобретателям работаешь, а соответственно их нужды, да и общий уровень науки и техники отслеживаешь. Вот тебе и карты в руки. Авось чего в помощь Блинову и ухватим.

Курилицин посмотрел на меня сожалеющим взглядом. Ну вот только же великий князь плакался, что изобретатели его на данный момент в большой разор вводят, а толку от них никакого, ан нет — вместо сокращения пустых трат еще и иностранных ненормальных решил на свой кошт взять. Никакой же логики у человека!

А затем наступил апрель, и я отодвинул все свои дела, потому что в России произошло знаменательнейшее событие. В Санкт-Петербург приехал Хайрем Стивенс Максим.

Максим уже около года был главным заданием моего руководителя сети промышленного шпионажа в Лондоне. Я велел собрать о нем все возможные сведения, отслеживать его дела, его финансовые проблемы и вообще пытаться исподтишка, ни в коем случае не светясь, а используя двойную и тройную страховку, создавать Максиму трудности в его деятельности. Ну, скажем, в какой-нибудь газетке появляется статья о том, что господин Максим — несостоятельный должник, чья репутация держится только на созданном им самим имидже успешного предпринимателя и изобретателя, который на самом деле не имеет никакого отношения к действительности, поскольку господин Максим всего лишь ловкий мошенник, выдающий за свои изобретения либо пустые подделки, либо изобретения других людей. Именно вследствие этого Максиму и пришлось бежать из САСШ, где ему грозило преследование по суду со стороны одного из таких ограбленных изобретателей, господина Эдисона, — тот оказался достаточно влиятельным человеком, чтобы не поддаться запугиваниям со стороны господина Максима, и бросил ему вызов. Так вот, в случае, если бы кто-то начал выяснять, откуда такие сведения и кто заплатил корреспонденту, максимум, что удалось бы выяснить, так это, что заказчик имел немецкий акцент. А следующая заметка подобной направленности уже была профинансирована заказчиком с французским акцентом, но тот при разговоре упоминал Льеж. И так далее. К тому же удалось инициировать запрос в несколько банков, занимающихся финансированием проектов Максима, от английского казначейства о его финансовом состоянии и пустить об этом слух. Так что в Россию Хайрем Стивенс прибыл в несколько раздерганном состоянии.

Первые показательные выступления пулемета Максима, именуемого здесь автоматической одноствольной картечницей, состоялись 11 апреля. Их результаты, прямо скажем, никого из присутствовавших на них господ военных не впечатлили. Меня, кстати, тоже. Ну сырая была пока еще конструкция, что сказать… Хотя я, в отличие от остальных, точно знал, какой она станет в будущем. Но скептицизм, публично выражаемый военными, был мне только на руку. Оставалось дождаться второй части испытаний, назначенной на 18 апреля…