Флетчер Прэтт - Колодец Единорога

• Название: Колодец Единорога
• Автор: Флетчер Прэтт
• Издательство: Северо-Запад
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1992
• ISBN: 5-8352-0086-2

Американский писатель Флетчер Прэтт по образованию историк, специалист по Византии. Быть может, поэтому вымышленный мир его книги, пропитанный колдовством и чудесами священного Колодца Единорога, столь убедителен в деталях-сценах битв и осад крепостей, описаниях придворных интриг и устройств дальнобойных баллист.

Читателя ждет встреча с романом, полным приключений, раздумий и чудес, словно страницы книги вобрали в себя аромат старого вина.

---

Тот человек потом говорил, будто государь Микалегон ругался такими словами, что он уж начал бояться, кабы гром небесный не обратил их обоих в поджарки, а с ними заодно и медведя. Ладно, отдышались они, начали искать хоть какое-никакое оружие. На корме был зарешеченный лючок, в который проникал свет; время от времени медведь подходил к нему, рычал на них и совал внутрь когтистую лапу — ну, знаешь, как они делают, когда ловят рыбешку. Разыскали герцог со спутником на дне два ржавых рыбацких ножа… Микалегон их приспособил к шестам наподобие копий, и они попытались достать ими медведя через решетку. Но и с этим не вышло — прутья помешали удару, и зверю даже не продырявили шкуру, зато сам он махнул этак лапой и сломал одно из их копий, только хрустнуло, и нож покатился по палубе. И тут они видят — веревка на шее медведя запуталась в чем-то, так что теперь он никак не мог их покинуть, даже если бы и захотел.

«Что будем делать, государь?» — спросил тот малый. А надо сказать, несмотря на отчаянное положение, ему было безумно смешно, да только он знал, что показывать это Микалегону было небезопасно.

Герцог обозвал его идиотом и еще по-всякому, а потом спросил:

«Не знаешь ли ты, часом, каких-нибудь заклинаний?» — А парень-то ведь был из Короша, как я уже говорил: они там все помаленьку учатся чернокнижию, это из-за миктонцев и троллей, которые им служат.

«Я вправду кое-что знаю, государь, — сказал он. — Боюсь только, медведя мне не одолеть.»

«Колдуй!.. — зарычал герцог. — Не то уши тебе отрежу, бездельник!»

Ничего не попишешь: пришлось бедняге ворожить. Стал он творить заклинание, а герцог знай пыхтел и сопел у него за спиной, да так забавно, что в самый ответственный момент парень все-таки не выдержал, расхохотался и, ежу ясно, испортил все дело. В заклинании-то говорилось о троллях, и они тотчас пожаловали: русалки, тьма-тьмущая русалок, это у нас здесь, на севере, такие тролли морские. Заполонили они всю лодку — и ну украшать ее гирляндами из водорослей и сосновых ветвей, а медведя — гладить да почесывать ему за ушком… еще и отплясывали на палубе, пока государь Микалегон бушевал и ревел от ярости в трюме. Они же страсть любят потешиться, когда кто из нас, людей, вот так сядет в лужу, — если только, конечно, это не горе какое-нибудь.

И вот русалки всю ночь отгоняли лодку от берега, и стоял такой тарарам, что двое бедняг так глаз и не сомкнули. Герцога выручили только на другой день, когда прошел слух о миктонском набеге и из замка за ним отрядили корабль. Когда же выяснилось, что произошло — над ним до коликов хохотала вся страна, от гор Короша на севере до островов Джентебби на юге. А сам он дал страшную клятву, что оторвет голову всякому, кто унизит Ос Эригу, вспомнив в его присутствии про этот случай… Понимаешь теперь, что я натворил?..

27. Ос Эригу. Отвергнутое великодушие

Эйрар увидел Аргиру лишь на другой день. Он издали заметил двоих принцесс, прогуливавшихся по крепостной стене, обращенной к морю. Принцесса Аурия тоже заметила Эйрара. Повернувшись, она взяла сестру за руку и что-то ей со смехом сказала. Когда они поравнялись, он склонился в глубоком поклоне, на что золотая наследница Империи ответила весьма прохладным кивком. Принцесса Аргира произнесла какое-то приветствие, но от волнения он не разобрал слов.

…Валькинги трудились всю ночь напролет при свете факелов, шипевших и брызгавших искрами под тихим дождем. Все новые и новые повозки, громыхая колесами, подъезжали и разгружались. Они были еще далеко, но Плейандер посоветовал герцогу заранее провести в замке кое-какие работы. Микалегон собрал каменщиков и велел им возвести во дворе дополнительную стену в форме полумесяца — от южного угла крепости, куда подходил мост, к главной башне и оттуда до гавани. Каменщики взялись за дело; впрочем, по мнению Эйрара, трудились они медленно и не слишком усердно: все время болтали, смеялись и без конца посылали за вином. Никакого сравнения с лихорадочной работой, что шла по ту сторону стен.

Герцог Микалегон сам взошел на обращенные к берегу укрепления и велел выстрелить из одной катапульты каменным шаром. Камень упал, изрядно не долетев до врага. Герцог невнятно прорычал что-то и отвернулся. В тот же день, только попозже, к Эйрару, смотревшему со стены, подошел Рогей. Мариоланец успел уже облачиться в грубую робу рудокопов Короша. Он так и сиял, радуясь предстоящему делу: нынче ночью он отправлялся в путь.

— Неплохо идут дела у барона, покуда ему никто не мешает, — кивнул он на строительство. — Посмотрим, как запоет Катинэ, когда его люди притомятся и оголодают — а уж об этом мы позаботимся!

Эйрар как раз думал, для чего бы могли быть предназначены груды бревен на строящемся мосту. Для осадных орудий их было, по его понятию, многовато.

— Счастливо тебе, — сказал он мариоланцу.

Потом он спустился во внутренний двор, надеясь застать там если не Аргиру, так Мелибоэ, которого он тоже не видел с той ночи, когда над Кубком Войны звучали обеты. Но вместо них он натолкнулся на Аурария, гулявшего в обществе одного из своих борцов — кажется, Балиньяна. Похоже, и принц, и его спутник пребывали в дурном расположении духа: вслед за хозяином Балиньян едва кивнул головой, отвечая на приветствие Эйрара, и отвернулся. Юноша хотел удалиться, не ввязываясь в разговор. Принц вроде собирался поступить так же, потом все-таки обернулся и медовым голосом произнес:

— Эльварсон, тебе незачем стыдиться клятвы, которую ты дал. Для императорского Дома нет ничего оскорбительного в подобных знаках любви… хотя ты в ту ночь, конечно, несколько заболтался. Говорят, будто ты дворянин, имеющий герб — и все-таки негоже трепать попусту ничьи имена, кроме вражеских. Людям благородных кровей надлежит причинять боль лишь тем, кого они ненавидят.

— Умоляю, примите мои извинения, — ответил Эйрар. — Ибо, мне кажется, ваша сестра стала меня избегать…

— Ты забыл добавить: «ваше высочество», — сказал принц. — А извинений не требуется. Наша сестрица полностью на твоей стороне и, верно, сама тебе об этом поведает… хотя она и привержена цветам суровым и тусклым, словно какая-нибудь крестьянка с холмов Скроби. Да, она предпочитает привлекать внимание иными путями. Она уже говорила тебе о своем намерении скорее умереть, нежели выйти замуж за Стенофона? Ага, вижу, что говорила. Что ж, берегись, ты произнес весьма опасный обет. Поистине, мы страшимся за тебя!..

И он засмеялся — тонко, визгливо. Эйрар молчал, не зная, как отвечать.

— Впрочем, не отчаивайся, — продолжал принц. — Нашу сестрицу при дворе никто не принимает всерьез — в том числе даже и она сама… Скажи, тебя устроили подобающим образом? Нам, к примеру, предоставлены совсем не плохие апартаменты и услужение, соответствующие нашему рангу. Там нашлось бы местечко и для наших друзей… Мы не позабудем гостеприимства герцога и однажды замолвим за него слово: когда его станут вешать, мы распорядимся, чтобы палачу подали шелковую веревку…

— Спасибо, ваше высочество, я хорошо устроен и ни в чем не нуждаюсь, — ответствовал Эйрар, и на этом разговор прекратился.

Дни потянулись за днями. Однажды с юга пришло маленькое судно и доставило новости с островов Джентебби. Бордвин Дикий Клык сам прибыл на Вагей, отметил хартию, перебил непокорных и занялся возведением замка…

Валькинги за стенами продолжали упорно трудиться. Им еще предстояло строить и строить, но груженые повозки знай подъезжали, и люди в крепости, вынужденные молча наблюдать это, сделались раздражительны.

— Вся штука в том, — сказал как-то Альсандер, — чтобы выучиться терпеливо ждать подходящего случая. На этом зиждется все воинское искусство, о победе я уж не говорю…

Дело было вечером; умница Плейандер тотчас отставил кружку эля и высказал осенившую его мысль:

— Надо выстроить большую метательную машину, чтобы била дальше валькинговских катапульт. Пусть-ка попляшут!

Герцог Микалегон немедля распорядился послать несколько человек на лесистый северный берег за подходящими бревнами. Однако Эйрар услышал, как Звездный Воевода наклонился к Эвадне и сказал ей вполголоса:

— Не то чтобы я особенно верил в эту штуковину… пока мы с ней будем возиться, дело успеет дойти до рукопашной. Однако пусть ребята попотеют: это хотя бы займет их, ведь при осаде самое скверное — сидеть и ждать сложа руки…

Эйрара очень заинтересовали подобные соображения, он бы с радостью послушал еще, но тут Эвадне заметила его любопытство и немедля спросила:

— Ну и как продвигается твой роман с императорской киской? Имел уже счастье погладить ее по шерстке? Да, таких бестолковых любовников, как ты, девушкам остается только насиловать: иначе вы нипочем не догадаетесь, как с ними следует поступать…