Элоиз Мак-Гроу - Дочь солнца. Хатшепсут

• Название: Дочь солнца. Хатшепсут
• Автор: Элоиз Мак-Гроу
• Издательство: АСТ, Астрель
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016672-9, 5-271-06230-9

Царица Хатшепсут была единственной женщиной - полноправным правителем Древнего Египта. Она добилась того, что жрецы признали её фараоном, воплощением бога Гора, на что мог ранее претендовать только мужчина. О её великих замыслах, пути к власти, борьбе с противниками, непредсказуемых поступках, в которых сочетались чисто мужская воля и "странная женская логика", повествует увлекательный роман Элоиз Макгроу, переносящий нас вглубь истории на три тысячелетия.

---

Хатшепсут сидела с распущенными по плечам волосами за завтраком, состоявшим из фруктов и сыра. Восхитительный ветерок раннего утра овевал её располневшее от беременности тело. Появление супруга привело её в чрезвычайное удивление.

   — Ненни! Ты уверен, что достаточно здоров для таких прогулок?.. Да, я вижу, что тебе намного лучше, не так ли?

Коротко кивнув, он закрыл за собой дверь и знаком велел Иене и маленькой рабыне удалиться. Когда они исчезли, фараон подошёл и опустился в кресло около Хатшепсут.

   — Шесу, я хочу поговорить с тобой.

   — Прекрасно, — осторожно сказала она. Ненни не ответил, но выражение его глаз заставило её забеспокоиться. — Ты не хочешь подкрепиться вместе со мной? Вот персики и фиги, я пошлю за свежим сыром...

Он заговорил, как будто не слышал её слов:

   — Шесу, я был очень плох. Наверно, неделю или даже больше. Время пролетело совершенно незаметно.

   — Ты болел всё лето, Ненни.

   — Я волнуюсь за людей Египта. Не думаю, что скоро умру — возможно, я проживу ещё годы. Но если это произойдёт, я не могу оставить правление никому, кроме тебя...

«А кто, по твоему мнению, управлял Египтом все эти месяцы?» — подумала она.

   — Я обдумал всё это. Люди не примут такого положения. — Внезапно он встал и прошёлся по комнате. — Я желаю немедленно провести церемонию, назвать моего сына наследником и соправителем и усадить его на трон рядом с собой, чтобы это было бесспорным.

   — Твоего сына? — откликнулась Хатшепсут. — Ты имеешь в виду Тота?

   — Ну да. Разве Тот — не мой единственный сын?

Несколько секунд царица, открыв рот, смотрела в его сутулую спину. Сначала она недоверчиво повторила про себя его слова, а затем её охватила ярость.

   — Ты сошёл с ума или ослеп? — вспыхнула она. — Разве не видишь, что всего через месяц родится мой сын? Что ты задумал? Какие козни ты замышляешь против меня с этой дочерью возницы?

   — Шесу! Успокойся ради Амона! — Ненни поспешил к ней и, взяв за руку, толкнул на подушки. — Как ты можешь говорить такое? Никаких козней и быть не может — я несколько месяцев, если не лет, не видел Исет.

   — Тогда что это за безумный разговор о её сыне, когда скоро появится мой!

   — Мой лотос, — очень мягко сказал он, — если твой ребёнок действительно окажется сыном, мы сразу же проведём другую церемонию, которая отменит первую. Я и в мыслях не имел Поставить Тота выше его. Но он ещё не родился — если он будет сыном, — а тем временем...

   — Ты, как всегда, говоришь глупости! — закричала она. — О, будь ты проклят! Ну зачем тебе нужно было говорить об этом, ты ничего худшего не мог сделать — такое ужасное предзнаменование! — Она закрыла лицо руками и разразилась плачем, с безумной настойчивостью повторяя про себя: «Это должен быть мальчик, это должен быть мальчик, я не допущу иного; пусть боги поразят его за такие слова!»

   — Неужели от этого что-то изменится? — воскликнул он. — Любимая, умоляю тебя, успокойся! Если твой ребёнок будет мальчиком, то наследником станет он, и никто не сможет этому противодействовать. Я просто предлагаю временно объявить наследником Тота.

   — Замолчи, не повторяй этого, я не слушаю тебя! — воскликнула Хатшепсут, свирепо глядя на Ненни и стиснув подлокотники. — Может быть, твои слова не причинят вреда. Но возложить урей[88] на голову другого ребёнка значит восстать против богов, посеять раздор между нами... Конечно, ты не веришь в это, ты ни во что не веришь; но я знаю!

Наступило недолгое молчание. Ненни медленно выпрямился, глядя на неё со странным выражением, как будто заглядывал в пропасть.

   — Да поможет мне Амон не сделать ночь Египта ещё темнее, — проговорил он. — Ты можешь не волноваться, моя Шесу, я забыл об этом замысле. — Он повернулся и вышел из комнаты.

В последний день месяца Фаофи[89], через пятнадцать дней после праздника Высокого Нила, Хатшепсут родила ребёнка. Роды прошли хорошо, но не были ни лёгкими, ни быстрыми. Приведённая в бессознательное состояние благодетельным маком, Великая Царская Супруга некоторое время лежала без сил после того, как старая Иена и другие женщины осторожно перенесли её на чистую постель и оставили отдохнуть. Уже упала темнота, и в углу комнаты мерцал светильник. Через некоторое время царица шевельнулась, повернула голову на костяном изголовье и разлепила отяжелевшие веки.

   — Иена, — позвала она.

   — Я здесь, моя госпожа.

Иена, сидевшая над маленькой золотой колыбелью, торопливо подошла и улыбнулась царице. Хатшепсут улыбнулась в ответ, и её глаза распахнулись шире.

   — Дай мне поглядеть на моего сына, — прошептала она.

   — Моя Шесу, это дочка, самая красивая девочка из всех, которых мне довелось видеть, не считая, конечно, вас, когда вы были... Моя госпожа! В чём дело?

   — Иена, дай мне поглядеть на сына! — раздался хриплый неестественный голос.

   — Ложитесь на место, моя дорогая! Младенец — крохотная дочка, разве вам не понятно? Прекрасная, как день... Она ваша копия. Вы ведь никогда не видели себя ребёнком, но видели маленького Тота. Эта крошка очень похожа на Тота... Госпожа, во имя Амона, что вас взволновало? О, Хатор, помоги нам! Баба! Нивейр! Быстро сюда, царице плохо! Достаньте там полотно, кто-нибудь, принесите вина и воды! Шесу, скажите, что вас беспокоит? Вы не хотите говорить со мной?

С ложа не раздалось ни звука. Три прислужницы суетились вокруг царицы, обтирая её губкой, предлагая вино, делая бестолковые движения.

   — Она не в обмороке, — прошептала одна из служанок. — Её глаза открыты.

   — Принесите младенца, это успокоит её. Дайте ей его подержать. — Иена, переваливаясь, пересекла комнату, подхватила на руки крошечную голую царевну и сунула её в руки Хатшепсут. Это действительно произвело воздействие. Царица отскочила, будто ей в кровать сунули змею.

   — Уберите её, — прошептала она.

   — Но ведь это ваше собственное дитя, наша дорогая маленькая царевна.

   — Уберите её, я сказала! — вскричала Хатшепсут. — Я не хочу её видеть, вы можете это понять? Ни сейчас, ни когда-либо!

Иена схватила младенца и прижала к груди, оберегая от бешено метавшихся рук матери. Заслоняя младенца своим широким кряжистым телом, она положила его в колыбель. Ребёнок начал хныкать, а затем заплакал тонким, но громким голосом.

— Бедная деточка, бедная деточка, — шептала Иена. Она сердито подозвала двух служанок, остолбенело взиравших на разыгравшуюся сцену. — Идите сюда, дуры! Берите с двух сторон колыбель и несите в мою комнату. Сразу же найдите кормилицу, спросите в доме рабов. Быстрее заберите дитя отсюда, царица всё ещё не в себе, к утру всё наладится.

Когда дверь закрылась за плачущей новорождённой царевной, Иена тревожно посмотрела на ложе. Оттуда не доносилось ни звука, но Хатшепсут не спала. Она лежала и смотрела прямо перед собой широко открытыми глазами. Её лицо было спокойным, но жёстким.

Ничто не наладилось ни утром, ни на следующий день, ни через день. Один за другим придворные, по традиции собранные фараоном, проходили мимо колыбели, чтобы поднести дары и отдать дань уважения новому представителю царствующей династии. Их встречала одна встревоженная Иена. Старшая царевна, Нефер, сопровождаемая старым Яхмосом, бросила безразличный взгляд на младенца и вышла, нетерпеливо требуя своего котёнка. Царевич Тот вошёл на цыпочках вместе с безразличной Ахби, долго смотрел в колыбель и вышел с лицом, настолько исполненным благоговения и нежности, что Иена обняла его и благодарно зарыдала.

Царица-мать Аахмес не появлялась и не возражала против странного поведения своей дочери. Расстроенная вконец тем, что с её мнением не считались, она прекратила возражать против чего-либо вообще, но больше не выходила из Покоев Царицы. Безмятежно и красиво, как и всё, что она делала, Аахмес спокойно повернулась спиной к действительности, которая стала ей чужой.

Всё это время Хатшепсут лежала на своём ложе, молчаливая и неестественно спокойная, без малейшего недовольства и жалоб терпеливо перенося боль в переполненных молоком грудях и категорически запрещая приносить маленькую царевну в комнату. Она отказалась видеть фараона, и тот наконец перестал настаивать на этом. Ей сказали, что он дал девочке имя Мериет-Ра Хатшепсут, Возлюбленная-Солнца, Первейшая-из-Благородных-Дам; что младенец живёт в комнате Иены, что нашли кормилицу и что дитя прекрасно себя чувствует. Она не проявила никакого интереса ни к одному из этих сообщений. Казалось, царица непрерывно и спокойно думала и чего-то ждала.

Когда она смогла вставать и передвигаться по комнате, то начала каждое утро осведомляться о здоровье фараона.

   — С ним всё в порядке, — отвечали ей. — Лихорадка куда-то ушла, и его Ка радуется.