Владимир Талалаев - Свеча

• Название: Свеча
• Автор: Владимир Талалаев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Талалаев Владимир Свеча

Владимир Талалаев

Свеча

Вообще-то этот рассказ является ремиксом ровно настолько, насколько можно "Приключения Буратино" считать ремиксом "Пиноккио".

Просто в давние годы, еще в 1994-м, мне попался в руки рассказ "Свеча", написанный некиим Инкубом Суккубисом. Идея его была хороша, но вот выбранный метод подачи... Уже тогда мне захотелось пересказать эту историю по-своему, не оставив в ней места для пошлости. Потом все забылось, пока в 1997-м не стал снимать видеоклип по песне Антона Эррандала "Движение вспять". Но только сейчас, в середине этого года, осколки соединились в цельное повествование, которое я и предлагаю теперь читателям...

Владимир Талалаев

Свеча

(ремикс)

Облака напоминали курчавые шапки, которыми закидали все небо. Пронзенные солнцем, они плавно переходили от ослепительной, сияющей белизны к свинцовым теням на плоском брюхе. Порой их закрывали быстро проносящиеся мимо березы, среди которых изредка темнели стрелы елей... А когда деревья расступались -- до горизонта горели желтыми солнечными цветами пустоши... Лишь серые тела заброшеных деревенек и каких-то ржавеющих остовов разрушали гармонию природы и привносили в сияющий летний день сумрачную загадку и тень тревоги, за которой обычно следуют тайны или зевок... Серые стены, серые поленницы, черные остовы...

Поезд мчался по своему проторенному маршруту. От столицы Ориянны до Белокаменной с Алым Кремлем и пирамидой у подножия древних стен. От Белокаменной через Королевство Эбург -- и до самого Абакана.

Захотелось выйти на ближайшей станции и сорвать этих желтых цветов -они украсят сбор для Тари. Причем не просто цветов, а растущих у путей... Придорожная трава, которой снится Дорога. Трава, зовущая в путь...

Но когда она, эта станция? На часах -- половина двенадцатого, и проще всего глянуть в расписание, что висит у купе проводницы... Ага, вот она! Смотрю, не веря названию. Свеча. Станция Свеча. Время отбытия -- 12:17. Времени прибытия и продолжительности стоянки нет...

-- А почему так? -- спрашиваю у проводницы...

-- Мы там не останавливаемся... Проходим сквозь и дальше, в указанное время.

Надо же! Мой поезд проходит сквозь Свечу... Совсем как тогда, в старину, когда Дорога сделала милостивый зигзаг... Нет... Зигзага-то и не было, не было кривизны... Была Дорога, прямая, как стрела. Она начиналась на полу старого полужилого Замка и через пламя свечи лунным лучом уходила в стрельчатое окно, тянулась по небу над деревеньками и спящими городами прямо к Небесному Вокзалу, который еще надо было пройти, чтобы добраться до своего Поезда...

А теперь поезд пройдет по стальной стреле рельсового пути через Свечу... Добрый знак... И неизвестность впереди...

Вдохнуть бы воздух Свечи, проносясь сквозь нее, как когда-то впитал пламя Свечи, постигнув его тайную силу...

Поезд не остановится, и проводница вряд ли захочет по моей просьбе открыть на ходу дверь...

Но тут уж мне поможет случай -- часа два назад какой-то бобер отгрыз здоровенный кусок от верхней рамы окна в тамбуре напротив туалета и открыл окно нараспашку. Будет куда высунуться, чтобы позаимствовать у Свечи глоток свежего воздуха, дух свежести и Пути...

Босиком по траве... Почему-то ловлю себя на мысли, что именно так хотелось бы пройтись по Свече...

Совсем как в те древние времена, когда "босиком по траве" тоже было несбыточной мечтой...

...Я не помнил ничего другого, кроме этого Замка. Кажется -- я жил в нем с рождения. Один из немногих обитателей этой гордой полуруины на вершине горы. Жил, но так ни разу и не бывал вне этих стен. Престарелый дворецкий -пожилой каменный горгул, мягко, но настойчиво теснил меня от двери, говоря тихим печальным голосом:

-- Нельзя, молодой господин! Родители Ваши не велели выпускать Вас до того, как они вернутся. Или пока Вы не повзрослеете...

-- Но я их даже не помню! Когда же они вернутся?

-- Не знаю, молодой господин... Они ушли вскоре после того, как Вы родились... Но я их все жду...

И не пытайтесь переупрямить горгула -- дохлый номер! Он всегда спокоен и знает, что надо, а что -- нет. Вот и сейчас, оттеснив от дверей, он заботливо говорит:

-- Пошли бы Вы в обеденную, молодой господин -- обед остынет... А Вам голодать негоже!.. Вам еще расти и расти...

Вздыхаю и иду...

Тетушка Лу -- шеф-повар и кухарка в одном лице -- всегда готовит отменно. И всегда -- в гордом одиночестве. Конечно, она могла бы нанять целый штат помощников, ей никто не стал бы в этом мешать. Но она сама против этого. Как-то я предложил ей подыскать себе помощников. Так она в ответ улыбнулась самой приятной из своих улыбок и промурлыкала:

-- Суматоха прросто отвлечет меня... Лучше рработать самой, чтобы ничего не перрепутать и не опрростоволоситься... Прредставь себе, как непрристойно я буду смотрреться, если запорртачу блюдо... Я, внучка самой Бастед...

Она очень гордится своим происхождением, хотя это и не выливается в высокомерие. И она действительно похожа на свою бабушку-богиню: здоровенная улыбчивая кошка, ходящая на задних лапах и носящая египетского фасона одежды.

Порой к ней прилетает ее любовник -- синий крылатый кот с черной бородкой и кисточками на ушах. И пока он гостит у нас, в Замке скучать не приходится: колонны превращаются в деревья, склад угля в морской берег с багровым глазом заката, а на дворецком распускаются мелкие белые цветы с желтыми глазками-серединками. Горгул ворчит, собирает с себя цветы и варит из них настойку, которой угощает потом механиков-йуругу, похожих на трех бледно-рыжих лисиц.

А как-то синий кот наколдовал в библиотеке Странное Место, и я каждый день бегал туда поболтать с ожившими книжными героями и совершенно диковинными существами.

Одно жаль -- когда он улетает, то его чары развеиваются. И сейчас в библиотеке опять только книги, кристаллы и кассеты. И карпы в пруду все повывелись, да и сам пруд вновь превратился в ванну, а кагоровый фонтан, к которому было повадились все окрестные гремлины, вновь оборотился фонтанчиком для питья. Или раковиной. Увы -- уже не упомню...

Столько лет прошло...

Словно повинуясь порыву воспоминаний, солнце скрылось за облаками, опустив пасмурный полог, но стоило мне отвлечься на эту строку и прервать грустные воспоминания, как тень убежала назад, и вновь все вокруг полыхнуло солнечным многоцветьем... К желтым цветам домешались фиолетовые гроздья и стрелы, белые зонтики и сиреневые пятнышки. Среди берез властно вылезли молодые топольки. Тополята...

А ближе к путям -- лужицы, лужи, лужищи... За окном проносятся болотца. С лилиями и камышами, слегка побитые ряской... Так и кажется, что в каком-то из них вода пойдет рябью и из глубины вынырнет грустная безымянная бронтозавриха, которая пасла у нас лососей. Впрочем -- лососи у нас надолго не прижились -- их тайком повылавливал и слопал наш счетовод и финансист -добродушный бизнес-волк с двумя серьгами в левом ухе. Сперва все дивились, видя, как он гордо плавает в заводи на надувном матрасе, помахивая шикарным востиком. Именно "востиком" -- так у нас в Замке именовали только его хвостик, видимо -- чтобы не спутать с остальными, не столь шикарными. Но когда поголовье лососей сократилось до двух нашуганных особей, пугающихся даже собственной тени, рыболовно-гастрономические пристрастия финансиста стали достоянием замковой общественности. Тогда старый стервятник, живший под крышей главной башни Замка, предложил было уволить бронтозавриху, потому что она никого своим видом не пугает, даже вездесущего серого проныру, но ему напомнили, что идея разводить лососей принадлежала ей же, а потому -пускай она и дальше живет, где ей нравится. И она жила, редко появляясь перед другими, но порой срывая выросшие в воде белые цветы-звездочки с острыми лепестками и разбрасывая их по берегу вокруг Замка.

И все же одиночество томило меня. Одиночество среди всей этой пестрой толпы челяди! Хотелось просто выбежать из Замка и пробежать босиком по траве. Почему? Наверное -- потому что это было запрещено, а запретный плод, как известно, сладок... Хотелось бежать все дальше и дальше, чтобы увидеть, как живут в других замках и домах. Увидеть города и деревни... Города я тогда еще не видел. Я только читал о них в книгах. А деревенька... Одна-единственная, видная прямо из окна моей комнаты, была так далеко, что я еле различал сливающиеся воедино домики, ограды и деревья. И только по прерывистому дрожанию на грани различимого мог догадываться, что между домами ходят жители. Но различить их не мог, сколь ни старался...

Наверное -- я так бы и прожил в Замке неведомо сколько, обрастая комплексами и благоразумием, если бы не случай.

Как-то к нам занесло бродячего менестреля. И до этого гости почти никогда не посещали нас... Но были эти гости знакомыми -- синий кот, гремлины, кендер, дракон-оборотень... Менестрель же оказался совершенно незнакомым. Был он в темных одеяниях, с рыжей бородкой и усиками. Рыжие же длинные волосы, спереди заплетенные в две тонкие косицы, медно-огненными языками пламени вырывались из-под центаврийской дворянской треуголки.