Дмитрий Язов - Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала

• Название: Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала
• Автор: Дмитрий Язов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05124-0

Дмитрий Тимофеевич Язов – последний маршал великой империи. Он прошел путь от командира взвода до министра обороны СССР. Не миновала его и тюрьма. Эти мемуары маршал писал будучи в опале. Свое участие в Великой Отечественной войне, службу в армии, события 1991 года, пребывание в Матросской Тишине Язов описывает точно, фактурно, без лишнего нажима и нагнетания.

---

В конце 1958 года меня назначили старшим офицером в Управление боевой подготовки в Ленинграде. Работа была творческая, часто приходилось выезжать в войска на учения. Квартиру в Ленинграде получил где-то через год.

Начальником управления был генерал-лейтенант Г.Н. Филиппов, тот самый Филиппов, который, командуя мотострелковой бригадой, с включенными фарами на танках ворвался на охраняемый немцами мост в районе Калача, создав условия для переправы танкового корпуса и окружения немецко-фашистских войск в Сталинградской операции. За этот прорыв он получил звание Героя Советского Союза.

К сожалению, старые раны давали о себе знать, и вскоре на должность начальника Управления прибыл генерал-лейтенант Г.П. Романов. В годы Великой Отечественной войны он был членом Военного совета 23-й армии, оборонявшейся на Карельском перешейке. Генерал Романов и предложил на Военном совете мою кандидатуру на должность командира 197-го мотострелкового полка. Полк стоял в Саперном, в 110 километрах от Ленинграда, но по-прежнему являлся парадным полком.

Перед праздниками допросов стало меньше. 8 ноября, в мой день рождения, разрешили свидание с Эммой Евгеньевной и на один час с дочерью Еленой и зятем Александром.

Встреча в присутствии омоновца – это какое-то кощунство. Два часа пролетели мгновенно. Пока я шел в камеру с цветами, сочинил стихотворение:

Опять мы встретились в тюрьме,
Ты подарила вдохновенье,
Спасибо, Эммочка, тебе
Что скрасила мой день рожденья.

Надо было выживать после гнетущих душу бестактных допросов следователей, и я понемногу начал записывать все, что касалось моей командировки на Кубу.

– А почему вы, Дмитрий Тимофеевич, начали описывать свое житье-бытье с Кубы? Обычно начинают с детства, матери? – спросил меня один из сокамерников.

– О детстве и матери я напишу на свободе. Когда за мной не будут подглядывать через глазок. Детство – это слишком личное, святое. Это колыбель, которую всю жизнь качает судьба. А начну я с Фиделя. Пусть эти капитаны-стукачи, подглядывающие за нами, уяснят: настоящие офицеры защищают честь Родины, а не торчат у «кормушек» и глазков. Может, Фидель их чему-нибудь и научит. Все равно будут рыться в моих черновиках…

Прощай, Саперное!

В наш гарнизон Саперное охотники наведывались частенько, но известие, что к нам приезжает сам Василий Иванович Чуйков, требовало проверки. Главнокомандующий Сухопутными войсками любил охоту, но в наших краях никогда не рыбачил и глухарей не отстреливал.

Василия Ивановича в войсках и любили, и побаивались. Ценили за волевые качества, полководческое искусство, за стойкость и мужество. Маршал отличался крутым характером и умел спросить за упущения по службе. Вспоминаю, как одна женщина-врач выдала весьма лестную характеристику Чуйкову: «У вас, Василий Иванович, чистые помыслы, как снега на Эльбрусе. Но эти снега готовы обрушиться лавиной, завертеть в водовороте тех, кто показал себя нерадивым».

Маршал требовал от командиров и войск действовать «как в бою». Большое внимание уделял разведке. Это по его инициативе создали разведбатальоны в дивизиях, они были способны вести радиотехническую и иные виды разведки, десантироваться в тыл противника.

Не любил главнокомандующий скоропалительных решений подчиненных ему командиров, он требовал всесторонней оценки ситуации и убежденности в правильности принимаемого решения. Маршал рассуждал примерно так: если командир принимает решение и способен его обосновать перед вышестоящим начальством, он имеет моральное право отдавать приказ войскам. Для нас, офицеров-фронтовиков, В.И. Чуйков, как и полководцы Г.К. Жуков, К.К. Рокоссовский, Р.Я. Малиновский, Л.Л. Говоров, К.А. Мерецков, И.Д. Черняховский, был примером служения своему Отечеству. Наш командир дивизии Иван Калистратович Колодяжный, фронтовой офицер, повоевавший в Корее и получивший звание генерал-майора, со спокойной совестью ожидал прибытия главнокомандующего. Он сказал мне, что вместе с маршалом едет генерал армии Михаил Ильич Казаков и что он собирается предложить им отдохнуть на озере. А так как вокруг несметные тучи комарья, нужно приготовить на всякий случай гостиницу.

Еще он предупредил меня: «Завтра утром маршал будет беседовать лично с вами, подготовьтесь, проверьте расчеты на выход по тревоге и обеспечьте, чтобы все офицеры были на своих местах».

Я собрал командиров подразделений и высказал предположение, что приезд главкома связан не с рыбалкой и охотой, скорее всего, это проверка новых образцов техники и вооружения в условиях лесисто-озерной местности.

И вот наконец около восьми утра мне позвонил начальник штаба дивизии полковник Степан Иванович Сидоренко, попросил подойти к офицерской столовой, там завтракают Чуйков, Казаков, Свиридов и Колодяжный.

При входе в столовую меня встретил подполковник И.М. Сысолятин. Он сказал, что сейчас маршал выйдет. Не успел он договорить, как на пороге показался В.И. Чуйков и первым поздоровался. Василий Иванович взял меня за левое плечо и спросил:

– Ну как, натурально здоров?

– Здоров, – скромно ответил я.

И мы пошли по гаревой дорожке. Я докладывал ему о состоянии полка, укомплектованности техникой и личным составом. В свою очередь, маршал поинтересовался выходом полка в зимний лагерь. Ответы мои выслушал очень внимательно и затем, как бы рассуждая про себя, сказал: «Вам из леса в лес ходить польза не велика, но то, что там, на полигоне, можно научить все подразделения взаимодействовать с артиллерией, противотанковыми и зенитными средствами, в этом я вижу смысл».

Затем Василий Иванович заговорил о больших учениях, на которые предполагалось направить наш полк. Вспомнил он и осенние учения 1961 года, когда полк за сутки совершил 500-километровый марш из Саперного в район Пскова. По словам маршала, ему доложили, что «полк показал себя тогда хорошо: штаб сколочен, командиры инициативные, техника действовала безотказно».

– Вам придется действовать самостоятельно, а возможно, и воевать. На войне как на войне – сам принимаешь решение, сам его выполняешь. Не напугал я вас?

Мне хотелось ответить с достоинством, а получилось как-то академически:

– Оказанное доверие оправдаю!

– Откуда родом?

– Сибиряк, из Омской области!

Василий Иванович оживился:

– В самую трудную минуту сибиряки выручили Родину под Сталинградом. Дивизия полковника Гуртьева, сформированная в Омске на базе пехотного училища и переброшенная на Волгу, заняла оборону на тракторном заводе, а затем вместе с армией перешла в наступление. Это были самые тяжелые бои, в них побеждали выучка, упорство, патриотизм. Там победил наш Дух! Сибирякам можно доверять!

Мы вернулись в штаб дивизии. Я остался в приемной, а маршал прошел в кабинет командира дивизии вместе со свитой, большой группой генералов и офицеров.

Через несколько минут меня пригласили в кабинет. Василий Иванович объяснил присутствующим:

– Новые части будут формироваться на базе гвардейской дивизии. В первую очередь предстоит подобрать командный состав отдельных мотострелковых полков. На должность командира 400-го отдельного мотострелкового полка предлагается полковник Д.Т. Язов. Я с ним разговаривал и считаю назначение продуманным. Есть ли у присутствующих вопросы?

Вопросов не последовало.

Сначала приступили к обсуждению кандидатуры на должность начальника штаба. Когда спросили мое мнение, я назвал майора Крысова Анатолия Георгиевича. Тут же генерал-лейтенант Майоров ознакомил с личным делом кандидата: «…вторично женат, первая жена умерла. Закончил Академию бронетанковых войск, уроженец Красноярского края.»

– Пригласите на беседу, – заключил маршал. – Кто ваш заместитель? Сдайте ему полк.

Я начал понимать, что предстоит сформировать совершенно новый полк и что учения будут проводиться вдали от Ленинграда.

– Кто начальник политотдела полка?

Я предложил майора Спинева Никандра Михайловича.

– На беседу!

В течение двух часов рассмотрели всех кандидатов от командира полка до командиров рот.

Когда я вышел из кабинета, в приемной встретил командиров полков нашей дивизии полковника A.C. Токмачева и полковника В.П. Некрасова, а также командира мотострелкового полка полковника Г.И. Коваленко, нашего соседа.

«Ну что? Куда?» – последовали вопросы. Я пожал плечами, мол, плановые учения. Хотя появились кое-какие мысли о необычности «учений». Но догадки для командира так же неприемлемы, как и распространение ложных слухов.

Мы склонялись к мысли, что где-то на Севере намечается испытать термоядерное оружие. Не зря нам приказали взять с собой шапки-ушанки, теплые палатки, лыжи. Тогда же промелькнуло в печати, что в мае в учебном центре в Кубинке побывал Рауль Кастро. Но на это сообщение мало кто обратил внимание. Всех беспокоила Индонезия: там произошел переворот. Но любые наши предположения могли быть неверны из-за недостатка информации. Жены, как и подобает в подобных случаях, делали самые невероятные выводы. Не случайно Бальзак заметил: «Кто способен управлять женщиной, тот способен управлять и государством». Может быть, потому романист и не женился до 48 лет?