Валентин Бадрак - Родом из ВДВ

• Название: Родом из ВДВ
• Автор: Валентин Бадрак
• Жанр: О войне
• Год: 2011
• ISBN: 978-966-03-5767-9

«Родом из ВДВ» – первый роман дилогии «Восточная стратегия», посвященной курсантам Рязанского ВДУ. Американцы прозвали это училище Рязанским колледжем профессиональных убийц. В советское время поступить в него было почти невозможно. Двум парням из Украины повезло… Так начинается истории двух офицеров – выпускников Рязанского воздушно-десантного училища. Один из них, Алексей Артеменко, вскоре становится слушателем Академии Советской армии – одной из самых засекреченных в мире разведывательных школ. Став офицером ГРУ, он даже не подозревает, что вскоре ему придется вести подрывную работу против своей родины. Его друг, Игорь Дидусь, начинает службу в знаменитом в СССР 345-м воздушно-десантном полку, только что вернувшемся с Афганской войны. Грузино-абхазская война 1992–1993 годов, Шамиль Басаев, чеченские войны – все это прочно входит в его жизнь. Каждый из них по-своему приходит к пониманию своего места в жизни.

---

Валентин Бадрак Родом из ВДВ

ВЫПУСКНИКАМ РЯЗАНСКОГО ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНОГО УЧИЛИЩА ПОСВЯЩАЕТСЯ…

Пролог

Воин должен учиться одной-единственной вещи:

Смотреть в глаза смерти без всякого трепета.

Цукахара Бокуден, знаменитый японский фехтовальщик XVI века

Пристальными наблюдателями давно отмечено, что вся история нашей цивилизации является не более чем историей диких войн и кровавой борьбы за доминирование в пространстве, непримиримой вражды и безумного, чуждого даже миру животных соперничества внутри человеческого вида, напрочь оторванного от природы.

Но еще в большей степени история человека оказалась историей изощренного обмана. Век за веком, прикрываясь глянцевой бравадой многозначительных сияющих слов о патриотизме, родине и долге, лощеные беспринципные личности выступали организаторами вакханалий, вечной, неутихающей бойни. Под злобный хохот дьявола, закамуфлированный торжественными фанфарами труб, они отправляли бесчисленные орды одних ослепленных человековоинов с установкой истребить скопища других. И рабы химерических идей безропотно превращались в производителей костей человеческих, пребывали в слепом забвении до тех пор, пока гул поля боя не сменялся воем тоски по умерщвленным. Короткое время отводилось человеческому существу для оплакивания погибших и увековечивания праха наиболее стойких из воинов. Затем все повторялось вновь. Предоставленный во временное пользование рай человек сумел кощунственно превратить в гниющую стонущую преисподнюю.

Не исключено, что это происходит вследствие тайного желания человека возвратиться на время к своему первобытному состоянию, чтобы под маской пещерного зверя насытиться запахом и вкусом крови. И самый гнусный из зверей совершает это невиданное святотатство с вопиющей цикличностью. Посягает на себе подобного, даже зная наверняка, что сойдет с ума, заболеет бешенством, загубит себя среди всеобщей оргии смерти. И все великие открытия в конечном итоге начинали служить делу войны и всеобщего уничтожения. И очаги любви и созидательных намерений выжигались столь старательно и бескомпромиссно, что порабощенное влечением к убийству существо стало превращаться в неизлечимого некрофила. Со временем болезнь видоизменилась. Уничтожение приобрело яркие помпезные формы, карнавал стал размашистее, изощреннее, масштабнее. Настала эпоха соперничества за мировое влияние… Эра борьбы за глобальное порабощение…

Воля к власти вступила в противоборство с жаждой любви и созидания…

Часть первая Железные солдатики генерала маргелова

Чем себя удержать на струне между срывом и славой
И пропеть то своё, что другой не сумеет пропеть?

Марина Генчикмахер

Глава первая

(Учебный центр Сельцы, 55 км от Рязани, август 1985 года)

1

– Рот-та! Стой! Напрра-во! Равнение на – середину! – Сержант, с показной лихостью отбивая шаги сапогами по асфальту, добрался до небольшого, в три ступеньки, крыльца и круто повернулся на носке одной ноги и пятке другой. На крыльце деревянной одноэтажной казармы стоял несколько тучноватый старший лейтенант в рубашке с короткими рукавами и в высокой, на манер офицеров Третьего рейха, фуражке с голубым ободком. На его брюках, с картинно наутюженными стрелками, такие же голубые полоски змейками уползали в искусственно разглаженные двумя хромовыми тубусами невероятно блестящие сапоги. Офицер явно был пижоном – в той мере, насколько это возможно для офицера Советской армии. Он казался неестественным и напомаженным, застывшим подобно египетскому фараону и слишком празднично-торжественным на фоне обветшалого здания казармы, за облупившейся крышей которого торчали верхушки сосен.

– Товарищ старший лейтенант, первая рота с обеда прибыла. Заместитель командира первого взвода сержант Лунев.

– Дайте «вольно», – небрежно бросил ему старлей, и тут только по шевелению аккуратно подстриженных, таких же щеголеватых усиков стало ясно, что это вполне живой человек. Черные гусарские усики несколько сглаживали пухлые, как у обожающего сладости юноши, щеки офицера. Сержант тотчас выполнил указание и остался стоять рядом с офицером, но не на возвышении, а рядом со строем, как бы в роли посредника между одним и другими.

– Товарищи курсанты, – начал старлей спокойным, уверенным и оттого негромким голосом, – довожу до вашего сведения, что я – ваш командир роты, старший лейтенант Лисицкий Андрей Петрович. Прибыл для прохождения службы после выполнения интернационального долга в Демократической Республике Афганистан. Сегодня утром вы стали первой ротой первого батальона Рязанского высшего воздушно-десантного дважды краснознаменного командного училища. С сегодняшнего дня вас будут называть не абитуриентами, а курсантами. У вас начинается новая жизнь – курс молодого бойца. КМБ, если коротко. В течение двух с половиной месяцев вы будете иметь возможность еще раз хорошо все обдумать. Сразу предупреждаю: на КМБ ваша жизнь не будет сладкой, но это цветочки по сравнению с дальнейшей жизнью курсанта РВДУ. Это всесторонняя проверка, за этот период вы должны совершить три первых прыжка с парашютом, пройти много разных тестов. Но главное – до конца убедиться, что сделали правильный выбор. По окончании КМБ каждому из вас будет еще раз задан вопрос о выборе профессии и каждый из вас сам сделает окончательный выбор. Выпускники средних школ в случае добровольного отказа смогут вернуться домой или поступить в другое, фактически любое, военное училище нашей необъятной страны – у нас один из самых высоких проходных баллов, поэтому в любом военном заведении СССР для вас будут открыты двери. То же самое касается и кадетов. Особо акцентирую на этом внимание, потому что после КМБ и принятия присяги назад дороги не будет. Начинайте обдумывать ваше решение с сегодняшнего дня. Не буду скрывать: передо мной не стоит задача сохранить всех зачисленных курсантов. Напротив, стоит задача отсеять всех, кто не способен служить в ВДВ, для чего и набрано вас полтора состава. ВДВ – это элита Советской армии, РВДУ – не просто элитное военное училище, но первое из училищ, единственное в своем роде. Поэтому очень хорошо думайте.

Алексей видел, как при произнесении последних слов короткие усики старлея ретиво и насмешливо вздернулись кверху, а губы искривились в иронической усмешке. Сказанное им как бы подчеркивало не окончательную полноценность всех этих молодых людей, необходимость для них снова доказывать, отстаивать свое уже как будто завоеванное место. В глазах ротного каждый без труда мог прочитать полное безразличие, в непоколебимости его власти над ними присутствовало нечто царственное, незыблемое, не поддающееся эмоциональным колебаниям. Именно с такими бесстрастными глазами и лицами, чуждыми сценической пластике или артистизму, лишенными выражения сомнения, и отдаются самые судьбоносные, самые чудовищные приказы. Потому старлей казался страшным в этой отчетливо мрачной сухой бесчувственности. В этот момент каждый из зачисленных курсантов ясно осознал, что они представляли собой некую бесформенную массу, похожую на группу подопытных лабораторных крыс, которую, вероятно, будут замысловатым способом переплавлять в нечто однородное, имеющее конкретную форму и предназначение. Но далеко не всякий людской элемент в него войдет лишь потому, что отменно знал геометрию и даты исторических сражений.

– Теперь внимание, курсанты, – продолжил ротный, слегка повысив тон, хотя строй и так застыл беззвучно, в напряжении, ибо, как оказалось, судьбы их еще не были решены окончательно, а каждое новое слово могло что-то прояснить в их общем будущем. – Сейчас я вам представлю старшину роты, начальника для каждого из вас в отсутствие офицеров. Лунев, позовите старшего сержанта Мазуренко, – обратился он к сержанту, который привел роту с обеда.

Через несколько мгновений на пороге казармы появился вызванный из казармы новоявленный старшина. Он был почти одного роста с ротным, даже, может быть, немного ниже, потому что блестящие хромовые сапоги офицера имели весьма широкую платформу, призванную, очевидно, возвышать его и над более рослыми подчиненными. Однако в противовес росту старшина был едва ли не в три раза шире в плечах своего ротного. Если Лисицкий казался холеным щеголем, то Мазуренко – топорно и непропорционально сбитым мужиком, словно его в самом деле вытесали из грубого базальтового камня. В то время как взор ротного почему-то вызывал у Алексея сходство с хитрым выражением глаз Людовика XIV со страниц школьного учебника, старшина расстреливал взглядом в упор, причем всех сразу. Он предстал в совершенно непривычном, даже несуразном для данной ситуации виде: на ногах замшевые светло-серые кроссовки, а из одежды – лишь выцветший от времени, выгоревший на солнце десантный комбинезон когда-то цвета хаки, верх которого был снят и небрежно повязан узлом на талии. В результате строй имел возможность обозревать могучий торс с выпуклой бронзовой грудью, немыслимым овалом плеч и кольчужными кубиками на плоском животе. Неискушенному наблюдателю могло бы показаться, что он только что вышел из тренажерного зала, где занимаются бодибилдингом, но на самом деле структура его мышц была совсем иной. Профессиональный взгляд скорее рассмотрел бы мускулы метателя диска или воина-спартанца, стоящего с царем Леонидом у Фермопильских ворот, чем поклонника устланных мягкими покрытиями залов. Это были мышцы, которыми пользуются постоянно и для весьма конкретных целей, а не только во время посещения зала с единственной задачей – приукрасить мужское тело. Устрашающий внешний облик молодого мужчины дополняли наколки – они делали его похожим на уголовника. Под левой грудью была набита группа крови, на левом плече правая часть строя могла рассмотреть три магические буквы «ВДВ» под старательно выведенным несмываемыми чернилами знаком из парашюта и двух перекрещенных, взмывающих ввысь самолетов. Стоящие же слева курсанты видели маленький силуэт десантника с парашютом с не менее странными буквами «DRA». Но еще более, чем торс, поражало его лицо, придававшее хозяину сходство не то с воином, не то с осужденным рецидивистом. Если глаза ротного выражали бесстрастие, то глаза старшины горели тусклым и мрачным огнем, как некогда раскаленные, но теперь тлеющие угли. В них, как и в иссеченном суровыми складками лице, сквозила неумолимая печать грубой мужской силы, затаенность едва сдерживаемого общественными условностями порыва хищника. Слишком часто во взоре его проглядывал лютый зверь, тайно жаждущий властвовать по праву силы, готовый низвергнуть все сопротивляющееся. Годами он был старше на добрых пять-шесть лет стоявших в строю, именно тех лет, которые отделяют войлочного нескладного юношу от сформировавшегося сурового мужчины. Этот человек на пороге казармы казался в высшей степени экзотичным даже среди ста пятидесяти спортивно сложенных, специально отобранных для непростого военного дела парней.