Елена Белкина - Странные женщины

• Название: Странные женщины
• Автор: Елена Белкина
• Издательство: Вагриус. Русич
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-264-00561-3

Женщин без странностей не бывает — на то они и женщины. Но героини этой книги в своих странностях заходят слишком далеко. Учительница влюбляется в ученика, актриса теряет память, обычная девушка сознательно надевает «розовые очки», и с ней происходят удивительные вещи…

---

— Плевать на логику, — сказал Виктор. — Я так решил.

— А как я решила, тебе неинтересно знать?

— Абсолютно неинтересно.

— То есть ты и силу готов применить?

— Готов.

— Тебе повезло. Если бы ты мне не нравился, тебе бы не помогла никакая сила.

— Ладно! — грубо оборвал разговор Виктор. — Хватит болтать, займемся любовью!

Женечка усмехнулась. Виктор, поднимаясь по лестнице, не видел этой усмешки.

…Маска грубости и властности, которую (быть может, по привычке) нацепил на себя Виктор, скоро исчезла, проглянули подростковые смущение и неловкость, но и они прошли, появилось что-то зрелое, мужское, раскованное, превратившееся в искреннюю и простодушную радость, в веселое увлечение и даже баловство (он несколько раз начинал смеяться, и она отвечала смехом), а потом уже не было ни масок, ни возраста, ни игры, ни веселья, а все превратилось в томительно длящееся изумление — и для него, и для нее, и вот они не сводят глаз друг с друга, как будто дожидаясь какого-то условного знака в глубине зрачков, чтобы одновременно победить и одновременно сдаться, и им это удалось, первый звук ее голоса совпал с его первым звуком, только он нервно смеялся в блаженной истерике, а она в такой же блаженной истерике рыдала, и его смех был похож на плач, а ее плач был похож на смех.

Они долго молчали. Она думала о том, что у этого человека не было юности. Да и молодости тоже. Из подростковости он насильно шагнул сразу во взрослость. От этого и остается во многом подростком. От этого, однако, вполне взросл — иначе бы не вел столь успешно свои большие взрослые дела, которые сделали его миллионером (о чем странно думать, глядя сбоку на растрепавшиеся его жесткие мальчишеские волосы). А он думал о том, что впервые не чувствует удовлетворения, при том, что полученное удовлетворение оказалось больше, чем когда бы то ни было и с кем бы то ни было. Он думал, что попал в тупик, в западню. Его планы, его цели, его дела — все кажется сейчас смешным и мелким. Это плохо, это неправильно. Но как быть?

Если сдерживать себя, это займет слишком много времени.

— Я возьму отпуск, — сказал он. — Я восемь лет не был в отпуске. У меня даже полных выходных дней, в сущности, не было. И мы поедем с тобой… куда ты хочешь?

— Не знаю.

— Но ты мечтала о какой-то стране, о каком-то городе?

— Нет. Я не предполагала, что поеду куда-то, поэтому и не мечтала.

— Любишь солнце и море?

— Да. Но почему море? Тогда уж океан.

— Атлантический устроит тебя?

— Вполне.

— Флорида устроит тебя? Там куча народу, но есть и тихие места, я там был несколько дней. Чуть со скуки не сдох.

— Хорошо. Только я должна посоветоваться с Дмитрием.

— В каком смысле?

— Ну, сказать ему. Надеюсь, он поймет.

Виктор приподнялся на локте и долго смотрел в улыбающееся незамутненное лицо Женечки.

— Объясни, при чем тут Дмитрий.

— Но я же люблю его, — объяснила Женечка.

— А меня?

— Тебя еще нет. Но нравишься гораздо больше, чем раньше.

— Постой. Не понимаю. У тебя было с ним так, как со мной сейчас?

— Ни разу.

— За что же ты его любишь-то?

— За него самого. Ты все-таки деловой человек. Любишь задавать вопросы и терпеть не можешь препятствий.

— Я терпеть не могу неопределенности! Ты хочешь полететь со мной во Флориду?

— Да.

— Все. Остальное мы уладим.

Он позвонил шоферу, стал давать ему какие-то указания, а Женечка пошла в ванную комнату.

Она пробыла там довольно долго, плескаясь и почти плавая в огромной ванной. Она чувствовала себя счастливой и одинокой. Ей даже показалось, что она на какое-то время заснула.

Когда она вышла, в спальне никого не было.

Накинув белый халат, предупредительно приготовленный Виктором, она прошла по пустым комнатам, вышла на террасу.

Там расположились Виктор и Дмитрий. Виктор пил сок, Дмитрий водку. То ли они уже поговорили, то ли еще не начинали разговора: сидели далеко друг против друга и молчали.

Женечка тоже взяла легкое плетеное кресло и поставила его на равном расстоянии между ними так, чтобы видеть обоих.

— Значит, на океан захотелось? — спросил ее Дмитрий.

Женечка поняла, что разговор уже начался.

— Да, — сказала она.

— Этот подлец сказал, что ты хочешь со мной посоветоваться. О чем советоваться? Езжай, лети, плыви!

— Не сердись. В конце концов, ты же сам хотел меня приревновать, рассердиться на меня — и выгнать.

— Минуточку! — возразил Дмитрий. — Этот откровенный подлец сказал, что ты меня, оказывается, любишь еще!

— А ты не знал?

— Но его-то, его-то — тоже, что ли?

— Еще нет. Но близко. Я чувствую.

— А меня, значит, разлюбишь?

— Не знаю.

— Глупа до святости или свята до глупости, — прокомментировал Дмитрий этот ответ.

— Ты полегче, пожалуйста, — не выдержал Виктор.

— Чувствуешь? — закричал Дмитрий Женечке, вскочив. — Чувствуешь? Он уже тебя считает своей женщиной! Своей собственностью! А за свою собственность он глотку перегрызет!

— Через месяц мы с ней расстанемся, — сказал Виктор.

— Ага! То есть ты берешь ее напрокат?

— Меня никто никуда не берет, — сказала Женечка. — Если б я не захотела, я бы никуда не поехала.

— А если я скажу: нет? — спросил Дмитрий.

— Не понимаю. Ты хотел от меня избавиться. Ты меня познакомил с Виктором. Не понимаю.

— Я еще не готов! — заявил Дмитрий. — Если ты уедешь, я покончу с собой. Я серьезно говорю.

Виктор поморщился.

— Тогда я не поеду, — сказала Женечка.

— Он элементарно шантажирует, — сказал Виктор.

— Еще одно такое слово, и я прыгаю вниз, — сказал ему Дмитрий, шустро перелезая через перила и встав на узкий выступ.

— Перестань, — негромко сказала Женечка.

Виктор задумчиво посмотрел на Дмитрия. Отказаться от поездки с Женечкой он не хотел. И не мог. Но и смерти Дмитрия, к которому был равнодушен, тоже, как ни странно, не хотел. Попробовать поговорить с ним по-деловому? Вряд ли получится. Но попытка не пытка.

— Хорошо, — сказал он. — Что нужно сделать, чтобы ты отпустил ее?

— Очень просто! — ответил Дмитрий, перелезая обратно. Видимо, у него был уже готовый вариант. — Очень просто: вы берете меня с собой!

— В качестве кого? — спросил Виктор.

— Не бойтесь, в постель к вам не полезу, обещаю. В качестве друга вашей временной семьи. Не более. Я всю жизнь мечтал — на океан. К шоколадным гибким женщинам.

— Так. За мой счет? — деловито осведомился Виктор.

— Почему же, за мой собственный!

— Откуда у тебя он?

— Очень просто! Ты покупаешь пять моих картин за столько, сколько понадобится на дорогу и проживание, вот и все. Через пять лет ты возьмешь за них в десять раз больше.

— Через пять лет я их выкину, — сказал Виктор. — Но я согласен. При условии, что жить ты будешь отдельно.

— Ладно.

— Что будешь как можно реже попадаться на глаза.

— Ладно.

— И обязательно найдешь себе женщину на эти три недели. Если хочешь, я тебе помогу.

— Обойдусь! Я, между прочим, английским владею, если ты помнишь, не хуже тебя!

— А паспорт заграничный у тебя есть?

— Год назад оформил. На всякий случай.

— А у тебя? — спросил Виктор Женечку.

— Нет.

— Ничего, мы это за пару дней уладим. И туристические путевки оформим, и визы, и так далее.

Все обговорили — и повисла пауза. Содержание этой паузы все понимали одинаково: сейчас надо решить, останется ли Женечка сегодня на ночь с Виктором или уйдет с Дмитрием.

Дмитрия всего корежило, он стоял у перил, щурился, кривил губы. И заявил:

— Все в порядке! Мне тошно и плохо! Пусть. Надо довести это до крайности — и пройдет. Я страшно умный, я знаю, страдание не безгранично. Есть предел. Я хочу дойти до этого предела как можно скорее. Если хочешь, Женечка, оставайся здесь. Ты хочешь?

— Да.

— Сволочь, гадина, подлюка! — выкрикнул Дмитрий с чрезмерной шутливостью.

— Я бы очень хотела, чтобы всем было хорошо, — сказала Женечка. — Но так не бывает. Если я останусь, хорошо будет двоим, плохо одному. Если я уйду, хорошо будет одному — и то сомнительно, а плохо двоим. Пусть решает количество, если нет ничего другого.

— Так бы и сбросил тебя отсюда! — сказал Дмитрий. Подошел к ней, обнял, поцеловал, до боли вжимаясь зубами в ее губы. — Благословляю! — воскликнул он ернически. — Мы все идиоты, вы знаете это?

Женечка и Виктор не ответили.

Дмитрий взял со стола начатую бутылку водки.

— Распорядись, чтобы шофер отвез меня домой, — сказал он Виктору.

— Хорошо.

— Счастливо оставаться!

И он ушел.

— Действительно, — сказал Виктор. — В нашей ситуации есть что-то идиотическое.