Ринат Мусин - Любви все роботы покорны (сборник)

• Название: Любви все роботы покорны (сборник)
• Автор: Ринат Мусин
• Издательство: Литагент «1 редакция»0058d61b-69a7-11e4-a35a-002590591ed2
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-78947-4

Что будет с миром, где покупают любовь и продают мечты? Можно ли одинаково сильно любить двоих? Что будет платой за исполнение желаний – тело, душа? Может боль быть желанной?

Мрачное и прекрасное, смешное и странное – все смешалось в палитре страстей, пороков и затаенных желаний. Мир многогранен, и не сосчитать вариантов того, что возможно. И эльфийка задорно подмигивает орку. Среброволосая дева целует губы мраморного бога, демон покоряется смертному, и вовсе не бесстрастно наблюдает за утехами людей электронное око робота…

Генри Лайон Олди, Святослав Логинов, Евгений Лукин, Далия Трускиновская, Игорь Минаков, Максим Хорсун и другие в неожиданном и провокационном сборнике русской эротической фантастики!

---

Я чуть не расплакался, когда все закончилось. Языком собрал с нее последние крошки.

– Это… это… какое-то чудо… – хрипло простонала она.

– Вставай, Эмфиона. – Я отряхнул брюки, поправил галстук и взглянул на часы. – Ты можешь опоздать в офис.

Вадим Соколенко Моя Рыжая Бестия

…Да, Вилли, старина, смотри, что получается: сейчас мы в одной камере, хотя скакали по этой грешной земле разными путями. Только ты и тут нашел себе занятие: травки всякие, врачевание. Книжки вон пробуешь писать. А я начинаю звереть без неба над головой, чистого воздуха, свежей воды. Без хорошего куска жареной говядины с ароматом дымка от костра… Без моей Жози.

Ну вот, опять понесло. В саванне иногда часами молчать приходится. Зато когда попадается подходящий собеседник… Знаешь, нравишься ты мне! Так что гордись, будешь первым, кому Генри Питерс поведает о Рыжей Бестии.

Мы вместе уже давно. Года три, если не больше. Да-да, многих телят, которые тем летом впервые увидели небо и зеленую травку, успели пустить на жаркое! Так вот, пас я тогда небольшое стадо этой самой мелкоты у ее папаши. Порядочная, должен сказать, скотина! Ну, в смысле, старик Джонсон. Да и не родной он ей вовсе: прибрал к рукам красавицу-вдову вместе с ранчо и извел жену до смерти. А вот падчерица оказалась крепким орешком. Все терпела, хотя от Джонсона даже ковбои частенько убегали. Ребята на нее втихаря засматривались, но подойти не решались – старика это приводило в дикое бешенство.

В тот злополучно-счастливый вечер мексиканские львы завалили половину моего стада. Что обидно: отлучился всего-то минут на пятнадцать, посидеть под кактусом, помыслить о грешной жизни. Когда только они успели! Я такого кровавого побоища сроду до того не видывал. Судя по следам, кошек было две. Им бы одного телка хватило на неделю, а тут…

Как не прикидывай, а дело получалось – дрянь. Каждый убиенный бычок был дороже моей шкуры в несколько раз. По крайней мере, об этом неоднократно напоминал старик Джонсон. Я, конечно, с ним не был согласен, но понимал, что сейчас не время для споров, работа на ранчо накрылась драным котелком, и пора уносить ноги. Но очень уж хотелось сперва отыскать зверье, окончательно подпортившее многолетнюю ковбойскую карьеру, и высказать ему некоторые наболевшие мыслишки.

Львы уползли недалеко. Еще бы, так набить брюхо! Зверушек замучила жажда, и они устроили привал на берегу реки, приносившей прохладу откуда-то с горных склонов. О чем красноречиво сообщили отпечатки их паскудных лап.

Я оставил лошадку подальше, в зарослях, подобрался против ветра к речке, раздвинул кусты и опешил: на роскошной зеленой траве лежала не менее роскошная хозяйская дочка, в чем мать родила, и любовалась уплывающим за холмы солнцем. А в нескольких шагах от нее матерый львище уже изготовился к прыжку…

Пришлось прерваться в любовании прекрасным и всадить в дикого дьявола пару пуль. Когда зверь зарылся носом в траву, а красавица вскочила на ноги, я ожидал любого развития событий, но не того, что произошло дальше. Девчонка заверещала как резаная (ладно, испугалась небось!), в несколько прыжков преодолела расстояние между нами (ну же, поцелуй своего спасителя!), сбила с ног (вообще-то не люблю снизу, но так уж и быть!) и начала обрабатывать мою изумленную физиономию болезненными пощечинами, чем привела сначала в полное отупение. Затем я очнулся и попытался сбросить мерзавку. Черта с два! Стройные ножки сжимали мои бока, как лассо шею мустанга! А бить женщин, даже таких бешеных, – не мужское занятие. В общем, ору ей, мол, спас тебя, дура, остынь! Подействовало! Притихла и сразу как-то сникла. Лишь глазами продолжает сверлить. Знаешь, вроде и неудобно пялиться, а отвернуться не могу. Видел я голых девок, но эта! Красива, бестия! Грудь… шикарная грудь, амиго, вздымается от волнения. Волосы пылают кровавым пламенем в лучах заходящего солнца. А глазищи! Огромные, черные, как ночное небо над саванной, – аж мурашки пробирают! Попадешь туда – не выберешься. Вот и я попал…

От разглядывания меня отвлекла очередная оплеуха – уже не такая жесткая, как раньше. Опустилась она ко мне поближе и мурлычет на ушко: «Спас, значит? Тогда и дальше за меня отвечаешь! К отчиму не вернусь!»

Я не выспрашивал, что да как и почему. Пробрался в лагерь, стащил кое-какие шмотки для Жози, запас жратвы и патронов. С тех пор мы вместе – я и моя Рыжая Бестия. И гонял нас старик Джонсон по всему штату, как дикое зверье.

Зверье… Да, старина, вскоре я узнал, что Жози… не совсем человек. Не веришь? Мне самому это сначала показалось кошмарным сном. А чего можно подумать, когда утром открываешь глаза, а тебе лижет щеку шершавым языком львица! Все, думаю, хана, щас начнет жрать живьем, и до винчестера дотянуться не успею. Только она все лижет… и мурлычет. В общем, оказалось, эта киска – моя Жози. Превращаться она может. И не только в полнолуние, как в ковбойских байках об оборотнях, а когда самой захочется. Это у нее от бабки-индианки – то ли проклятие, то ли благословение такое. Лев, укокошенный мною, был самым настоящим, а она к нему убегала развлечься… В зверином обличье, значит.

Так мы и мотались дикими местами. Сначала было нелегко. Веришь, иногда приходилось сырое мясо жрать! Сказал бы мне кто раньше, что уподоблюсь койоту или краснокожему, – сразу дал бы в рожу. А беда всему научит. Жози – отличная охотница. Патроны закончились, но девчонка прекрасно обходилась без оружия. Вскоре убегать нам надоело. Захотелось деньжат. Очень уж люблю деньги и вкусно поесть. Так что стал изображать непревзойденного охотника на мексиканских львов. Кто был львом, старина, ты, наверное, догадался.

Как только хозяева очередного ранчо на нашем пути сбивались с ног, пытаясь уничтожить неуловимого истребителя их скота, следопыт Генри к вашим услугам. Знаешь, во мне умер отличный лицедей. Видел бы ты их уставшие рожи после суточной прогулки зарослями кактусов! А мне развлечение: всегда легче преодолевать трудности, зная, чем это закончится. Когда мои клиенты были на последнем издыхании, появлялась Жозефина во всей львиной красе, один меткий выстрел – и деньжата у нас в кармане. Жози – молодец! Не шелохнется, еще и язык набок вывалит. Оставалось загрузить киску на лошадь и вперед, искать новых идиотов!

Нет, старина, серьезно партнершу никогда не ранил. О неуязвимости оборотней много болтают, но я тогда рисковать здоровьем девчонки не собирался. Ну, срежу иногда пулей пару дюймов кожи – чтобы кровь появилась. Такие царапины на ней как на кошке… Сам не заметил, как влюбился. А уж она в меня втюрилась! Веришь, однажды, от нечего делать, говорю, мол, съел бы молоденькую куропатку, смерть как хочется. Пропадала моя львица целую ночь, а утром явилась – вся грязная, но чертовски довольная и с птичкой в зубах. Я тогда возьми и ляпни: не куропатку вовсе, кролика хотел. Больше так никогда не шутил – любовь любовью, а норов у Бестии крутой, особенно, когда она в львиной шкуре.

Мы никак не могли подобрать лошадь для Жози – они все шарахались и храпели, как только девчонка оказывалась в седле. Даже мой вороной подозрительно косил глазом, но терпел. В общем, накопили мы чуток деньжат, оделись поприличней и пересели в кабриолет, а Боливар превратился из верхового скакуна в ездовую лошадь. И все это не просто так, а чтобы провернуть великолепную аферу, возникшую в очаровательной голове Жозефины. Выбираем городишко, где народец бандитского вида, и – в таверну. Я болтаю, пью виски, играю в карты, не забывая при этом расхваливать Жози. Упоминаю, что она мое сокровище. «Сокровище» при этом с ангельским видом сидит где-то в уголке и смотрит в окно. И знаешь, не бывало случая, чтобы не нашлось парочки негодяев, рискнувших похитить девчонку. Потребовать, естественно, выкуп. Бедняги! Я иногда им даже сочувствовал. Как вспомню свою первую ночь в обществе киски… Эх!

Одним словом, я ждал Жози в ближайшем лесочке, и она никогда не возвращалась с пустыми руками. Да, амиго, вот на этой афере погорели мы в последний раз.

Сначала все шло по плану. Но когда я после таверны вернулся в мотель, сразу сообразил: что-то не так. В нашей комнатушке – полный бедлам, от мебели одни щепки остались. Очевидно, Жози дралась как бешеная. Обычно она сразу давала себя связать, лишь охала да падала в обмороки. Поверь, старина, уже давно не боюсь ни бога, ни черта. А тут такая дрожь проняла. За нее испугался, за Жозефину…

Никакой записки о выкупе не было. Зато на полу нашлась вещица, от вида которой я снова покрылся испариной. Медальон, с крестом внутри сердечка. Эта побрякушка постоянно болталась на цепочке у старика Джонсона. И тавро его бычкам выжигали такое же. Нашел нас все-таки старый дьявол!

Зато теперь я знал, куда ехать.