Даниил Мельников - Империя смерти

• Название: Империя смерти
• Автор: Даниил Мельников
• Издательство: Политиздат
• Жанр: История
• Год: 1989
• ISBN: 5-250-00990-5

В новой работе известных историков-литераторов, перу которых принадлежит много книг, завоевавших признание читательской аудитории, разоблачается преступная деятельность спецслужб фашистского рейха, подчеркивается, что террор был неотъемлемой частью нацистской политики. Щупальца коричневого спрута проникали буквально во все поры политической, общественной и частной жизни Германии. Своего же главного врага гитлеровцы видели в коммунизме и Советском Союзе. В книге рассказывается о злодеяниях гитлеровцев на оккупированных территориях, об истреблении славянских и других народов. Авторы разоблачают деятельность ряда нацистских «специалистов» по террору и геноциду — Гиммлера, Гейдриха, Кальтенбруннера, Шелленберга, Мюллера.

Книга рассчитана на широкие круги читателей.

---

Тем не менее процесс над Эльсером так и не состоялся.

Для этого существовало много причин — столяр оказался еще более неподготовленным «злодеем», нежели Ван дер Люббе. Гитлер в 1939 г. не терял надежды на примирение с Англией. Само похищение английских разведчиков было скандальным — нацисты нарушили неприкосновенность чужой территории, убили голландского подданного, схватили британских граждан и т. д. и т. п.

Думается, однако, что несостоявшийся процесс объясняется следующей причиной: у Гитлера еще не выветрился из памяти страх, который нагнало на него лейпцигское судилище, он еще помнил лепет Ван дер Люббе, обличения Димитрова, жалкие крики провалившегося «свидетеля» Геринга, гигантское возмущение нацистским фарсом, охватившее весь мир.

Гиммлер, Гейдрих и Шелленберг, непосредственные организаторы взрыва и покушения, быстро дали задний ход. В то время как геббельсовская пропагандистская машина еще работала на полных оборотах, увязывая британскую разведку с Отто Штрассером, а Отто Штрассера с братом Эльсера, коммунистом, и разжигала ненависть немецкого обывателя к Западу, к «отступникам» и к большевизму, из официальных источников стали просачиваться слухи о том, что мюнхенский столяр был единственным организатором взрыва. Столяра посадили в концлагерь Заксенхаузен, потом перевели в Дахау. Он сидел в бараке для привилегированных узников. Смастерил себе цитру и играл на ней. В 1945 г., накануне разгрома фашистской Германии, Эльсера убили. Тому же Шелленбергу не нужны были лишние свидетели, уже само сравнительно мягкое обращение с Эльсером показывает, что он был всего лишь орудием в руках гестапо. Мы ведь знаем, с какой беспрецедентной жестокостью уничтожал Гиммлер буквально всех людей, причастных к покушению на Гитлера 20 июля 1944 г.

Стивенса и Беста также отправили в Заксенхаузен, где они просидели вплоть до 1945 г. и были освобождены после капитуляции гитлеровской Германии.

В своих воспоминаниях Шелленберг приписывает себе заслугу столь необычно «гуманного» обращения Гиммлера и Гитлера с английскими агентами. Но спасло англичан то, что после начала войны верхушка рейха делала ставку на возможность сепаратного мира с Западом. По расчетам фюрера, Бест и Стивенс могли бы в случае готовности Англии к переговорам оказаться удобными посредниками для налаживания связей с британским правительством. Поэтому фюрер отвергал всякие планы обмена британских разведчиков на пойманных в Англии германских шпионов. Характерно, что, в отличие от английских разведчиков, большинство немецких свидетелей «операции Венло» были по приказу Гейдриха ликвидированы.

Всю эту аферу Гитлер все же сумел использовать в своих политических целях. Поскольку было доказано, что нидерландская разведка сотрудничала с английской, он получил повод для обвинения в нарушении нейтралитета. Это облегчило нацистам проведение агрессии против Нидерландов.

Накануне войны усилилась слежка не только за «потенциальными врагами» рейха вообще, но и за определенными лицами из дипломатического корпуса и высших чинов нацистского государства, в той или иной степени связанных с иностранцами.

Для этой цели по личной инициативе Гейдриха было создано нечто вроде… гестаповского публичного дома, хотя и без красного фонаря и прочих атрибутов подобных заведений. Напротив, дамы, обслуживавшие этот дом, вербовались сплошь и рядом из аристократических кругов и должны были обладать хорошими манерами. Все они служили в гестапо, включая кельнеров, судомоек и прочий обслуживающий персонал. И сведения, полученные от клиентов, должны были передаваться в гестапо. Гейдрих назвал сие заведение «Салон Китти». Он распорядился выделить роскошную виллу для «салона», а главное, оснастить его новейшей для того времени техникой подслушивания. В «Салоне Китти» все стены в прямом смысле этого слова «имели уши». В них замуровали гестаповскую аппаратуру. То, что говорилось в отдельных комнатах, вернее номерах, записывалось и передавалось в центральное управление гестапо.

Наиболее подробное и достоверное (поскольку оно исходило, так сказать, из первоисточника) описание «салона» оставил в своих мемуарах Шелленберг. Свой хвастливый рассказ Шелленберг заключает следующими словами: «Салон Китти» давал нам отличную информацию. Крупной «рыбой», которая попалась в сети «салона», среди прочих был имперский министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, он появлялся там довольно часто, не подозревая, кто «сервирует» ему удовольствия. Среди иностранных посетителей одной из наиболее интересных фигур, попавших в сети «Салона Китти», был итальянский министр иностранных дел граф Чиано, который в один из визитов в Берлин вместе со своим дипломатическим штабом пользовался услугами «Салона Китти». Шелленберг сообщает также, что Гейдрих пожаловался рейхсфюреру СС на то, что при одном из его посещений «салона» аппарат подслушивания оказался невыключенным. «Рейхсфюрер СС, — пишет Шелленберг, — был крайне возмущен этим случаем и потребовал от меня (то есть Шелленберга. — Авт.) объяснения, которое могло бы оправдать недосмотр». «Поводом для этой сцены, — добавляет Шелленберг, — могли быть подозрения, зародившиеся у Гейдриха по поводу того, что я якобы поддерживаю недозволенные отношения с его (Гейдриха. — Авт.) женой». Оставим на совести автора это объяснение. Впрочем, слово «совесть» в данном случае неприменимо. Думается, что Гейдрих боялся не за честь своей жены, а того, что Шелленберг захочет иметь досье на своего непосредственного начальника, чтобы при случае шантажировать и его. В связи с объяснениями, которые потребовал Гиммлер от Шелленберга, последний делает вывод: «Эта история была для меня первым предупреждением. Я понял, что отныне должен быть начеку в своих отношениях с Гейдрихом».

Замечание Шелленберга, да и само существование «салона», может служить дополнительным штрихом к характеристике нравов, господствовавших при «дворе» Гиммлера. Воистину там не брезгали ничем.

«Пятая колонна»

Термин «пятая колонна» в исторической литературе стал настолько привычен, что мало кто задумывается над его происхождением.

В самом деле: почему «пятая»? И при чем тут «колонна»?

Ответ на этот вопрос можно дать, только вспомнив исторический контекст, породивший этот термин, и цепь исторических ассоциаций, возникающих в умах людей, когда они употребляют данное словосочетание.

Возникло оно во времена смертельной схватки защитников Испанской республики с мятежниками, вооруженными до зубов нацистами и их итало-германскими пособниками в 1936–1938 гг.

Тогда мятежники и их фашистские покровители организовали наступление на революционный Мадрид четырьмя колоннами. Но при этом хвастались, что располагают еще «пятой колонной», находящейся в самом городе и готовой атаковать защитников города с тыла. В начале войны четыре колонны, наступавшие на Мадрид, расстреливали всех пленных. Но и в этой обстановке люди из «пятой колонны» оказались еще более жестокими.

Опыт, доставшийся республиканцам большой кровью, был описан Эрнестом Хемингуэем в его знаменитой пьесе «Пятая колонна», над которой автор работал с осени до весны 1937 г.

С тех пор термин «пятая колонна» получил новый, более широкий смысл. Он стал применяться по отношению ко всем предателям, поступившим в услужение к врагу, ко всем коллаборационистам, сотрудничавшим с нацистами после захвата родины, а также подготовлявшим германскую агрессию «изнутри».

Сотрудник Амстердамского государственного института военной документации Луи де Йонг определяет предмет своего труда, посвященного «пятой колонне», как попытку дать описание подрывной работы, которую вели за пределами нацистской Германии различные организации и учреждения накануне и в ходе второй мировой войны. Сюда он относит враждебную пропаганду, подкуп государственных деятелей, шпионаж, диверсии и саботаж.

«Пятые колонны» являлись весьма пестрым образованием, однако всегда связанным с работой секретных служб. Размах их деятельности велик, и живучесть, которую мы наблюдали в прошлом и которая проявляется даже в настоящем, — огромна.

Еще в начале гитлеровской «эры» было создано так называемое внешнеполитическое ведомство НСДАП. Указ о создании этого ведомства был подписан 1 апреля 1933 г., первым руководителем его стал Розенберг — один из «идеологов» нацизма, специалист по вопросам «борьбы с большевизмом», как он сам себя называл. Западногерманский исследователь Бросцат утверждает, что Розенберг был на первых порах «своего рода антиподом министру иностранных дел фон Нейрату». Он стремился придать германской внешней политике особо антикоммунистический характер, устанавливая контакты с фашистскими и полуфашистскими партиями и группами за рубежом и антикоммунистическими элементами, нашедшими убежище в самой Германии. Практически это означало, что Розенберг и его ведомство взяли на себя руководство и финансирование деятельности пронацистски настроенных групп особенно в Англии и в некоторых соседних с гитлеровской Германией странах. Розенберг стал активно проводить курс на «идеологизацию» внешней политики Германии и на полное подчинение дипломатии целям подготовки гитлеровской агрессии. Внешнеполитическое ведомство НСДАП превратилось в центр обучения кадров нацистского «движения» за рубежом.