Робин Маккинли - Солнечный свет

• Название: Солнечный свет
• Автор: Робин Маккинли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-054155-3, 978-5-9713-9021-3

Вот уже десять лет прошло с тех пор, как отгремела на Земле последняя война между людьми и их извечными противниками – вампирами и оборотнями, зовущими себя Другими.

Людям, хотя и с огромным трудом, удалось победить – и теперь Другим, полукровкам и их старым союзникам – черным магам, – приходится проходить обязательную регистрацию в специальных организациях, занимающихся расследованием паранормальных преступлений.

Среди подобных организаций наиболее широко известен Особый Отдел против Других, в котором работает большинство друзей Раэ Сэддон по прозвищу Светлячок – юной мастерицы по изготовлению сладостей и по совместительству талантливой ведьмы, скрывающей свою Силу…

Раэ всегда старалась держаться в стороне от Других. Но теперь ее похищают миньоны вампира Борегарда, претендующего на титул Мастера города, дабы использовать в качестве приманки для нынешнего, законного Мастера – Кона.

Кон ввязывается в сражение с претендентом – и терпит поражение. Раэ понимает: чтобы выбраться из этой передряги, ей придется не только открыто применить свои магические способности, но и заключить союз с Коном…

---

Жаль, что это не кино.

– Пошли, – сказал Кон, и мы вместе шагнули вперед.

Один шаг с края балкона – и мы уже крепко (другое слово не приходит на ум) завязли в мире ином. Уже хорошо – может, вампиры и умеют легко спрыгивать с третьего этажа, но мне пробовать не хотелось. У меня, правда, сразу возникли трудности с ногами. Я тотчас почувствовала под ногами пустоту; казалось, здесь не было ни верха, ни низа – не такая плохая новость для человека, только что прыгнувшего с балкона, – но не было и других сторон, и вообще направлений, кроме разве что того факта, что у нас самих имелся перед и зад, и лица у нас были только с одной стороны. Что бы ни представлял собой этот путь, он был порядком хуже той короткой дороги, по которой Кон доставил меня позапрошлой ночью домой. И все-таки я ощущала свои ноги, а для не-пространства это уже усовершенствование.

Да, не только ноги, но и одежда осталась со мной.

Я по-прежнему видела неясные очертания цели, и поскольку не знала ничего о ее прикрытии, я решила, что моя задача – продолжать следить за нею. Кон обеспечивал продвижение вперед. Предположительно вперед. Казалось, у него все же было представление о том, где здесь верх, а где низ, где право, а где лево. Некие сущности со свистом проскакивали мимо меня, я не могла точно сказать, что за сущности, но они, несомненно, не излучали дружелюбия. Каждый раз, как мне удавалось опустить ноги вниз, четкость окружающего пространства становилась чуть больше, словно вторжение моей трехмерности вынуждало этот мир склеиваться. Мало-помалу я заметила уже знакомые камни брода через поток, только нормальный мир, струившийся между ними, на этот раз вскипал и сливался с картиной ни-верха-ни-низа-ни-вообще-ничего. Я чувствовала, что меня должно стошнить, но, к счастью, желудок никак не мог определить, в какую сторону ему выворачиваться, и поэтому не возмущался.

Спустя какое-то время в окружающем нас хаосе стали появляться полузнакомые обыденные вещи. Уличный фонарь. Угол ветхого здания с вращающейся дверью, одно из окон разбито. Знак остановки.

Указатель: «улица Гаррисона».

Мы были в Не-Городе.

Мы шли дальше, и Не-Город становился отчетливее. Временами под ногами ощущались растрескавшиеся камни мостовой, как будто мы действительно по ним шагали. Может, так и было.

Начали появляться другие люди. Внешность их мне не понравилась. Мы прошли мимо нескольких ночных клубов, где люди слонялись туда-сюда. Кое-где у дверей стояли вышибалы, но в целом в He-Городе это не принято. Тот, кто может идти, мог идти, куда пожелает. Даже в элитных клубах, куда захаживали жители небоскребов из центра города, Желая почувствовать себя «на дне», но все же готовые платить по тридцать мигов за глоток вина, показывая этим, что они «на дне» исключительно добровольно, применялись более утонченные способы для отваживания нежелательных посетителей.

Те, кто падал с ног на улице, оставались лежать, а те, кто еще мог ходить, просто перешагивали через них. Горизонтально распростертые тела здесь были неотъемлемой частью пейзажа. Лежачего могли раскатать до состояния лепешки. А могли и взять домой на ужин. В качестве ужина. Никому из живых не стоило здесь задерживаться – хотя некоторых смельчаков успокаивал миф, будто бы рослых людей кровопийцы не станут трогать, так как от такой крови их корежит. Что-что, а это совершенно не хотелось проверять на себе. Среди Других, как и среди людей, находятся гурманы, и вполне возможно, что кто-то оценил пикантность крови именно высоких людей. Кроме того, когда ты сильно голоден, то переборчив не будешь, ведь так? А тело, которое лежит лицом вниз в канаве, но еще дышит – легкая добыча.

Удержаться на ногах, когда нас носило между двумя мирами, было для меня непростой задачей. Когда я оказывалась в этом мире в полной мере, меня охватывала дрожь, заметная со стороны.

Было немного страшно увидеть кого-нибудь знакомого. Дай вам Бог никогда не недооценивать влияние социальных условностей! Даже в этих обстоятельствах, когда я смирилась с тем, что мне уже никогда никого не увидеть, ни через несколько минут, ни через несколько часов, ни через несколько промежутков хаотического времени не-пространства, и ни с кем объясняться не придется, – я все же беспокоилась, как бы не наткнуться на Кенни или его дружков, или других завсегдатаев кофейни – из тех, что помоложе и потупее, а то и на опустившихся бывших одноклассников, которые опять закинулись наркотой. Чего я боялась? Того, что они увидят меня, идущую за руку с вампиром? Того, что я буду выглядеть как его обреченная жертва? Меня это должно было беспокоить?

Не знаю, что о нас думали люди. Но вампиры оглядывались. Я узнавала их без труда – то ли по тому, что они даже не пытались уступить нам дорогу, то ли я просто уже научилась их отличать.

Я пропустила тот момент, когда первый из них не ограничился просто взглядом и заступил нам путь. Ничего не замечала, пока Кон… неважно, что именно он сделал. Он сделал это свободной рукой, а той, что держала мою руку, швырнул нас обратно в пространство хаоса. Движением предплечья он стер чужую кровь со своего лица, так как кисть была тоже в крови. Я боялась, что увижу, как он оближет губы. Не увидела. Может быть, просто недостаточно долго смотрела. А может, как бы это сказать, использованная кровь не представляла для него интереса. Моя ладонь задрожала в ладони моего смертоносного спутника-вампира.

Здесь я была одна такая – живая, с бьющимся сердцем.

Во второй раз их было несколько. И на этот раз Кон вытолкнул нас из пространства хаоса, так как ему понадобились обе руки. Я была рада, что мне не пришлось узнать, каково остаться там одной без него. Но радоваться долго мне тоже не пришлось. Не знаю, что мне полагалось делать, но я твердо решила в следующей жизни уделить немного времени изучению боевых искусств… нет, лучше уделить много времени изучению боевых искусств – так, на всякий случай.

И с этой компанией, как и с первым вампиром, который на нас напал, что-то произошло – быстрее, чем я смогла заметить – быстрее, чем я захотела заметить, и я отвела взгляд, боясь того, что может показать мне мое зрение-во-тьме. Снова пролилась кровь, но оставался еще как минимум один вампир, когда Кон занимался остальными. И этот один смотрел на меня. Я тоже смотрела на него, не думая ни о чем, кроме собственного ужаса, смотрела широко, до боли широко открытыми глазами. Он встретил этот взгляд, вполне отдавая себе отчет в том, что я человек, а он вампир. Но вдруг он заколебался. А затем Кон отвлекся от своего занятия и… позаботился об оставшемся вампире – слишком быстро, чтобы я успела отвести взгляд. Наверное, я закричала. И на этот раз Джесс не придет меня выручить. Я не приду в себя в объятиях человека, и человеческий голос не будет шептать мне на ухо: «Все кончилось, все хорошо…»

Было много крови и… клочков и ошметков. Меня тоже облило кровью. Кон снова взял мою руку и жестко сказал: «Идем». Я боялась посмотреть ему в лицо. На лице вампира никогда не отразится сочувствие или сострадание. Когда я перешла на бег, чтобы не отставать, мои туфли заскользили. По крови. На наших руках крови было столько, что когда она высохла, пальцы склеились. Запах мяса действовал, как удушливый ядовитый газ.

Мы не стали нырять назад в пространство хаоса. Я успела наполовину забыть курс, но он, казалось, стал мой неотъемлемой частью, или это я стала частью его. Курс вел нас дальше, по этим темным разрушенным улицам, где даже тени скрючены как мертвые тела, вел так, словно мы были скованы одной цепью. Я хотела разрубить эту цепь, но не могла – не должна была – не хотела; слишком поздно. Даже если бы я сейчас передумала – сейчас, в последнюю минуту, спустя последнюю минуту, – это бы ни привело ни к чему, мы бы только погибли. Чуть раньше.

Я слышала, кто-то шел за нами – почему не приближаются, не нападают, не убивают нас? Кон проговорил спокойно, как будто мы никуда не торопились:

– Бо не сможет произнести твое имя. Ни одно из твоих имен.

Что? Светлячок. Раэ. Дневные имена. Так значит, старые вампиры не могут даже произносить слова, имеющие отношение к солнечному свету? Очень старые вампиры, те, что не выходят даже на лунный свет, ведь он – отражение солнечного. Однако Кона академики причислили бы к очень старым, а ведь он даже не дожидался полной темноты – сумерек было для него вполне достаточно. И он называл меня Светлячок. «Есть разные способы быть тем, что мы есть». Очевидно, Бо не так хорошо сохранился. Подсказать академикам тему для диссертации: «Употребление пожилыми вампирами определенных слов, имеющих отношение к солнечному свету». Может, за это мне дадут пропуск в библиотеку Музея Других? Ах да, минуточку, я же вроде собралась умирать…

Я не сразу поняла, что хорошего в том, что Бо не сможет произнести моего имени. Вряд ли Бо нужно произносить или знать мое имя, чтобы меня убить.