Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

• Название: Конан, варвар из Киммерии
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0053-3

Перед Вами — одна из самых удивительных фантазий нашего века. Воображением Роберта Говарда воссозданы древние цивилизации Земли, существовавшие несколько тысячелетий назад. Из края в край молодого, дикого мира, пронизанного колдовством и насилием, проходит могучий супермен древности — непобедимый Конан.

Выпуск 28. В книгу вошли два романа и семь повестей из цикла «Конан. Классическая сага». Все произведения написаны Робертом Говардом, за исключением «Драгоценностей Траникоса», которые после смерти Говарда дописал Лайон Спрэг де Камп, и романа «Конан-корсар», авторами которого являются Лайон Спрэг де Камп и Лин Картер. Авторство всех произведений составители данного сборника приписали Роберту Говарду.

---

— Что мы имеем в виду, когда говорим ОН? — спросила она беспокойно.

Затем, вскрикнув, она прижалась к нему и забыла о своем вопросе. Она увидела у подножия лестницы уродливые трупы пророков. Юсмина мертвенно побледнела и спрятала лицо на груди Конана.

10 Юсмина и Конан

Конан быстро прошел через зал, пересек прихожую и подошел к двери, которая вела в галерею. Здесь он увидел, что пол искрится крошечными сверкающими осколками.

Кристаллический щит, закрывавший дверной проем, был разбит на мелкие кусочки, и Конан вспомнил грохот, который сопровождал распад кристалла.

Он с облегчением вздохнул, когда вышел на зеленую нефритовую галерею. Иракзаи лежал там, где упал. Когда Конан спустился с лестницы, он был удивлен положением солнца на небе. Оно только подходило к зениту, хотя ему показалось, что прошло очень много времени с тех пор, как они вышли к Замку Пророков.

Он чувствовал инстинктивное чувство опасности, росшей за его спиной.

Он ничего не сказал Юсмине, а она, казалось, вполне удовлетворенная, уютно устроилась в его объятиях, склонив свою темноволосую голову на его грудь. Он помедлил мгновение на краю расщелины, нахмурившись и смотря вниз.

Туман, который наполнял ров, уже не был таким розовым и пугающе-плотным как прежде. Далеко внизу просматривалось дно ущелья и золотая нить сверкала так же ярко, как раньше. Конан положил Юсмину на плечи, где она послушно лежала, не шевелясь, и начал торопливо спускаться. Конан был убежден, что от его проворности зависит их жизнь, необходимо было пересечь ущелье до того, как Хозяин замка соберет достаточно сил, чтобы предпринять что-либо против них.

Выбравшись из расщелины, Конан с облегчением поставил Юсмину на ноги.

Она украдкой взглянула на замок. Он возвышался на фоне снежного склона Уисмы, как цитадель молчания и бесконечного зла.

— Ты, наверное, сам волшебник, раз победил Черных Пророков Уисмы, Конан? — спросила она.

Они шли по тропе, его тяжелая рука поддерживала ее гибкую талию.

— У меня был пояс, который дал мне Хемса, перед тем как умер, — ответил Конан. — Это удивительный пояс. Я покажу его тебе, когда будет время. Против некоторых заклинаний он не годится, но в данном случае он оказался хорошим помощником.

— Но если пояс помог тебе, — возразила она, — почему он не помог Хемсе?

Конан покачал головой.

— Кто знает? Хемса был рабом Хозяина. Возможно, это ослабляло его магию. На меня же Хозяин не имел такого влияния, как на Хемсу. Хотя я не могу сказать, что победил его. Он отступил. Но у меня есть подозрение, что мы еще встретимся с ним. Я хочу оставить столько миль между нами и его логовом, сколько мы сможем.

Конан очень обрадовался, когда нашел лошадей среди зарослей тамариска, где оставил их. Он быстро освободил их и, вскочив на верного жеребца, посадил девушку перед собой.

Другие лошади последовали за ним.

— Что же теперь? — спросила Юсмина. — Афгулистан?

— Не сейчас.

Он невесело усмехнулся.

— Кто-то, может быть правитель, убил семерых афгулийских вождей. Мои глупые дикари думают, что я имею к этому отношение, и если я не сумею убедить их в обратном, они будут охотиться за мной, как за шакалом.

— А как же я? Если вожди мертвы, я нужна тебе как заложник. Ты убьешь меня, чтобы оправдаться перед афгулийцами?

Он посмотрел на нее, его глаза яростно сверкнули, и он засмеялся над ее предположением.

— Тогда давай поедем в Виндию, — сказала она. — Ты будешь в безопасности от афгулийцев…

— Да, на виндийской виселице.

— Я королева Виндии, — напомнила она с оттенком прежней величественности. — Ты спас мне жизнь и будешь вознагражден.

Он прорычал, уязвленный ее тоном:

— Оставь награду своим городским псам, принцесса. Если ты королева Фавнии, то я вождь Холмов, и я шагу не сделаю к границе.

— Но ты будешь в безопасности… — повторила она в замешательстве.

— А ты будешь снова Деви, — прервал он ее. — Нет, девушка. Я предпочитаю тебя такой, какая ты сейчас, — женщина из плоти и крови, сидящая на луке моего седла.

— Но ты не можешь задержать меня! — закричала она.

— Увидишь, — мрачно ответил он.

— Я заплачу тебе огромный выкуп!

— Дьявол возьмет твой выкуп! — грубо ответил он.

Его руки плотно обхватили ее гибкое тело.

— Все богатства Виндии даже наполовину не утолят того страстного желания, которое я испытываю к тебе. Я добыл тебя с риском для жизни. Если твои придворные хотят тебя вернуть, пусть приходят в Зайбар и сражаются за тебя.

— Но у тебя нет больше сторонников, — запротестовала она. — За тобой охотятся! Как ты можешь спасти свою собственную жизнь, не говоря уже о моей?

— У меня еще есть друзья в горах, — ответил он. — Там есть вождь куракзайцев, который сохранит тебя, пока я буду в ссоре с афгулийцами. А если никто не поддержит меня, клянусь Кромом, я поеду с тобой на север в степи казаков. Я был гетманом Вольных Товарищей, прежде чем уехал на юг. Я сделаю тебя королевой Запорожии.

— Но я не могу! — возразила она. — Ты не должен удерживать меня…

— Если эта мысль так нравится тебе, почему ты подставила свои губы мне так охотно? — спросил он.

— Королева — тоже человек, — ответила она.

Она покраснела.

— Но потому, что я королева, я должна заботиться о своем королевстве. Не увози меня в другую страну. Поедем в Виндию со мной!

— Ты сделаешь меня своим королем? — спросил он иронически.

— Ну, есть свои обычаи…

Она запнулась, и он прервал ее невеселым смехом.

— Да, обычаи цивилизованных людей, которые не дают тебе возможности делать то, что ты хочешь. Ты выйдешь замуж за какого-нибудь дряхлого старого короля равнин, а я уйду своим путем с одним только запахом твоих нескольких поцелуев на своих губах.

— Но я должна вернуться в мою страну, — повторила она безнадежно.

— Зачем? — потребовал он сердито. — Протирать свой зад на золотых тронах и слушать комплименты хитрых, одетых в бархат глупцов? Где тут логика?! Послушай! Я родился в холмах Киммерии, где все люди — варвары. Я был наемным солдатом, корсаром, казаком и еще много кем. Какой король бродил по странам, сражался в битвах, любил женщин и занимался грабежом, как я? Я пришел в Гулистан собрать орду, чтобы ограбить южные королевства, и твое — одно их них. Стать вождем афгулийцев было только начало. Если я смогу примириться с ними, у меня будет еще дюжина племен, следующих за мной. Меньше, чем через год. Если я не смогу помириться, я поеду обратно в степи и вернусь к границам Турана с казаками. Ты пойдешь со мной. К дьяволу твое королевство.

Она лежала на его руках, смотря ему в глаза, и чувствовала, что ее душа рвется к беззаконной, безрассудной жизни. Но тысяча поколений монархов крепко держали ее.

— Я не могу, не могу! — безнадежно повторяла она.

— У тебя нет выбора, — уверял он ее. — Ты… Что за дьявол?

Они уже отъехали от Уисмы на несколько миль и скакали вдоль ущелья гребня, который разделял два глубоких ущелья.

В правом ущелье кипело сражение. До их слуха доносились лязганье стали и топот копыт. Три тысячи вооруженных всадников гнали перед собой растрепанную банду в тюрбанах, которая, отступая, огрызалась и отбивалась, как стая удирающих волков.

— Туранцы, — пробормотал Конан. — Полки из Секундерама. Какого дьявола они здесь?

— Кто эти люди, которых они преследуют? — спросила Юсмина. — Почему они отбиваются так упорно? У них нет шансов выстоять против такой силы.

— Пятьсот моих безумных афгулийцев, — прорычал он.

Он нахмурился, смотря в ущелье.

— Они в ловушке, и они знают это.

Ущелье действительно представляло собой ловушку — тупик. Оно сужалось в расщелину, полностью окруженную отвесными неприступными скалами.

Всадники в тюрбанах оттеснялись под градом стрел и сабель в эту расселину потому, что им больше некуда было отступать. Всадники в шлемах не наседали слишком сильно. Они знали отчаянную храбрость дикарей, а также то, что их добыча в ловушке, откуда нет выхода. Они узнали афгулийцев и хотели вынудить их сдаться, им были нужны заложники.

Их эмир был человек действия и инициативы. Когда он достиг долины Гурашах и не нашел там проводников, которые должны были ждать его, он двинулся дальше, полагаясь на свое знание страны.

Весь путь от Секундерама они прошли в сражениях, и многие дикари зализывали раны в своих горных деревнях. Он знал, что есть много шансов, что ни он, ни его воины не пройдут больше через ворота Секундерама, но был полон решимости выполнить приказ — отобрать Юсмину Деви у афгулийцев любой ценой и привезти ее пленной в Секундерам или, если это не удастся, убить ее, прежде чем умрет сам.