Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

• Название: Конан, варвар из Киммерии
• Автор: Роберт Говард
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0053-3

Перед Вами — одна из самых удивительных фантазий нашего века. Воображением Роберта Говарда воссозданы древние цивилизации Земли, существовавшие несколько тысячелетий назад. Из края в край молодого, дикого мира, пронизанного колдовством и насилием, проходит могучий супермен древности — непобедимый Конан.

Выпуск 28. В книгу вошли два романа и семь повестей из цикла «Конан. Классическая сага». Все произведения написаны Робертом Говардом, за исключением «Драгоценностей Траникоса», которые после смерти Говарда дописал Лайон Спрэг де Камп, и романа «Конан-корсар», авторами которого являются Лайон Спрэг де Камп и Лин Картер. Авторство всех произведений составители данного сборника приписали Роберту Говарду.

---

Юсмина почувствовала, как страх леденит спину. Она приподнялась на одном локте и вопросительно посмотрела на незнакомца.

— Кто ты? - спросила она прерывающимся голосом.

— Я — хозяин Уисмы.

Голос был звучным и красивым, подобно негромкому звуку храмового колокольчика.

— Почему ты принес меня сюда? — потребовала ответа Юсмина.

— Разве ты не искала меня?

— Если ты один из Черных Пророков — то да, — ответила она безрассудно.

Она верила, что он легко читает ее мысли.

Он негромко засмеялся, и мурашки снова пробежали по ее спине.

— Ты повернула бы диких детей холмов против Пророков Уисмы? Я прочитал это в твоем мозгу, принцесса, в твоем слабом человеческом мозгу, наполненном мелкими мечтами о мести.

— Вы убили моего брата!

Поднявшаяся волна гнева соперничала со страхом, руки сжались, гибкое тело напряглось.

— Почему вы погубили его? Он никогда не трогал вас. Священники говорили, что Пророки не вмешиваются в человеческие дела. За что вы казнили короля Виндии?

— Как может обычный человек понять мотивы Пророков. — спокойно ответил хозяин. — Мои прислужники в храмах Турана настаивали, чтобы я сделал это ради Юздигера. По моим собственным соображениям я согласился. Как я могу объяснить мои тайные мотивы твоему жалкому интеллекту? Ты не поймешь.

— Я понимаю одно: мой брат умер!

Слезы горя и ярости прозвучали в ее голосе. Она поднялась на колени и уставилась на него широко раскрытыми блестящими глазами, гибкая, как пантера.

— Так хотел Юздигер, — спокойно подтвердил хозяин. — Это был мой каприз — помочь его амбициям.

— Юздигер твой вассал?

Юсмина старалась, чтобы голос ее не дрожал. Она почувствовала, что ее колено давит на что-то твердое и симметричное под скользким бархатом. Она немного изменила свое положение, скользнув рукой под бархат.

— Разве собака, которая лижет отбросы во дворе храма, вассал бога? — спросил хозяин.

Он, казалось, не заметил ее действий, которые она старалась скрыть. Ее пальцы под бархатом сжались на золоченой рукоятке кинжала. Юсмина наклонила голову, чтобы спрятать свет торжества в глазах.

— Сейчас я устал от Юздигера, — сказал хозяин. У меня теперь другие развлечения. Ха!

Юсмина с криком прыгнула, как кошка джунглей, на хозяина, взмахнув кинжалом. Затем она рухнула на пол, где съежилась, уставившись снизу вверх на него. Он не двинулся. Его загадочная улыбка не изменилась. Она подняла дрожащую руку и увидела что в ней не было кинжала. Пальцы сжимали стебель золотого лотоса, с которого опадали смятые лепестки.

Юсмина отбросила его, как гадину, и вернулась на свое возвышение, потому что это было по крайней мере более достойно для королевы, чем сидеть на полу у ног колдуна, и затем она обернулась к нему, ожидая наказания.

Но Хозяин не шевельнулся.

Все вещества одинаковы для того, кто держит ключ от космоса, сказал он загадочно. — Для посвященного все доступно. По его воле сталь расцветает цветами или цветок оборачивается мечом в лунном свете.

— Ты — дьявол! — воскликнула она.

— Я был рожден на этой планете давным-давно, — ответил он. — Когда-то я был обыкновенным человеком и не потерял человеческие черты в бесчисленных веках моего посвящения. Человек, владеющий темным искусством, — больше, чем дьявол. Я по происхождению человек, но я правлю демонами. Ты видела Повелителей Черного Круга, только я могу повелевать ими. Мой служитель Хемса задумал стать великим — бедный глупец, ломающий двери и перемещающий себя и свою госпожу через воздух от холма к холму. Хотя, если бы он не был уничтожен, его власть могла бы вырасти до моей!

Он снова засмеялся.

— А ты, бедная глупая женщина, задумавшая послать волосатого вождя из холмов напасть на Уисму! Я прочитал в твоем женском уме намерение использовать свои женские уловки, чтобы достичь этой цели. Но, несмотря на всю свою глупость, ты — женщина, на которую приятно смотреть. Это мой каприз — оставить тебя здесь как мою рабыню.

Дочь тысячи гордых императоров задохнулась от стыда и ярости при этих словах.

— Ты не посмеешь!

Его издевательский смех хлестнул ее, как кнут, по голым плечам.

— Король не смеет растоптать червя на дороге? Маленькая дурочка, ты не поняла, что твоя королевская гордость для меня не более чем соломинка, несомая ветром. Ты видела как я поступаю с непокорными! Я, который познал поцелуи королев Ада!

Потрясенная и напуганная, девушка сидела, съежившись на покрытом бархатом возвышении. Свет становился все более тусклым и призрачным. Черты Хозяина стали сливаться, в его голосе появились властные нотки.

— Я никогда не подчинюсь тебе!

Голос девушки дрожал от страха, но в нем звенела решительность.

— Ты подчинишься, — ответил он с пугающей убежденностью. — Страх и боль научат тебя. Я буду мучить тебя ужасом, пока ты не станешь мягким воском в моих руках. Ты научишься такой покорности, какой не знала ни одна смертная девушка, моя малейшая команда будет для тебя беспрекословной волей богов. А сначала, чтобы сломить свою гордость, ты совершишь путешествие через прошлые века и увидишь все формы, которые были твоими предками. Аи, Уил ла Коса!

При этих словах затемненная комната поплыла перед истерзанным взглядом Юсмины. Ее волосы приподнялись, язык прилип к гортани. Где-то прозвучал низкий звук гонга. Драконы на шторах сверкнули голубым пламенем, а затем исчезли.

Тусклый свет уступил место мягкой, плотной темноте, почти осязаемой, которая испугала Юсмину. Казалось, тьма излучает странное свечение. Она больше не видела Хозяина. Она ничего не видела. У девушки было ощущение, что стены и потолок отодвинулись от нее в бесконечную даль.

Затем где-то в темноте возникло свечение, подобное огненной искорке, ритмически темневшей и снова разгоревшейся.

Искорка выросла до размеров золотого шара, и ее свет стал более сильным. Неожиданно она взорвалась, осветив темноту белым светом, который позволил видеть гибкий ствол, росший из невидимого пола.

Он увеличивался, принимал форму стебля, появились широкие листья, и над ней нависли огромные черные ядовитые цветы. Слабый запах наполнил воздух. Это было жуткое подобие черного лотоса, какой растет в зловещих джунглях Хитаи.

Широкие листья были полны злой силы. Цветы тянулись к ней, как разумные существа, по-змеиному склоняясь на гибких стеблях. Вырисовываясь на фоне мягкой непроницаемой тьмы, черный лотос раскачивался над ней, как олицетворение безумия.

Ее мозг затуманился от одурманивающего запаха. Девушка закричала от ужаса и крепче сжала бархат, почувствовав, как ее пальцы неумолимо скользят по нему.

Возможно, ощущение, что весь ее здравый смысл и устойчивость рухнули и исчезли, повергло ее в панику. Она стала трепещущим чувствующим атомом, несомым через ледяную бездну ураганным ветром, который угрожал уничтожить ее слабую жизненную искорку.

Затем наступил период слепого блуждания, когда атом, которым была она сама, слился с миллиардами других атомов зарождающейся жизни в трясине существования, пока под действием формирующих сил она не вынырнула снова сознательной индивидуальностью, кружась в бесконечной спирали жизни.

Она прошла все свои прежние существования и воплощения став всеми телами, которые несли ее ЭГО через сменявшие друг друга эпохи. Она снова сбивала свои ноги по длинной тернистой дороге жизни, которая простиралась позади нее в незапамятных временах. Там, в туманных рассветах времени, она томилась, трепеща, в первобытных джунглях, прячась от хищных чудовищ.

Обнаженная, она бродила по пояс в воде в рисовых болотах, сражаясь с рептивыми[1] паразитами за драгоценный урожай. Она работала с волами, тащившими заостренный кол через неподатливую почву, и бесконечно горбилась над ткацкими станками в крестьянских хижинах.

Она видела, как охватываются пламенем города, и бежала с криком от насильников.

Она корчилась, обнаженная, в кровоточащих горячих песках, ее тащили на аркане, как рабыню, она познала хватку жестоких рук на своей плоти, необузданность и грубость животной похоти.

Она кричала под ударами кнута и страдала на дыбе, безнадежно борясь с руками, которые неумолимо клонили ее голову на окровавленное колесо.

Она познала муки родов и горечь обманутой любви. Она перестрадала все горести, несправедливости и жестокости, которые мужчины причиняют женщинам во все эпохи, и она почувствовала всю злобу и коварство женщин, направленных на женщину.

Она была всеми женщинами до нее, хотя она знала, что она Юсмина. Это чувство не терялось в муках воплощения. В одно и то же время она была обнаженной рабыней, страдающей под кнутом, и гордой Деви Виндии. И она страдала не только как рабыня, но и как Юсмина, для гордости которой кнут был подобен раскаленному пруту.