Дмитрий Минаев - Поэты «Искры». Том 2

• Название: Поэты «Искры». Том 2
• Автор: Дмитрий Минаев
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Юмор
• Год: 1987

Во втором томе представлены ведущие поэты «Искры»: Д. Минаев, В. Богданов, Н. Курочкин, П. Вейнберг, Н. Ломан, А. Сниткин, чьи стихи, эпиграммы, статьи, фельетоны вместе с произведениями В. Курочкина сделали «Искру» наиболее ярким и значительным сатирическим журналом 1860-х годов.

Сост., подг. текста и примеч. И. Г. Ямпольского

---

237. ЗАГОВОР В ЛЕСНОМ

Баллада

Редакция журнала «Полярная звезда» помещается за городом в Лесном.

Газетное известие

С волками жить — по-волчьи выть.

Пословица

Ночь, мороз трещит. На сонный
Парк льет бледный свет луна.
Там и здесь — сугроб саженный,
Холод, глушь и тишина.

Запушились снегом елки…
Непробудно-поздний час…
В парке только рыщут волки
И издатель Салиас.

«Братцы-волки! Не простая
У меня есть просьба к вам…»
И волков сбежалась стая,
Удивясь таким словам.

«Позадумал издавать я
Здесь „Полярную звезду“
И от вас, о волки-братья,
Дорогой услуги жду.

Для изданья не барашки
Нужны мне, а волчья рать,
Чтоб за икры и за ляжки
Либералов всех кусать.

Помогите — вы мне любы —
Издавать в Лесном журнал:
Пусть узнает волчьи зубы
Современный радикал.

Волчий стиль мы все усвоим…
Не жалейте же клыков»…
И свое согласье с воем
Изъявило сто волков.

Мораль

Не советую на тройке,
Господа, скакать в Лесной:
Могут кончиться попойки
Там ката́строфой одной.

Либералов вкусно мясо,—
Нынче ж кто не либерал? —
Так что волки Салиаса
Вас съедят и — кончен бал.

1881

238. КОРОЛЬ И ШУТ

Король негодует, то взад, то вперед
        По зале пустынной шагая;
Как раненый зверь, он и мечет и рвет,
        Суровые брови сдвигая.

Король негодует: «Что день, то беда!
        Отвсюду зловещие вести.
Везде лихоимство, лесть, подкуп, вражда,
        Ни в ком нет ни правды, ни чести…

Поджоги, убийства, разврат, грабежи,
        Иуда сидит на Иуде…»
Король обратился к шуту: «О, скажи:
        Куда делись честные люди?»

И шут засмеялся: «Ах ты, чудодей!
        Очистив весь край понемногу,
Ты в ссылку отправил всех честных людей
        И — сам поднимаешь тревогу!»

<1882>

239. ИЗ И. АКСАКОВА (СМ. ПОСЛЕДНИЙ № «РУСИ»)

Школьник

Еду. Спереди и сзади
Лишь поля одни встают.
«Ну, пошел же, бога ради!
Покажи лошадкам кнут».

Полетела птицей тройка…
Шел с котомкой за спиной
Впереди мальчишка бойко.
«Стой, ямщик! Куда, родной,

Пробираешься?» — «Не близко:
В город…» — «Этакий сверчок
И один идет! Садись-ка
Ты ко мне на облучок.

Подвезу». Присел парнишка.
«Что в котомке ты несешь?»
— «Две рубашки в ней да книжка.
Я иду учиться». — «Что ж,

Будешь писарем, быть может».
— «Поучившись шесть-семь лет,
Попаду, коль бог поможет,
Даже в университет».

«Что-о? Как? В университете
Хочешь быть ты, мальчуган?..
Вот о чем мечтают дети
Добрых наших поселян!..

Боже, это уже слишком!..
У меня зудит рука…
Помогать таким мальчишкам
Не хочу… Прочь с облучка

И ступай пешком… Проселки
Каковы у нас?.. Разврат!..
Погоняй, ямщик! Хоть волки
Пусть его здесь заедят».

1883

240–241. ПЕСНИ О РОЗГАХ

1. «Во поле березынька стояла…»

Во поле березынька стояла,
Во поле кудрявая стонала:
«Некому кудрявой защитити,
Не к кому прибегнуть мне к защите;
Вновь на каждом листике березы
Выступают, словно жемчуг, слезы
От беды — невзгоды неминучей,
И опять зовут меня „плакучей“.
Тошно мне! Настали дни иные.
Публицисты — люди озорные,
Соблазнившись строгостью острогов,
Уськают российских педагогов
И, назад указывая путь им,
Голосят: „Вернитесь снова к прутьям,
Прибегайте — и почаще — к розгам:
Только розги могут детским мозгом
Управлять, как руль, в житейском море,—
А не то с детьми вам будет горе.
Им нужна „березовая каша“;
Эта каша — мать родная наша…
Вырубайте же березки по проселкам
И детей порите с чувством, с толком,
С расстановкою, приличной делу:
Всё, что больно молодому телу,
То смиряет детский ум строптивый,
Так что мальчик резвый и ленивый,
Только из боязни жгучей боли,
Даст зарок не баловаться боле“».

Так береза во поле стонала
И, роняя слезы, причитала;
Смысл речей был жалобен и горек,
А Суворин, в руку взяв топорик,
Подрубал «плакучие» березки
И, отправив в собственной повозке
В город их, в своей конторе даже
Выставил для розничной продажи.

2. «О Незнакомец! Вы учеников-птенцов…»

О Незнакомец! Вы учеников-птенцов
Сечь предлагаете с развязностью привычной
                    И пользы ждете необычной
От розог и от их классических рубцов.
О Незнакомец! Вам поэму в сотню тысяч
         Строк посвящу… Да что! Поэма — вздор…
Я с удовольствием готов бы был вас высечь…
         Из мрамора, когда б я был скульпто́р.

1883

242. ПОВЕТРИЕ

Имея пломбу от Европы,
Нетрудно гением прослыть;
Всегда найдутся остолопы,
Чтоб приговор такой скрепить.

«Он человек великий!» — часто
Мы слышим их табунный крик.
Глупцы решили так, и — баста!
Он потому для них велик,

Что, на колени ставши, снизу
Вверх на него они глядят,
Но если рабскому капризу
Они служить не захотят,

То, вставши на ноги и просто
Взглянув, узнают в миг один,
Что незначительного роста
Их изумлявший господин.

Теперь же обратили в идол
Они его, плетут венки,—
Но аттестат единый выдал
Им, верно, сам он: «Дураки!»

<1884>

243. НАПРАСНЫЕ ОПАСЕНИЯ

Мы, люди старого закала,
Смотря, как мир идет вперед,
Скорбим и сетуем немало,
Что обновился жизни ход,
Что изменились люди, нравы,
Черты нет прежней ни одной,—
Но в этом мы, друзья, не правы:
Всё тот же он, наш край родной.

Как старовер журнальной лиги,
Смотрю кругом я без забот:
У жизни, как у старой книги,
Лишь обновился переплет.
Под неизменным зодиаком
Живет и дышит божья тварь,
И под блестящим, новым лаком
Еще сквозит родная старь.

В столицах и в глуши уезда
Всё те же блага старины,
Лишь не с парадного подъезда,
А с заднего крыльца должны
Мы в бытовые наши гнезда
Вступать в родимой стороне,
Где все мы рано или поздно
Вернемся к прошлому вполне.

Прогресса ширмы лишь для виду
Скрывают наш старинный быт,
Но он не даст себя в обиду,
За дело предков постоит,
Не променяет идеала,
Которому служил века,
И — поскобливши либерала,
Мы в нем найдем крепостника.

Держась за старые порядки,
Мы противу рожна не прем;
Где нужно, предлагаем взятки,
Где можно, сами их берем;
Не отрицая просвещенья,
Имеем в сердце божий страх
И выставляем в день крещенья
Кресты на всех своих дверях.

Любая пришлая химера
У нас мутит одних детей;
Мы любим почитать Вольтера
И верим в леших и в чертей;
Заботясь о домашнем мире,
Просыпав соль, скрываем вздох
И изумляемся, в квартире
Не находя клопов и блох.

Идеи западные с толку
Не сбили нашу «соль земли»,
И ту же «Северную пчелку»
Мы в «Новом времени» нашли.
В его любой заглянешь нумер
И крикнешь радостно всегда:
«Булгарин жив, и Греч не умер!»
Чего ж еще вам, господа?!.

<1885>

244. НА МОРСКОМ БЕРЕГУ