Данил Корецкий - Безупречный шпион (сборник)

• Название: Безупречный шпион (сборник)
• Автор: Данил Корецкий
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-063921-2, 978-5-9725-1701-5

Дмитрий Полянский – ценитель прекрасного. Аристократ, сибарит, эстет. При этом он разведчик-профессионал высочайшего класса, способный работать в любой стране мира и выполнять такие задания, перед которыми спасовал бы сам Джеймс Бонд, будь он живым шпионом, а не литературным вымыслом.

---

– Это верно, – после паузы согласился Вернер. И аккуратно отработал назад: – Я же вас ни в чем не обвиняю. Просто сообщил некоторые факты.

– Спасибо. Вы очень любезны.

– И не забудьте, что я вам говорил насчет незаконных расследований!

С учетом того, что мы задумали, его предостережение попало в самую точку. Но я ответил без малейшей заминки:

– Конечно, герр инспектор!

* * *

«Кюхельмайстер» означает «Мастер кухни». Это место не для еды – для пиров! Кованые решетки, полированные ступки на дубовых полках. Из темного дубового потолка остро светят ослепительно-белые галогеновые светильники. Вместо люстр здесь тяжелые колеса от древних телег с встроенными по кругу лампочками. На стене фонтан: каменные скульптуры пришедших к роднику женщин, из львиной головы в кувшин одной из них бьет тонкая струйка воды. Посередине зала огромное, отполированное за десятилетия работы перепончатое колесо от водяной мельницы. Чуть в стороне – живописная телега с закусками. Обильные винные погреба, в которые можно спуститься и полюбоваться сотнями запыленных бутылок с драгоценным содержимым.

– Ну, как, нравится? – Марк Уоллес лучится гордостью, как будто он хозяин ресторана и интерьер – полностью его заслуга. С ним Аллан Маккой – здоровенный малоразговорчивый парень с гранитным лицом и квадратным подбородком.

– Очень здорово! – вполне искренне говорю я. Виктор Ивлев согласно кивает. Он скован и напряжен. Я надеюсь, что это пройдет.

Мы занимаем круглый стол у настенного фонтана, причем я сажусь так, чтобы видеть весь зал и вход, Ивлев плюхается рядом, американцам ничего не остается, как сесть к залу спиной. Такая позиция тактически невыгодна, хотя сегодня ничего не решает.

«Искусство хорошо поесть и выпить – путь к настоящему счастью», – гласит эпиграф к меню. Вот оно как, оказывается! А нас всю жизнь учили, что счастье в труде…

Вымуштрованный официант подает аперитив – по рюмке фруктовой водки – и почтительно застывает с блокнотом наготове в ожидании заказа.

Непривычный к высокой кухне Ивлев откладывает солидную кожаную книжицу, полностью доверяясь моему вкусу. Точно так же поступает и Маккой – американцы вообще теряются, не обнаружив в меню гамбургеров, молочных коктейлей и кока-колы. Мы с Уоллесом, как искушенные гурмэ, делаем заказ.

Здесь прекрасный выбор: карпаччо из говядины, копченый угорь, свежайшие австрийские устрицы огромного размера, запеченная утка… Карпаччо и угорь настоятельно требуют водки, причем не местных сладковатых и слабых обстлеров или шнапсов, а именно «русской» водки, которая может быть произведена где угодно: хоть в Польше, хоть в Америке, но, оправдывая название, обязана представлять чистый и натуральный сорокаградусный продукт. И такая водка нашлась: «Столичная» отечественного производителя вполне достойно представила знаменитую марку. Мы чокаемся.

– Надеюсь, наша водка не оскорбляет ваших патриотических чувств, Марк? – спрашиваю я, когда поднят первый тост за великую дружбу.

– Совершенно! – Американец широко улыбается. На нем строгий, не очень дорогой, но вполне приличный костюм, сорочка с воротником на пуговицах и неброский галстук. – Это как раз тот компромисс, на который я готов идти с удовольствием!

– Прозит! – узкие высокие стопки со звоном сходятся над центром круглого стола. Все смотрят в глаза друг другу – как и положено, когда пьешь за дружбу.

Ледяная водка прекрасно оттеняет вкус копченого угря и горячим шариком скатывается в желудок. На улице, как дополнение тоста за дружбу, ждут пять боевиков Альпийского стрелка. Американцы выйдут первыми и исчезнут по пути к посольству. Мы посидим здесь подольше, закрепляя свое алиби. Таков основной сюжет сегодняшнего вечера, предусмотренный планом операции «Л». Американцы о нем, естественно, не подозревают.

– По-моему, у Виктора плохое настроение, – замечает Уоллес.

Да, мой напарник явно не в своей тарелке. Ему еще не приходилось участвовать в «острых» акциях.

– У Аллана тоже, – замечаю я.

Действительно, Маккой мрачно, без всякого интереса, ковыряется в тарелке. Как будто знает, что через несколько минут ему придется стрелять в нас с близкого расстояния, когда мозги разлетаются во все стороны. Что ж, в «острых» акциях случается всякое, а изменения сценария и перемена ролей – самое обычное дело.

– О нет, у него просто такое лицо…

К устрицам подали номерную бутылку полусухого «Соннберга» из винограда Зерфандлер двухтысячного года.

– Как думаете, Виктор, это ангел или демон?

Марк Уоллес показывает мне этикетку. Обнаженная девушка стоит на колене, одной рукой она держит бутылку, виноградную гроздь и бокал. Второй ерошит волосы молодому человеку с крылышками, который, пристроившись сзади, галантно держит ее за промежность.

– Знаете, Марк, мы привыкли судить не по внешнему виду, а по поступкам. Этот парень дело творит явно не ангельское, поэтому крылышки меня не обманут. Конечно, это демон…

Марк смеется. У него гладко выбритые, до синевы, щеки. Вообще он очень аккуратен – это бросается в глаза.

– Узнаю марксистский подход! Но ведь это уже не господствующая идеология?

– Отказаться от идеологии легче, чем поменять голову, – отвечаю я. – Никогда не думал, что в Австрии могут быть такие прекрасные устрицы…

– Современные технологии выращивания унифицированы. Они применяются везде, поэтому традиционные преимущества норманских устриц перед всеми остальными ушли в прошлое. Канадские, американские, голландские, ирландские – ерунда: все из одного инкубатора, все одинаковы по вкусу! Только дикие японские немного отличаются… А голову и привычки поменять действительно невозможно – тут вы правы…

Марк Уоллес подцепил вилочкой толстое, чуть подрагивающее тело моллюска, забросил в рот и, вытянув губы трубочкой, привычно выпил содержимое раковины. Отхлебнул золотистого вина, удовлетворенно кивнул и промокнул губы белоснежной салфеткой. Изысканная еда доставляет ему явное удовольствие. Наверняка он терпеть не может гамбургеры, чем вызывает глухую неприязнь коллег.

– Поэтому профессионалы старой закалки – вроде нас с вами, едят и пьют как ни в чем не бывало. И, смею заметить, хотя сужу по себе, получают удовольствие. А у молодых желудки сжимает нервный спазм, и они, преодолевая рвотные позывы, имитируют трапезу. Не так ли, Виктор?

Черт! Что он имеет в виду?!

– Что? – переспрашивает Ивлев. Он ошарашен, и не знает, что сказать.

– Просто нет аппетита…

Очень слабый ответ! Но сейчас осуждать его трудно: я тоже не знаю, как себя вести. Поэтому делаю вид, что полностью занят едой и пропустил последнюю фразу мимо ушей.

– А ты, Аллан, почему киснешь? – Марк принялся за очередную устрицу. – Я же сказал: все будет в порядке…

Он выдавил в раковину ломтик лимона, капнул луково-уксусным соусом, слегка поперчил, откусил кусочек намазанного маслом черного тоста, съел дрожащий кусочек нежной плоти, запил вином, на миг закрыл глаза, наслаждаясь вкусовой гаммой.

– Мы друзья, а не враги. Произошло недоразумение, которое прямо сейчас разъяснится. И мы с удовлетворением продолжим ужин. А если нервы наших молодых друзей так быстро не восстановятся, то мы с удовольствием полакомимся их блюдами. Не так ли, Дмитрий?

Сердце на миг остановилось, по спине пробежал холодок. Он назвал мое настоящее имя!

Я оглянулся.

– К кому вы обращаетесь, Марк? Дмитрий – это официант? Разве он русский?

Марк Уоллес доел своих устриц и плотоядно посмотрел на тарелку Маккоя.

– Ты не против, Аллан?

Американец покачал головой. Гранит его лица оплыл и покрылся трещинами.

– У меня тоже нет аппетита…

Честно говоря, и я с трудом проглотил последнюю устрицу. Поезд, в котором мы ехали, сошел с ясных рельсов утвержденного плана и теперь мчится в неизвестном направлении. Похоже, Уоллесу известно об операции «Л». Но откуда?! Этого не может быть!

Уоллес внимательно осмотрел всю компанию.

– Давайте сделаем перерыв и продегустируем настойки. Я все объясню, и мы вновь вернемся за стол. Так будет лучше.

Я кивнул.

– Принимается. Не знаю, о чем вы говорите, Марк, но я заинтригован. Если не возражаете, мы вначале зайдем в одно место.

Туалет напоминает музей. Филиал Эрмитажа или Лувра. Мраморная статуя голой женщины у входа, мраморные стены и пол, обилие зеркал, дубовый потолок.

Над писсуаром – скульптурная голова греческого героя, изо рта течет голубая дезинфицирующая жидкость, попадая именно туда, куда надо. Приятные запахи, тихая музыка. Идиллию нарушает мой напарник.

Ивлев бросается в кабинку, его рвет. Бгы‑ы‑ы… Гры‑ы‑ы… Страх – вот как это называется. Плохо, капитан, двойка! Над согнутой спиной Виктора – подсвеченная изнутри голова Медузы Горгоны. Мягкий свет струится из глазниц и открытого рта, волосы стоят дыбом, образуя пугающий ореол.