Григорий Свирский - Бегство (Ветка Палестины - 3)

• Название: Бегство (Ветка Палестины - 3)
• Автор: Григорий Свирский
• Жанр: Русская классическая проза

---

Эли огляделся. Обшарпанная, душная комнатушка, которую сняли для еженедельника, не показалась ему такой уж страшненькой, как всегда. Он встал, приоткрыл дверь в коридор и позвал Зою, которая сидела в такой же комнатушке, напротив него. Взял в руки американскую газету. Пускай переведет и готовит к печати...

Когда Зоя появилась, он вдруг задохнулся, будто ему дали кулаком в живот, и, промакнув лоб платком и кинув газету в ящик стола, сказал негромко:

- ... Зоинька, надо как-то оживить наш газетный "творятник"! На побелку денег пока нет, на цветочки - тоже, развесьте, пожалуйста, сатирические странички со стихами, карикатурами, фотографиями Израиля из американских журналов, какие приглянутся. Словом, украсьте нашу обитель

Дов позвонил в конце дня. Эли отозвался о статье американки с энтузиазмом, редким у него за последние месяцы:

- Скрыть такой материал - преступление. Глупо, более того, непрофессионально. Да-да, Дов. Но, признаюсь, что с другой стороны...

- Поротая спина чешется? - Дов хмыкнул понимающе. - Боишься, что Анитино письмо для наших камнеголовых, что слону дробина? Давай тогда по-крупному. Есть встречное предложение. Я расскажу тебе, как встречали алию все годы. И марокканскую, которую завозили в Пустыню Негев или на север, куда подальше, бросая ей рваные армейские палатки. И - нашу, российскую. Нас начали дискредитировать с первого дня. Все, Эли, открою. И про царей, и про нас. Расколюсь аж до ж... Ставь магнитофон, час в день твой. Выпустим труд. И чтоб они сдохли, паразиты!.. Ну, а американку, Анитку эту, на твою совесть: хочешь печатай, хочешь нет. Не буду на тебя давить... Ну, что ты не мычишь, не телишься?

- Дов, разговор серьезный. Дай время. Через неделю отвечу.

На другое утро Эли прямо от Центральной автобусной станции Иерусалима свернул в Сионистский Форум. Слух прошел, что Щаранский на этот раз привез из Штатов полтора миллиона долларов. Для олимовских бизнесов. Тысяч бы пять-десять дали, - и на компьютер хватило б, и на ремонт. Наверх, к Щаранскому, конечно, ни ногой. Остался внизу, заполнил нужные для просьбы о деньгах бумажки. Почувствовал, кто-то дышит в щеку. Поднял глаза. "Ворон" сутулится рядом, руку тянет. Заглянул в бумаги Эли, посоветовал, где что писать, как лучше мотивировать.

Потеплел Эли к "Ворону." Неожиданно потеплел, когда столкнулись на концерте, а потом поехали в кафе. Давненько не удавалось поразмышлять о высоких материях. А тут обоим захотелось подняться на интеллектуальные высоты, душу отвести. К тому же Эли не одобрял Дова, который без брани и имени "Ворона" не произносил.

Впервые собеседники общались почти по дружески: - Социальной базой Октября, - утверждал Эли, получая удовольствие от своих, в прошлом рисковых и независимых мыслей, - движителями пролетарской революции были вовсе не пролетариат и крестьянство, как дурили нас, а люди типа Рокка из булгаковской повести "Роковые яйца" или Невзорова, полулюмпена-полуинтеллигента, из повести "Ибикус или похождение Невзорова" Алексея Толстого.

- Знаете, так - слово в слово - говорит Федотов. Он называет это "Новая демократия", -.ответствовал "Ворон".

Что ни выскажет Эли, ну, самое выстраданное, "Ворон" повторяет, как заведенный: - Знаете, и этот тезис - почти дословно Федотов...

В "петушиных боях эрудитов", как называла Галия в Москве подобные споры гостей Эли, "Ворону", видимо, не находилось равных. Эли был уязвлен: Бердяевым он зачитывался, а до Федотова руки не доходили. На другой день отправился в библиотеку, открыл для себя русского философа Федотова, который всё предвидел.

Физик "Ворон", и в самом деле, оказался недюжинным эрудитом: пытался категориями точных наук проверять категории гуманитарные. Настороженность к нему не исчезла, "Ворон" оставался "Вороном", но говорить с ним было интересно. И сейчас, когда Эли заполнил все бумаги, как советовал "Ворон", протянул ему, неожиданно для себя, перетянутую резинкой папку со своим редакторским "загоном". Сверху лежали два главных "гвоздя", которые готовил к печати, хотя и протестовала "поротая спина," как ехидничал Дов.

"Ворон" с готовностью согласился потолковать, и они ушли в пустую комнату, где Эли раскрыл папку.

Первая работа не вызвала у "Ворона" возражений. В ней Саша Казак возмущался тем, что ночью в Иерусалиме разрушили памятник жертвам Гитлера и Сталина, сооруженный на средства канадского украинца по имени Юрко. Ломами и кувалдами работали, - разнесли в куски.

-Дельная статья, - сказал "Ворон". - Хорошо бы чуть больше обобщений. Быдло всюду быдло. В России крошили памятники на еврейском кладбище, здесь украинец не пришелся ко двору нашим местечковым суперменам.

Статью в американской газете пробежал глазами. Затем вернулся к началу,

перечитал еще раз внимательно. Бросил на Эли острый взгляд.

- Что вы сами об это думаете, Элиезер?

Эли усмехнулся: - Думаю, после этой публикации наш еженедельник пойдет нарасхват... По сути? Хуцпа, обман всего мира. Дело ведь не столько в Его превосходительстве по имени Шауль бен Ами. Когда власти берут на вооружение тотальное надувательство...

"Ворон" кивнул: правильно понимаете, Элиезер.

- Мы это уже проходили, - добавил Эли. - Штудировали годами. Тогда это называлось "Краткий курс истории партии" Если ложь измерять, как морские волны, то сегодняшняя ложь - на двенадцать баллов.

"Ворон" снова кивнул: никаких возражений. Затем взглянул куда-го поверх головы Эли, сказал тихо и доверительно, что ему будет очень недоставать приятного собеседника, когда того потащат на Голгофу...

- Элиезер, поверьте, я не робкий человек, я издавал в Москве самиздатский журнал. Но если боксер "в весе пера" выскакивает на ринг, где стоит чемпион мира в тяжелом весе... через минуту "пух и перо" будет лежать пластом на досках, хорошо, если не окровавленных.

- Сравнение некорректно Наше "пух и перо" разлетится по миру, обретет сторонников,

- Знакомая картина еврейсхого погрома, - сказал "Ворон", и они засмеялись.

Помолчали, приглядываясь друг к другу. - Значит, - врать, врать и врать? - вырвалось у Эли.

- Ну-у, зачем же, - отозвался благодушно " Ворон". - Есть иные пути. Не мне учить ветерана "Литературки"! Кто лучше вас знает, что на любое событие можно взглянуть с противоположных углов: "Зал наполовину полон" и "зал наполовину пуст".

- Тут другой, я бы даже сказал, уголовный случай, - произнес Эли твердо. - Можно не ограничиваться выкриком искренней американки, а подготовить книгу документов, воссоздающую всю полноту картины за двадцать лет. Появилась у меня такая возможность...

"Ворон" откинул голову, как птица, готовая клюнуть. - Не пугайте меня, Элиезер! Ну напишете, и что? В Израиле уж чего только не было. Взаимные проклятия, скандалы с судами, с тюремными приговорами, и что? Система изменилась? Олим пошумят два дня. Тем более. Могила - прошлогодний снег. Его партия в оппозиции... Да зачем тебе это?.. Дали Могиле орден? Оправдали свое собственное злодейство, тупость? Так и есть, никаких возражений... Только что из этого? Горе воителю Хаиму Барлеву тоже дали орден за песчаный навал "линию Барлева" на Суэцком канале, которую арабы размыли в единый миг. Кому сегодня до этого дело?.. И потом, пожалей родных олим. На мой взгляд, мы должны помогать людям выжить, вдохнуть в них веру, а ты посыплешь соль на раны. Спасайся, ребята! Все идет прахом! Это укрепит веру людей в Израиль? Мало у нас самоубийств? - Заметив в глазах Эли смятение, чуть дожал: Впрочем, скорее всего, найдется хитроумный прилипала с докторской степенью, который - абсолютно в духе вашей "Литературки" - шепнет нашим сановным троглодитам, чтоб не выпасть из их тележки: "Не замечать, не рецензировать! Нет на свете такой книги!"

- А если книгу все же заметят? Газеты днем с огнем ищут читателя...

- Ну, Эли, тут имеется большой набор. Скажем, можно обронить с ученым видом знатока: "Каждый эпизод сам по себе верен, но общая картина искажена".

- Обычное жульничество?

- Элиезер, умоляю вас, не стройте из себя курсистку. Просто обычный, знакомый вам до слез социалистический реализм, который жуликоват по определению. Другими мы уже не будем, Элиезер! Наше время ушло...

Глава 4 (27)

ПЕРСИДСКИЙ КОВЕР ДЛЯ ЁНЧИКА .

Дов измучился, сдавая на окраине Хедеры первые два дома. Амутяне требовали, чтоб вручал ключи от квартир не так, как в России ("деревья и дорожки потом"), а так, как в Израиле - чтоб была посажена на клумбе последняя роза.

С дорог он начинал. Без них тут, как в пустыне, песком забьет. Дов заменил кое-где побитый бутовый камень, и новоселы успокоились, хотя до кустов руки не доходили: надеялся, признаться, и так съедят. Все же из России люди, беженцы к тому ж.

"Палаточники" не выкамаривались. Сперва взяли ключи, потом отправились поглядеть на покупку. Заупрямились одни Кальмансоны, точно знавшие, что и где недоделано. Приехали гамузом в офис, высказались обидно: - Дов, русскую халтурку не покупаем... Пришлось подчиниться. Кальмансоны выложились на постройке как никто, имеют право и на обидные слова. Только они обратили внимание и на гигантские трубы электростанции Хедеры. Электростанция на угле - дым стелется по небу, угольная пыль по земле - экология не идеальная. А что делать? Спасибо, землицу дали. Дареному коню в зубы не смотрят.