Владимир Немцов - Альтаир

• Название: Альтаир
• Автор: Владимир Немцов
• Издательство: Трудрезервиздат
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1956

«Альтаир» — сокращенный вариант романа В. Немцова «Счастливая звезда»

---

«Цените, Женечка, мою заботу, — писала Надя. — Начинаю четвертую страницу, отрываю у себя драгоценное время, и все для вас, неблагодарных. У Левы, наверное, уже покраснели уши от стыда. Прикажите ему писать мне каждый день (конечно, если Вам некогда)».

Над фразой в скобках Женя задумался: «Как понимать ее? Не желает ли Надя сказать, что ей приятнее получать письма именно от меня? Ведь неспроста же вставлено слово «конечно». Посмотрим, нет ли еще такого намека. Проанализируем».

«Прежде всего, — читал он аккуратные Надины строчки, — Вы заинтересовались «собачьим миром». Если бы Вы слышали звуковое сопровождение этой программы, то могли бы не удивляться: диктор изъяснялся на простом английском языке, вероятно, не похожем на язык обитателей далеких планет. (Конечно, если допустить, что там живут мыслящие существа.) Из рассказа диктора вы бы узнали о последней собачьей выставке, не помню где, то ли в Филадельфии, то ли в Сан-Франциско. (Вы же знаете, какая у меня память на имена собственные.) На этой выставке демонстрировались туалеты собак — моды сезона, — их «американский образ жизни», драгоценности, золотая и серебряная утварь. Короче говоря, все, что приличествует собаке из высшего общества.

В этой кинохронике, которую мы принимали из Гамбургского или Лондонского телецентра (я потом уточню у Вячеслава Акимовича), были показаны надгробные мраморные памятники для четвероногих любимцев. Я, как вам известно, не очень злая, но когда я все это посмотрела и вспомнила о жизни безработного американца, негров, добывающих непосильным трудом жалкий кусок хлеба, то захотела увидеть собачьи памятники на могилах не фокстерьеров, а их хозяев. Подумать только, что один из этих хозяев завещал своему бульдогу огромное наследство, что на какой-то «Мимишке» надето колье, стоящее тысячи долларов, на другой болонке — горностаевый воротник, усыпанный бриллиантами, что паршивого пса во фраке (помните, что сидел за столом и вылизывал тарелку) обслуживают четыре лакея. Действительно, «бред собачий».

Вы спрашиваете о другом куске кинохроники. Помните «остроголовых» с факелами? Это Ку-Клукс-Клан после охоты за негром. Не знаю, как вы, а я не могла смотреть на экран. У этих убийц звериные повадки. Вполне понятно, почему вы подумали о передаче с другой планеты. Разве эти остроголовые вампиры похожи на людей? Разве их облик и поведение человеческие?»

Надя писала не только о принятых студентами зарубежных передачах, но и о том, что особенно заинтересовало ребят, то есть о передаче с Куйбышевского гидроузла. Без дикторского текста они ничего не понимали: видна была готовая гидростанция, какие-то плоты с огнями, а когда подплыли к Жигулям, ничего подобного не оказалось. Если бы в тот раз на телевизоре принимался и звук, то студенты узнали бы, что они видят на экране модель плотины, а плывущие огни нужны были исследователям для изучения потока. Случайные зрители не заметили в верхней части экрана фотоаппарат для съемки движения огней. На пластинке они оставляли тонкие линии, по ним гидротехники определяли скорость и направление потоков. Это был первый опыт телепередачи из лаборатории гидротехнических сооружений. Вячеслав Акимович считал, что в будущем подобные передачи из научно-исследовательских институтов должны занять солидное место в программах телевидения.

…Стало смеркаться. Солнце уже давно скрылось, и только повыше на каменистом склоне розовели последние лучи. Дорога была пустынной, машины Медоварова не показывались. Две пятиминутки, принятые путешественниками, нисколько не утешили их. Во-первых, изображение было туманным, а во-вторых, непонятным. По экрану плыли то ли облака, то ли клубы дыма, среди них покачивалась сухая, голая ветка. Из репродуктора слышалась далекая музыка.

Лева явно нарушал запрет Багрецова и, позабыв об экономии горючего, почти не выключал «керосинку», желая во что бы то ни стало услышать вызов из санатория. Вадим молчал. Если поверить принятому изображению, Толь Толич находился как бы в облачке туманной неизвестности, а потому настроение наших путешественников было далеко не радостным. Каждого из них уже всерьез беспокоила мысль: не встретился ли Толь Толич с представителем монгольской экспедиции? Все может быть.

Митяй ни словом, ни взглядом не показывал друзьям, что это его волнует, сидел без движения, не шелохнувшись, как бы подчеркивая свое спокойствие, но эта окаменевшая поза была вызвана и другой причиной. Узкий пиджачок Вадима еле-еле держался на широких плечах Митяя, готовый расползтись по швам. Конечно, надо было его снять, но пальтишко — тонкое, холодно, еще простудишься. Пришлось сидеть неподвижно и тревожно прислушиваться, как подмышками легонько потрескивают лопающиеся нитки.

Из глубины ущелья ползла темнота. Светилась верхушка скалы, горела неоновым светом, как авиамаяк. Но вот и маяк погас, будто его выключили. Сразу пришла ночь.

Всматриваясь в далекий сумрак, где за поворотом пропадала дорога, Митяй искал отсвет фар на деревьях, кустах, белых столбиках, у крутого края, хотел увидеть машину раньше, чем она минует поворот. Никто не проезжал. Темнота густела.

Два пешехода шли по дороге. Один — как длинная тень, другой катился светлым шариком.

Митяй вскочил и замахал рукой. Жалобно затрещали швы Димкиного пиджака. Теперь уже все равно — путешествие кончается. Вадим идет вместе с Толь Толичем, и тот обнимает его, как лучшего друга.

Можно было многому удивляться. И тому, как в санатории железнодорожников Вадим встретился с Медоваровым, и находчивости радиолюбителя Фомочкина — организатора этой встречи, — и тому, что усталый Толь Толич, позабыв об отдыхе, вызвался повидать конструкторов «Альтаира». Но тут не было ничего необъяснимого. А вот как понять странное перевоплощение Толь Толича? Даже сам Багрецов терялся в догадках. Завидев своего упрямого преследователя, Толь Толич бросился к нему с радостными объятиями, тем самым показывая пример отеческой заботливости и горячей преданности «молодым кадрам». Он извинялся за вынужденную суровость, говорил о долге старшего товарища, о воспитании юношества, о том, что его, Толь Толича, невыразимо радует настойчивость и принципиальность молодого конструктора, что он в нем ошибался, а теперь понял, какое счастье работать вместе. И кстати заметил, что новую радистку он постарается устроить в другой экспедиции.

— Не беспокойтесь, золотко, — продолжал Медоваров. — Все, как говорится, будет в ажуре. Я сам доложу о вас товарищу Набатникову. И считайте себя уже на работе. Разрешите ваше командировочное удостовереньице…

Вадим признательно улыбался, жал руку милейшему Толь Толичу, отдал ему удостоверение, взамен чего получил сто рублей, просто так, на мелкие расходы. Аванс полностью будет выдан по приезде на место. Расписку? Нет, зачем же! Приедете, распишетесь в ведомости за полную сумму. Сейчас не до расчетов. Ох, уж эта бухгалтерия! Но такова судьба-индейка. Помощнику начальника экспедиции чем только не приходится заниматься. Ну, да это все пустяки, золотко.

— Рад, сердечно рад нашей встрече, — все еще не мог успокоиться Толь Толич. — Не поверите, я все эти ночи не спал. Думаю: где же вы запропали? Выхожу в Новокаменске. Жду-пожду, а радиста нет как нет. Потом решил, что человек вы молодой, сообразительный, приедете. Так оно и получилось, золотко.

Он смотрел на радиста буквально влюбленными глазами. Сердце размякло, Вадим уже не сердился. Юность отходчива и на обиды забывчива. Не запомнишь их, да и не нужно — тают, как под солнцем снег. Лицо Толь Толича напоминало это ласковое солнышко, сияло добротой и радостью.

Митяй удивлялся перевоплощению Медоварова, но не очень задумывался над этим. Его беспокоила роль Фомочкина в поисках «Альтаира». Можно ли считать, что нашел его не кто иной, как радиолюбитель Фомочкин — слесарь железнодорожных мастерских? Нет ли во всей этой истории явного ущемления самолюбия главных виновников — то есть его, Митяя, и Левки, которые во что бы то ни стало обязаны были найти аппарат?

Машины экспедиции находились неподалеку. Произошла трогательная встреча с бродягой «Альтаиром», но Митяя все еще занимал вопрос о роли Фомочкина.

«Конечно, — рассуждал он, вскрывая ящик и ощупывая ручки аппарата, — Фомочкин в этом деле человек не последний. Он точно изучил маршрут Толь Толича, знал, где встретить его машины, а потому, когда Вадим пришел в санаторий, то сразу ошарашил его абсолютно исчерпывающими данными. Но это еще не все: кто, как не Фомочкин, придумал затащить Медоварова к отдыхающим железнодорожникам?

«Переночуете у нас, — говорил он, встретив Толь Толича на шоссе. — Директор не возражает, рад московскому гостю». Конечно, если бы Вадим поймал Медоварова, то ничего бы не вышло. Не та ситуация. Сейчас же получилось все как по нотам. Толь Толич поднимается в санаторий, надевает пижаму, а навстречу ему Багрецов. Так, мол, и так: «По поручению друзей, прошу возвратить не принадлежащий вам груз. Вот и товарищ Фомочкин подтвердит». Тот показывает помощнику начальника экспедиции радиограммы, записи подслушанных разговоров, — и дело в шляпе. Толь Толич криво улыбается, говорит, что подслушивать неэтично, и поднимает руки: «Пожалуйста, товарищи, нам чужой груз не требуется». Вот и все! Работа поисковой группы заканчивается. Музыка играет туш. Как в цирковой борьбе: арбитр поднимает руку и объявляет, что Фомочкин победил правильно! Впрочем, разве только Фомочкин победитель? Что бы он без нас сделал? Не только нас, но и других помощников?»