Роджер Желязны - Этот бессмертный

• Название: Этот бессмертный
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-7001-0016-9

Фантастические произведения Роджера Желязны — это удивительный полет воображения писателя. Герои его романов — ожившие боги Древнего Египта, размышляющие над смыслом существования жизни и неуязвимые суперличности, грозящие стать властелинами Вселенной. Этот особый диковинный мир переплетающихся реальностей и грез заставляет читателя задуматься над вечными вопросами сущности Добра и Зла, Смерти и Бессмертия.

Благодаря серии действительно фантастических совпадений, в книгу попал рассказ члена ростовского КЛФ «Притяжение» Сергея Битюцкого. Причем авторство рассказа "Когда расцветают бомбы" составители приписали Желязны.

Переводчики в книге не указаны.

---

Должен признаться, проделал он все это мастерски: полчаса он перемещал дуло едва уловимым движением.

Но когда дуло обреза уставилось в меня, я вскочил и в три прыжка оказался около араба. Я выбил обрез из его рук, и оружие, отлетев метра на три, стукнулось о камень. Рука моя заныла от удара.

Хасан тотчас Же вскочил. Зубы его щелкали, словно курок кремниевого оружия. Мне даже показалось, что из его рта посыпались искры.

— Объяснитесь! — закричал я. — Валяйте, скажите что-нибудь! Все, что угодно! Вы ведь чертовски прекрасно знаете, что собирались только что сделать!

Руки Хасана задрожали.

— Давайте! — подбодрил я его. — Ударьте меня! Всего лишь прикоснитесь ко мне! Затем то, что я с вами сделаю, будет называться самообороной. Даже Джордж тогда не сможет сложить то, что от вас останется.

— Я всего лишь чистил оружие. И вы повредили его, Карачи.

— Случайно оружие не направляют в цель. Вы собирались убить веганца!

— Вы ошибаетесь!

— Ударьте меня! Или вы трус?

— Я не хотел бы ссориться с вами, Карачи.

— Тогда вы действительно трус!

— Нет, Карачи, я не трус!

Через несколько секунд он улыбнулся и спросил:

— Вы не боитесь бросить мне вызов?

Следующий ход был за мной. Я надеялся, что до этого не дойдет. Я надеялся, что смогу вывести его из себя настолько, что он ударит меня или вызовет на дуэль. Но теперь я понял, что этого мне не удалось сделать. И это было плохо! Очень плохо!

Я был уверен в том, что смог бы одолеть любого врага оружием, которое выбрал лично. Но если оружие будет выбирать он, то все может сложиться совершенно иначе. Каждый знает, что существуют люди с обычными музыкальными способностями и есть люди с особыми способностями. Последним достаточно один, раз прослушать какое-нибудь произведение, и они тотчас же сумеют проиграть его на пианино или на тапинсторе. Они могут взять какой-нибудь новый для них инструмент, и через несколько часов он будет звучать в их руках так, словно они играли на нем несколько лет подряд. Это особый, присущий им талант — способность быстрого проникновения в суть того, что им предстоит сделать.

Именно такой способностью обладал Хасан в отношении различных видов оружия. Может быть, таким талантом обладают и другие, однако этот араб в течение многих десятилетий оттачивал грани своего мастерства, в равной степени учась обращаться с пистолетом и гранатометом.

Кодекс поединков дает возможность ему выбрать средства дуэли, и он был самым искусным из убийц, с которыми мне довелось когда-либо встречаться.

Но я должен был помешать ему, и единственный способ, который оставался в моем распоряжении, — это первым вызвать его на дуэль.

— Аминь! — сказал я. — Я вызываю вас на дуэль.

Он продолжал улыбаться.

— Согласен перед этими свидетелями. Назовите своего секунданта.

— Фил Гребер. А ваш?

— Дос Сантос.

— Прекрасно. Разрешение на убийство и пошлина за одного человека находятся в моей сумке. Поэтому нет нужды откладывать наше занятие надолго. Когда, где и как вы желаете?

— Мы прошли мимо хорошей поляны в километре отсюда.

— Да. Помню.

— Возвращаемся туда завтра на заре.

— Договорились, — кивнул я. — Что касается оружия…

Он достал свой ранец и открыл его. Там было полно всяких интересных штуковин, поблескивающих при свете. Он вытащил два предмета и захлопнул ранец.

Сердце мое упало.

— Праща Давида, — провозгласил он.

Я осмотрел оружие.

— Расстояние пятьдесят метров, — добавил араб.

— Что ж, вы сделали хороший выбор, — сказал я ему, поскольку не держал этого оружия в руках уже более столетия. — Мне бы хотелось позаимствовать у вас одну на ночь, чтобы поупражняться. Но, если вы возражаете, то я сумею сделать ее сам.

— Можете взять любую и тренируйтесь хоть всю ночь.

— Спасибо.

Я выбрал пращу и подвесил ее к поясу. Затем взял один из наших фонарей.

— Если я кому-нибудь понадоблюсь, то ищите меня на той поляне, у дороги. Но не забудьте на ночь поставить часовых. Это опасная местность.

— Может быть, мне пойти с вами? — предложил Фил.

— Нет, спасибо. Я пойду один. Увидимся завтра.

— Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи…

Я отыскал поляну, установил фонарь на одном ее краю так, чтобы свет от него падал на несколько молодых деревьев, а сам пошел на противоположный край. Затем я подобрал несколько камней и запустил их в дерево.

Промах!

Я бросил еще дюжину и сделал только четыре попадания.

Я продолжал метать камни. Примерно через час мои успехи стали более значительными. И все же на расстоянии пятидесяти метров я, по-видимому, не мог бы состязаться с Хасаном.

Наступила ночь, а я все продолжат тренироваться. Через некоторое время я достиг, видимо, пределов точности: примерно шесть из семи бросков попадали в цель.

Однако один фактор, как я понял, был для меня благоприятным. Камни, пущенные мною, били в цель с невероятной силой. Я уже совершенно сломал несколько молодых деревьев и был уверен в том, что Хасану это не удастся сделать, даже при значительно больших попаданиях.

Если бы мне только удалось попасть в него, все было бы прекрасно. Но какая угодно могучая сила бесполезна, если ее не направить в нужное русло. Ведь и он сможет часто попадать в меня. Я задумался над тем, сколько времени смогу оставаться в строю и продержаться. Это зависело, разумеется, от того, куда он попадет.

Я бросил пращу и рванулся к автомату за поясом, когда услышал хруст веток за спиной справа от меня. На поляну вышел Хасан.

— Что вам нужно? — спросил я.

— Я пришел взглянуть на вашу тренировку, — сказал он, рассматривая сломанные деревья.

Я пожал плечами, вернул автомат в чехол и поднял пращу.

— Наступит восход солнца, и вы увидите…

Мы пересекли поляну, и я подобрал фонарь. Хасан внимательно осмотрел молодое дерево, которое теперь напоминало скорее зубочистку, и ничего не сказал.

Мы побрели назад к лагерю. Все, кроме Дос Сантоса, забрались уже в свои палатки. Дос был нашим часовым. Он шагал вдоль предупредительного периметра, держа в руках автомат. Он помахал нам рукой, и мы вошли в лагерь.

Я сел на бревно около костра, а Хасан нырнул к себе в палатку. Через несколько секунд он снова появился с трубкой и бруском какого-то, похожего на резину, вещества, которое стал измельчать. Затем он смешал его с небольшим количеством ячменя и этой смесью набил трубку. После того, как он раскурил ее, он сел рядом со мной.

— Я не хочу убивать вас, Карачи.

— Я разделяю это чувство. Мне что-то не хочется быть убитым.

— Но ведь завтра мы должны сражаться.

— Да.

— Вы можете взять назад свой вызов.

— А вы могли бы улететь на скиммере?

— Нет. Я останусь здесь.

— А я не возьму назад свой вызов.

— Печально, — покачал он головой, немного помолчав, добавил: — Печально, что двое таких людей, как мы, должны сражаться из-за такого… Синего… Он не стоит ни вашей, ни моей жизни.

— Верно, — кивнул я, — но здесь затронуто нечто большее, чем его жизнь. Будущее нашей планеты каким-то образом связано с тем, что он делает.

— Я ничего об этом не знаю, — бесстрастно произнес Хасан. — Я дерусь ради денег, у меня нет другого способа добывать себе пропитание.

— Да, я знаю.

Пламя костра начало гаснуть. Я бросил несколько веток сушняка.

— Вы помните то время, когда мы бомбардировали Золотой Берег во Франции? — спросил он, глядя в костер.

— Помню.

— Кроме синих, мы убили тогда многих невинных людей…

— Да.

— И от этого будущее планеты не изменилось ни на йоту, Карачи. Вот мы здесь через много лет после, а все осталось по-старому.

— Я знаю.

— А помните ли вы те дни, когда мы сидели в окопе на склоне холма, выходящего к Пирейскому заливу? Время от времени вы меняли ленты в моем пулемете, а я поливал свинцом лодки. А когда я уставал, вы сами становились за пулемет. У нас было мало патронов. Гвардия Управления не смогла тогда высадиться, да, впрочем, и в последующие дни ей это тоже не удалось. Они так и не сумели захватить Афины, и им так и не удалось уничтожить Рэдпол. И мы беседовали друг с другом, сидя там два дня и ночь, в любую минуту ожидая, что огненный шар уничтожит нас. Вы тогда рассказывали о великих державах в небесах.

— Не помню.

— А я не забыл… Вы говорили, что там тоже есть люди, подобные нам, которые живут на планетах возле далеких звезд. Кроме того, там обитают и синие. Многие из людей, говорили вы, заискивают перед этими чужаками, чтобы заслужить их благосклонность, и они продали бы нашу Землю синим, чтобы те смогли превратить ее в музей. Другие же, говорили вы, не хотят допустить этого, но они хотят, чтобы все осталось по-прежнему, как сейчас, чтобы их собственность, которой распоряжается Управление, уцелела. Синие тоже разделились во мнениях; соответствует ли покупка Земли их этническим нормам. Стороны пришли к компромиссу, и синим были проданы некоторые нетронутые радиацией местности, которыми они стали пользоваться, как курортами, и из которых они стали путешествовать по всей Земле. Но вы хотели, чтобы Земля принадлежала только людям. Вы говорили тогда, что, если мы уступим синим хотя бы один дюйм, они захотят и все остальное. Вы хотели тогда, чтобы люди со звезд вернулись и возродили города, перепахали «горячие» места, истребили диких зверей, охотившихся на людей. Мы сидели в окопе, готовые каждую минуту принять смерть, и вы говорили, что мы можем видеть, слышать, осязать или пробовать на вкус смерть, но только из-за небесных держав, которые никогда не видели нас и которых мы никогда не увидим. Небесные державы начали все это, и из-за этого людям придется умирать здесь, на Земле. Вы говорили тогда, что вследствие гибели людей и синих эти державы могут вернуться на Землю. Но они, однако, не вернулись. Нам досталась только смерть. И все-таки державы в небе спасли нас в конце концов, потому что с ними нужно было посоветоваться, прежде чем можно было взорвать огненный шар над Землей. И они напомнили Управлению о старом законе, принятом во времена, последовавшие за Тремя Днями, согласно которому на вечные времена запрещалось зажигать огненные шары в небе над Землей. Вы считали, что они все-таки зажгут его, но они не посмели этого сделать. А они хотели это сделать, потому что мы остановили их у Пирея. Затем я сжег Мадагаскар ради вас, но державы так и не снизошли на Землю. И когда у оставшихся людей заводится больше денег, чем надо, они покидают нашу планету и больше никогда не возвращаются. И что бы мы сейчас ни делали, мы не сможем предотвратить этого…