Эдвард Резерфорд - Лондон

• Название: Лондон
• Автор: Эдвард Резерфорд
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-389-10154-8

Лондиниум. Лондон. Сердце Британской империи. Город прекрасных архитектурных памятников. Город великих ученых, писателей и художников.

Город, выживший, несмотря на страшную эпидемию чумы и чудовищный пожар, которые практически уничтожили средневековый Лондон.

Это захватывающий рассказ о людях, живших в городе от времен древних кельтских племен до наших дней. Увлекательная история многих поколений семей, чьи судьбы переплелись в этом городе: легионеров Юлия Цезаря, вторгшихся на остров два тысячелетия назад, рыцарей-крестоносцев, отправлявшихся отвоевывать Святую землю, свидетелей бурной семейной жизни Генриха VIII, участников постройки театра «Глобус», где играли пьесы Шекспира, свидетелей индустриальной революции нашего времени.

Это роман для всех тех, кто побывал в Лондоне и полюбил этот город.

Эта книга для всех тех, кому еще предстоит там побывать.

Впервые на русском языке!

---

Но Озрик обмирал от другого.

Ральф неожиданно призвал его в тот же день, когда отказал в плотничестве, и заявил:

– Озрик! Ты хорошо роешь норы, и у меня есть для тебя новое дело. – И продолжил, не успел тот измениться в лице: – Туннель – вот твое место.

Канализация была важной частью всякой крупной крепости, и лондонский Тауэр задумывался с умом. Отходя от углового отверстия в полу невдалеке от колодца, водосток должен был под некоторым наклоном пройти под землей около пятидесяти ярдов до самой реки. В отлив он останется относительно сухим, однако в прилив воды Темзы грозили затопить его и выплеснуться.

Было тесно; места, чтобы работать внаклонку киркой, хватало лишь для таких недомерков, как Озрик. Он ежедневно спускался и часами копал, а землю извлекали из туннеля в открытых мешках; плотники установили опоры, чтобы не обвалился свод. Озрик не знал, сколько дней или недель предстояло ему вгрызаться в землю, пока не придут каменщики, не займутся стеной и не сделают крышу. Он казался себе кротом, спина у него постоянно болела.

Через неделю такого труда он предпринял вторую попытку вырваться на свободу.

Епископ Гандальф Рочестерский был человек крупный. Лысая голова, мясистое лицо, тело же и манеры представлялись в равной степени округлыми. Однако в движениях присутствовала некоторая порывистость, указывавшая на очень подвижный ум, который превращал его в отличного руководителя. Если его и смешил на исходе этого августовского дня туповатый надсмотрщик – а может быть, раздражал, – то на лице у него ничего не отражалось. Надлежало проявить такт.

Он только что изменил план лондонского Тауэра, и Ральфу Силверсливзу предстояло кое-что перестроить.

Сначала Ральф не поверил ушам. Он уставился на уже поднимающийся фундамент. Неужто этот жирный епископ и вправду требует от него снести эту каменную махину и начать все заново?

– Только юго-восточный угол, друг мой, – сладко пропел епископ.

– Это двадцать пять барж камня! – взвился взбешенный Ральф. – Зачем, ради всего святого?

Причина оказалась довольно проста. Такой же замок в Колчестере имел в этом углу полукруглый выступ, обращенный к востоку. Создателю лондонского Тауэра понравилось, как это выглядит, и он решил соорудить здесь такую же штуку.

Гандальф со всей обходительностью продолжил:

– Там, видишь ли, будет апсида королевской часовни. Благородное сооружение! И король придет в восторг, – добавил он.

Если последнее и отложилось в тупом мозгу надсмотрщика, то он не подал виду.

– Работа затянется на недели. А скорее, на месяцы, – возразил он угрюмо.

– Король исполнен упований на скорый труд, – учтиво ответил епископ.

Это было слабо сказано: после десяти лет треволнений Вильгельм хотел, чтобы новый каменный замок выстроили в Лондоне без всяких проволочек.

– Невозможно, – буркнул Ральф.

Он терпеть не мог, когда его стращали умники.

Гандальф вздохнул и нанес удар:

– Не далее как вчера я расхваливал тебя и говорил королю, до чего ты хорош для такого великого дела. Скоро мы с ним увидимся вновь.

Ральф капризно повел плечами, хотя даже он уловил скрытую угрозу.

– Как будет угодно, – пробормотал он и начал отступать.

Епископ, дабы покарать грубияна за докучливость, любезно докончил:

– Я передам королю, что ты управишься с новым делом в прежний срок. Ни дня простоя! – крикнул он весело. – Он будет очень доволен.

Юный Озрик сделал свой ход через считаные минуты.

Озрик уже не раз наблюдал тучного епископа, когда Гандальф приезжал с инспекцией.

Подобно многим высокопоставленным лицам, епископ с легкостью нацепил маску бодрой учтивости, которая защищает и облегчает жизнь видным фигурам. На обходе стройплощадки ему ничего не стоило любезно кивнуть – даже сервам.

А потому вполне понятен был план, сложившийся в голове маленького невольника, скорбно трудившегося в темном туннеле.

Ему хотелось быть мастеровым до зуда в пальцах, всем существом. Что в этом плохого? Или Бог предназначил ему страдать за грехи? Одно он знал наверняка: Ральф Силверсливз был не орудием Божьего промысла, а дьяволом. Зато епископ Гандальф, отвечавший за все, человек Божий и казался добросердечным. А разве не мог обратиться к Божьему человеку хотя бы и серв?

«Мне все равно терять нечего», – подумал Озрик.

Он ждал удобного случая. И вот, когда он закончил смену в туннеле и увидел епископа, стоявшего перед стройкой, Озрик решил попытать счастья. Сбегав в плотницкую мастерскую, он прихватил свою поделку и робко приблизился к знатному мужу.

При виде серьезного мальца, перепачканного в земле и с деревяшкой в руках, епископ Гандальф удивился, однако дружелюбно спросил:

– Что это, сын мой?

Озрик в нескольких словах объяснил:

– Это моя работа. Я хочу быть плотником.

Гандальф, разглядывая серва, без труда догадался об остальном. Он видел, что изделие недурное. Его взор скользнул по плотницкой мастерской. Может, и стоит отправить туда мальчонку – поглядеть, что из него выйдет. И он уже собрался устремиться туда, когда услышал позади свирепый окрик.

Это был Ральф.

Тому хватило мгновения, чтобы уразуметь замысел Озрика. Для Ральфа, который уже был взбешен изменением плана, вид увечного серва, обратившегося через его голову к Гандальфу, явился последней каплей. По мере его приближения к епископу крик превратился в вой.

– Он говорит, что хочет быть плотником, – деликатно заметил Гандальф.

– Никогда!

– Способности к ремеслам суть Божий дар. Их надобно применять.

– Вы не понимаете, – вдруг осенило Ральфа, – ему нельзя доверить ни нож, ни какой другой острый инструмент. Он и здесь вкалывает лишь потому, что пытался убить королевского рыцаря. Вот ему нос и отхватили!

– На вид парень не больно грозен.

– Однако так оно и есть.

Гандальф вздохнул и, разумеется, не поверил надсмотрщику. С другой стороны, он достаточно расстроил его за один-то день. А сооружение Тауэра должно продолжаться бесперебойно.

– Как будет угодно, – пожал он плечами.

И Озрик, хотя не понял ни слова, ибо изъяснялись они на нормандском французском, сообразил, что лишился последней надежды.

Через несколько секунд его за ухо препроводили к туннелю.

Ральф пустился орать:

– Думаешь сделаться плотником за моей спиной, да? Ну, оглядись! Видишь землю и камни? Копать тебе до скончания дней, плотничек! Другого тебе не будет, пока не сломишь хребет! – Он мрачно осклабился. – Эта башня, Озрик, станет тебе и жизнью и смертью, потому что я заставлю тебя строить, пока не околеешь. – И собственноручно швырнул его в проем, коротко повелев: – Работай вторую смену!

Будучи слишком занят этим важным делом, Ральф Силверсливз не заметил присутствия посторонних. Но если бы даже обратил внимание, то в Альфреде-оружейнике не было ничего особенного.

Тот же явился в Тауэр с благими намерениями. Ему заказали большие решетки для водостока и колодца, и он пришел выяснить размер.

Альфред с умеренным интересом внимал расправе Ральфа над тщедушным пареньком. Едва же надсмотрщик ушел, Альфред подошел к входу в туннель. На земле он приметил образчик трудов Озрика, который выпал, когда Ральф сбил того с ног. Альфред задумчиво подобрал вещицу.

Ночью, уже после продолжительной беседы с юным Озриком, Альфред заявил своему другу Датчанину:

– По-моему, я нашел подходящего мальчонку.

– Веришь ему? Жизнь свою доверяешь?

– Пожалуй.

– И почему? Чего он хочет?

– Мести, – усмехнулся Альфред.

Да, месть сладка. План был отчасти рискованный, но Озрик не сомневался в себе. А прежде всего – гордился.

Ночью он тайно выскользнул из рабочего барака при Тауэре и добрался до находившегося неподалеку дома Датчанина. Там, в кладовке, они с Альфредом принялись за работу. Его корявые пальцы мгновенно сообразили, что к чему. Вскоре методом проб и ошибок он изготовил столь толковое, восхитительное изделие, что господин оружейник вскричал: «Да ты и в самом деле мастер!»

Задача, порученная ему Датчанином, сводилась к следующему: превратить свою тележку в тайник для оружия. Но стоило ему указать маленькому плотнику место для потайного отделения – под тележкой, как тот предложил решение получше.

– Туда они сунутся в первую очередь.

Не трогая днища, он сосредоточился на прочном каркасе. Работая усердно и вдохновенно, Озрик выдолбил брусья, прикрыв дело рук своих посредством затычек и скользящих панелей. Парень сработал на совесть: теперь внутри можно было скрыть изрядное количество разобранных мечей и наконечников для копий и стрел. Когда он закончил, внесенные преобразования остались незаметными.

– Сама тележка сделана из оружия! – восторженно возопил Барникель и обнял маленького плотника столь сердечно, что чуть не задушил.

Датчанин сообщил Альфреду, что отправка состоится на следующей неделе.