Игорь Свинаренко - Наши люди (Выбранные места из бесед с великими)

• Название: Наши люди (Выбранные места из бесед с великими)
• Автор: Игорь Свинаренко
• Жанр: Русская классическая проза

---

- Известно, что вы помогаете племянникам...

- Да, детям моего брата. Он больной. Живет сейчас с одной женщиной в городе Наровчатове. Старшие, Катя и Георгий, уже окончили там интернат, Сережа и Андрюша еще учатся. Я туда часто езжу. Я подумала: если я могу сделать условия близких людей лучше, то отчего не сделать? Ну и купила им полдома и двенадцать соток рядом с интернатом и обставила.

Кроме брата и его жены, там живет и моя мачеха, бабушка детей. Я спокойна, знаю, дети с ней будут одеты, обуты и накормлены.

Личное

У Зыкиной квартира в одной из высоток. Но бывает там она нечасто: то гастроли, то дачи. Ближняя дача - понятно, под Москвой. Дальняя - само собой, на Волге.

Одежду Зыкина шьет на заказ; у нее своя давняя портниха. В своей команде она вообще особо ценит людей, которые с ней давно.

- Культа из еды я не делаю, талмуды рецептов не собираю. Готовлю все интуитивно, по наитию.

Любимое блюдо? Я как-то об этом не задумывалась... Когда каких-то людей приглашаю в свой дом впервые, то, конечно, думаю, чем их угостить: или сделать сациви, или ростбиф, или кулебяку с мясом или с капустой. (Бывавшие у нее в гостях люди отмечают, что Зыкина уважает простую еду - салат оливье или там картошку-синеглазку разварную с икоркой и зеленью. Раньше под это дело выпивала рюмку-другую водки, сейчас здоровье не позволяет. - Прим. авт.) А сама перешла на салаты! У меня диабет появился, на старости лет я стала сладкой. Мне можно теперь только овощные блюда. Натру морковь, положу ее на блюдо, натру яблочка, положу вторым слоем, потом капусту, потом брюковку, потом слой мелко нарезанного вареного яйца и снова овощи и заливаю сметаной, молоком разбавляю или кефиром. Такой получается овощной "наполеон".

- Как вам удавалось - и удается - совмещать хозяйство и работу?

- Когда я очень устаю и приходит много друзей, бывает и так, что я говорю: "Холодильник открыт, готовим вместе".

Хозяйство Зыкина ведет большей частью сама. В чем-то помогает ей ее, скажем так, наперсница.

Вставать она любит рано - в 6 утра и каждое утро делает зарядку.

- Вот после вчерашнего интервью вернулась домой... - рассказывает Зыкина. - Начистила картошки, поджарила, перекусила. Потом стала убирать квартиру; обычно я каждый день мою полы - это у меня прямо как болезнь.

- Кого любите больше из писателей?

- Виктора Бокова - на мой взгляд, он классик. Очень люблю Рождественского. Люблю Колю Добронравова. Эти люди отвечают сегодняшнему дню. Люблю Римму Казакову. Есть на Смоленщине хороший самодеятельный автор - Владимир Соколов. Люблю прозу: Достоевского. Очень тяжелый для меня был писатель. Я до него долго-долго доходила.

Одно время Зыкина предпринимала активные усилия к тому, чтоб похудеть. Переживала. А потом кто-то прислал ей письмо: "Не переживай! Ты русская баба, ты величественная, прекрасная, статная и такая же мощная, как Россия..."

И сразу сделалось легче. Незачем стало мучиться.

Хобби

Зыкина очень хотела коллекционировать хорошую живопись. Но однажды, когда ей совсем уж было всучили поддельного Коровина и обман случайно раскрылся в последний момент, она сильно расстроилась и подумала: "Чем меня будут обманывать, я лучше что-то буду делать сама".

И решила заняться вышиванием.

- Это я с детства умела. Как-то в Германии купила несколько переведенных на ткань картин - это была канва для вышивания. Шить надо было не гладью, не крестиком, а особыми стежками. Я дней десять училась, чтобы стежки эти смотрели в одну сторону.

К картинкам предлагались наборы ниток. Но у меня так много денег не было, я вышивала своим мулине. Первая моя вышивка - это лес, в лесу стоит избушка, а перед ней кузнец подковывает лошадей. Зима, дымок и березки вдали... Это была отдушина. Я занималась этим с удовольствием. Сейчас, правда, перестала, потому что шея заболела. (Смеется.)

Авто

Зыкина очень любит быть сама за рулем! Это у нее страсть.

Всю жизнь она ездила на "Волгах". Говорят, ее в свое время Фурцева отчитала за желание купить иномарку: "Тебе что, советские машины не нравятся? Ты мне не дури!" И Фурцева ее сориентировала на "Волги", посоветовав только почаще их менять.

Долго-долго она хранила верность советской автопромышленности, какой бы она ни была. Один раз Зыкина из Горького уехала на новой машине, "Мисс Волга" на "Волге", и в пути, сто километров отъехали, заклинило движок. Ну, вернулись, поменяли на новую... Так она даже скандала там не устроила и еще долго-долго терпеливо пользовалась "Волгами". И только в 1996-м, когда уж никакой маркой невозможно было удивить сограждан, Зыкина пересела на шестисотый "Мерс"...

Юбилей

50 лет творческой деятельности Зыкиной и 75-летие начали отмечать в начале 1996 года, в Театре эстрады. От власти был Черномырдин; Ельцин только адрес прислал. Смоленский губернатор в своем выступлении сделал уместное замечание, что-де Зыкина - королева русской песни. Кобзон поздравил "дорогую Люсю" и отметил: "Для меня голос Зыкиной - это голос России, это голос Родины. Я не мыслю себе культуры России без голоса Людмилы Зыкиной". Виктор Степанович целовался с Зыкиной на сцене, чем вызвал переходящие в овацию аплодисменты. А потом сказал:

- Уважаемая Людмила Георгиевна, дорогая! Спасибо вам огромное, что вы есть. Величие России не только в просторах и недрах, - говорил он, ветеран Газпрома, о самом дорогом, готовя комплимент своей любимице. - Величие России - в ее людях. Вы - великая актриса... Низкий вам поклон от всех россиян!

(Черномырдин поворачивается и начинает уходить со сцены.)

Зыкина, бесстрастным голосом:

- Обождите, не уходите. Мы с вами еще споем!

Черномырдин разворачивается, возвращается:

- Я могу испортить песню.

(Заметьте, это замечание он роняет перед самыми президентскими выборами.)

- Ничего подобного, - успокаивает его Зыкина, и дальше почти без паузы: Издалека д-о-олго...

Премьер подпевает понемногу и зовущими взмахами левой руки предлагает залу подхватить. Все поют. В зале - слезы.

Инаугурация

На инаугурации Ельцина единственное неполитическое выступление было ее. Сказала тост, ей говорят: "А спеть? Сможете вы?.." Ни хора же, ни оркестра... А банкетный зал огромный!

- Я подумала-подумала и решила спеть. Когда голос есть, чего бояться? Тьфу-тьфу, меня ни разу голос не подводил.

"И она как саданула на весь зал!" - вспоминает один очевидец. Текст песни призывал:

Подумайте о детях.

Довольно враждовать,

не лучше ль в мире жить.

- Мне хотелось всем людям, которые были там, сказать доброе слово...

Вера

- У меня есть Николай Угодничек, я ему поклоняюсь с самого детства: это меня мама научила. Как ни посмотрю, она ему молится (икон у нас никогда не было, молилась она на угол). Господи, говорит, ну, помоги. И я перед выходом на сцену и молюсь: Господи, помоги. В молодости, когда не хватало денег, я немножко пела в церкви, в Таганке.

Я иногда встречаюсь с владыками - Питиримом, Кириллом. Говорила им, что, может, надо как-то по-новому людей в церковь привлекать? На Западе в храмах даже джазовую музыку исполняют, надо бы и нам что-то новое, привлекательное придумать...

- Вы о чем-то жалеете в жизни?

- Нет, ни о чем не жалею. Потому что все, что я задумывала в жизни, все исполнялось. Бог мне всегда помогает, когда я прошу! Он выводит меня на правильный путь. Он, знаете, приводил меня к людям, с которыми я должна была общаться, а от тех, с кем мне не надо было встречаться, отводил.

Я вообще-то очень суеверная, могла бы этого не говорить - а вдруг спугну?.. Но я прожила такую большую жизнь, что в общем-то мне уже ничего не страшно, даже если от меня и отвернется Господь Бог. Но я думаю, этого не случится.

1996

???? РУСТАМ ХАМДАМОВ ????

Немой режиссер тайного кино

Про него уже тридцать лет говорят, что он гений. С 1967-го, с его первого фильма "В горах мое сердце". Статус гениального шедевра тогда получила курсовая длиной в тридцать минут, с городским трамваем и венским стулом в качестве реквизита, с бюджетом в сто долларов (по курсу черного рынка). Хамдамов был тогда юн, красив, изыскан, стилен, хоть сам из Ташкента. Чистый поэт, который оказался прикован к неподъемной тяжелой киноиндустрии, вместо того чтобы не поднимать ничего легче гусиного перышка и маленькой чернильницы... Он точно родился не в свое время.

Следующее хамдамовское произведение "Нечаянные радости" (1974) поначалу имело рабочее название "Раба любви", вам страшно знакомое. Третий - и пока последний - его фильм вышел под остроумным, в духе постмодернизма, названием "Anna Karamazoff".

Примечательно, что ни один из этих фильмов никогда не был в прокате. Их видел - и оценил - только узкий круг киношников и киноманов. Сможет ли публика вслед за профессиональными эстетами восхищаться Хамдамовым? Сумеет ли любить еще и его, а не только демократические сериалы? Эти все вопросы встанут, если фильмы публике будут когда-нибудь показаны. Пока же Хамдамов как будто засекречен. Народ его не знает, не признает. Но почему ж, если он гений? Как раз потому.