Хеннинг Манкелль - Ложный след

• Название: Ложный след
• Автор: Хеннинг Манкелль
• Издательство: Издательство «МИК»
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-87902-125-4

Роман из сериала о шведском полицейском Валландере. Следователь по уголовным делам разыскивает маньяка, совершившего кошмарные убийства-жертвоприношения. Но в арсенале полицейского нестандартные ходы, обостренная интуиция и немного удачи в распутывании детективных головоломок.

---

Валландер изложил ему обстоятельства двух убийств. То и дело Сандин задавал вопросы, всегда по существу.

— Другими словами, вероятно, это не последнее убийство, — сказал он, когда Валландер замолчал.

— Этого тоже нельзя исключать.

Хуго Сандин отодвинулся от стола, чтобы вытянуть ноги.

— Вы хотите, чтобы я рассказал вам о Веттерстедте, — начал он. — Расскажу с удовольствием. Только позвольте сначала спросить, как вы разузнали о том, что когда-то, сто лет назад, я проявлял к нему совершенно особенный пристрастный интерес?

— Есть в Истаде один журналист, к сожалению, совсем спившийся, который мне о вас рассказал. Его зовут Ларс Магнусон.

— Мне это имя ничего не говорит.

— Как бы то ни было, рассказал мне об этом он.

Хуго Сандин сидел, молча поглаживая губы рукой. Валландер понял, что он думает, с чего бы начать.

— С Густавом Веттерстедтом все ясно, как божий день, — сказал Сандин. — Он был мошенником. Как министр юстиции он был в некотором роде компетентным специалистом. Но он совершенно непригоден для этой должности.

— Почему?

— Его политическая деятельность, скорее, была продиктована заботой о собственной карьере, чем о процветании страны. А это самое худшее, что может быть сказано о министре.

— И тем не менее он был партийным лидером.

Хуго Сандин энергично помотал головой.

— Это была ошибка, — сказал он. — Это измышления газетчиков. В самой партии его никогда не считали партийным лидером. Вопрос еще, был ли он вообще ее членом.

— Но он же в течение многих лет оставался министром юстиции. Не мог же он быть совсем уж профессионально непригодным?

— Вы слишком молоды и многого не помните. Но где-то в 50-х годах случился перелом. Он произошел незаметно, но это факт. Швеция плыла на всех парусах, подгоняемая странным попутным ветром. Огромные денежные средства позволили искоренить последние остатки бедности в стране. И одновременно в политической жизни начались невидимые изменения. Политиками становились квалифицированные специалисты. Карьеристы. Раньше во главу угла ставилось стремление к идеальному общественному устройству. А теперь об этом начали забывать. На первый план вышли такие люди, как Густав Веттерстедт. Политический союз молодежи стал инкубатором для людей, устремленных в будущее.

— Давайте поговорим о скандалах вокруг Веттерстедта, — сказал Валландер, который боялся, что взволнованный своими воспоминаниями Хуго Сандин далеко уйдет от главного предмета разговора.

— Он путался с проститутками, — сказал Хуго Сандин. — И, разумеется, в этом он был не одинок. Но у него были особенные пристрастия, которые переходили границы дозволенного.

— Я слышал, одна девушка подала на него заявление, — сказал Валландер.

— Ее звали Карин Бенгтсон, — ответил Сандин. — Когда она жила в Экшё, у нее были тяжелые семейные обстоятельства. Девушка бежала в Стокгольм. Впервые ею занялся отдел морали и нравственности в 1954 году. Несколько лет спустя она попала в группу, из которой Веттерстедт выбирал себе девушек. В январе 1957-го она подала на него заявление. Он резал ей ноги бритвой. Я сам принимал у нее заявление. Она едва стояла на ногах. Веттерстедт понял, что зашел слишком далеко. Молчание Карин Бенгтсон было куплено, и заявление исчезло. Она получила деньги, чтобы вложить их в раскрученный шляпный магазин в Вестеросе. А в 1959-м у нее на счету появилось столько денег, что она смогла приобрести виллу. Начиная с 1960-го она каждый год ездила на Майорку.

— А откуда поступали деньги?

— Существовал в то время какой-то мудреный фонд.

— Карин Бенгтсон еще жива?

— Она умерла в мае 1984-го. Замуж так и не вышла. После того как она уехала в Вестерос, я ее больше не встречал. Но иногда она мне звонила. Вплоть до последнего года жизни. Чаще, когда напивалась в стельку.

— А почему она вам звонила?

— Я с ней познакомился, как только поползли слухи о том, что одна уличная девка собирается подать заявление на Веттерстедта. Хотел помочь ей. Жизнь ее была разбита. Да и веру в себя она потеряла.

— Почему вы решили поддержать ее?

— Я был возмущен. Тогда я был настроен весьма радикально. Слишком много работало в полиции тех, кто закрывал глаза на коррупцию. А это не по мне. До сих пор не могу с этим смириться.

— И что произошло потом? Когда Карин Бенгтсон уехала?

— Веттерстедт стал продолжать в том же духе. Издевался над другими девушками. Но заявлений больше никто не подавал. Зато, по крайней мере, две девушки просто-напросто исчезли.

— Что вы хотите сказать?

Хуго Сандин удивленно взглянул на Валландера.

— Я хотел сказать, что они исчезли. Больше о них ничего не слышали. Объявили розыск, началось расследование. Но девушки так и не нашлись.

— Что случилось? Как вы думаете?

— Я думаю, что их, разумеется, убили. Залили известью, утопили в море. Откуда мне знать?

Валландер не верил своим ушам.

— Неужели такое могло произойти на самом деле? — неуверенно спросил он. — Просто невероятно.

— Как там говорится? Невероятно, но факт?

— Неужели Веттерстедт мог совершить убийство?

Хуго Сандин покачал головой.

— Я не говорил, что Веттерстедт убил кого-либо своими руками. Я как раз убежден в том, что сам он этого не делал. Как было на самом деле, я не знаю. И наверняка никто об этом никогда не узнает. И все-таки кое-что нам и без того понятно. Хотя доказательств маловато.

— Все-таки сложно в такое поверить, — сказал Валландер.

— И тем не менее это так, — решительно ответил Сандин, словно пресекая любые возражения. — Веттерстедт был бессовестным человеком. Но, разумеется, доказать это невозможно.

— Слухов ходило много.

— И возникли они не на пустом месте. Веттерстедт использовал свое положение и власть для того, чтобы удовлетворять свои извращенные сексуальные потребности. При этом он еще и тайно наживался, проворачивая кое-какие темные делишки.

— Вы о продаже предметов искусства?

— О кражах картин позднее. В свободное время я потратил много сил на то, чтобы разобраться во всех его преступных связях. Я мечтал о том, что в один прекрасный день шлепну на стол главного прокурора расследование, в котором ни к чему не подкопаешься, и тогда уж Веттерстедту не выйти сухим из воды, он понесет заслуженное наказание. Но, к сожалению, этого я не добился.

— У вас, наверно, с тех пор осталась куча материалов?

— Несколько лет назад я все сжег. У сына в керамической печи. Там было минимум килограммов десять бумаги.

Валландер про себя выругался. Он представить себе не мог, как можно уничтожить материалы, добытые с таким трудом.

— Я до сих пор прекрасно все помню, — сказал Сандин. — Вероятно, я могу припомнить все, о чем говорилось в этих бумагах.

— Арне Карлман, — сказал Валландер. — Кто он?

— Человек, который поднял искусство Швеции на должный уровень, — ответил Сандин.

— Весной 1969-го он сидел в Лонгхольмене. Мы получили анонимное письмо, в котором сообщается, что в этот период он поддерживал отношения с Веттерстедтом. И что после того как Карлман вышел из тюрьмы, они встречались.

— Время от времени Карлман фигурировал в некоторых делах. Я думаю, он угодил в тюрьму просто за подделку чеков.

— Вы когда-нибудь слышали, что между ним и Веттерстедтом есть какая-то связь?

— Есть информация о том, что они встречались еще в конце 50-х годов. У них был общий интерес к игре на скачках. Где-то в 1962 году в связи с облавой в Тэбю всплыли их имена. Но участие Веттерстедта замяли, потому что посчитали неуместным официально сообщить, что министр юстиции делает ставки на скачках.

— А каким образом они общались между собой?

— Точно ничего неизвестно. Их пути время от времени перекрещивались, как орбиты двух планет.

— Мне нужно выяснить, что их связывало, — настаивал Валландер. — Я знаю, что мы должны найти точку соприкосновения, чтобы поймать преступника.

— Вам придется изрядно покопаться, — ответил Хуго Сандин.

На столе затрезвонил сотовый телефон Валландера. И тотчас вернулось ощущение леденящего страха.

Но и на этот раз опасения Валландера не подтвердились. Звонил Хансон.

— Я просто хотел узнать, появишься ли ты сегодня в управлении. Если нет, то я перенесу заседание на завтра.

— Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного. Все продолжают заниматься расследованием.

— Завтра в восемь, — сказал Валландер. — Вечером собираться не будем.

— Сведберг ездил в больницу подлечить свои ожоги, — сообщил Хансон.

— Надо бы ему следить за собой, — ответил Валландер. — Каждый год одно и то же.

Он отложил трубку в сторону.

— А вы известный полицейский, — сказал Хуго Сандин. — Кажется, иногда вы действуете на свой страх и риск.