Павел Батов - В походах и боях

• Название: В походах и боях
• Автор: Павел Батов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Два дня тяжелейших боев. К утру 27 октября 172-я дивизия занимала свой прежний рубеж.

У Манштейна об этих днях сказано: "В бою с противником, упорно обороняющим каждую пядь земли, к наступающим войскам предъявлялись чрезвычайно высокие требования, и потери были значительными... С беспокойством я видел, как падает боеспособность. Ведь дивизии, вынужденные вести это трудное наступление, понесли тяжелые потери еще у Перекопа. 25 октября казалось, что наступательный порыв войск совершенно иссяк. Командир одной из лучших дивизий уже дважды докладывал, что силы его полков на исходе".

Малыми своими силами соединения оперативной группы и Приморской армии отбивали возобновившиеся атаки противника. Именно в этот день 26 октября немецкий генерал бросил на Воронцовку новую 132-ю пехотную дивизию из 42-го армейского корпуса, а следом за ней еще и 22-ю пехотную дивизию.

Потери в наших войсках были велики. Назову одну цифру: у полковника В. В. Глаголева осталось не более 250 - 300 человек.

Еще 25 октября мы лишились одного из самых ревностных, храбрых и активных участников обороны Ишуньских позиций. Майор С. П. Баранов получил новое назначение. Ему предстояло принять в командование бронепоезд. Это еще раз говорило о том, что, пока мы на севере еще сдерживали врага, вице-адмирал Г. И. Левченко деятельно готовился к обороне Севастополя.

Оставшиеся танки комдив передал разведбату. Баранову сказал:

- Ну, дорогой, быть может, больше не увидимся...

Крепкое объятие, и Баранов пошел. У развалин крайнего домишка он обернулся и помахал рукой. В длинном кожаном пальто и шлеме танкиста, широкоплечий и литой, он издали походил на богатыря тех времен, когда были сказаны слова: "Кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет".

Трудное это было расставание.

В первых числах ноября, уже во время отхода, кто-то из политработников 25-й Чапаевской дивизии спросил, не знаю ли я такого командира - Семена Петровича Баранова.

- Где он?

Вместо ответа товарищ подал мне изрешеченный осколками и побуревший партбилет.

Что было в душе, не скажешь. Все разом вспомнилось.

Выписка из наградного листа:

"26-29 сентября 41 г., когда войска 51 армии вели контратаку, чтобы отбросить немцев, прорвавшихся через Перекоп за Перекопский вал, геройски действовал 5 танковый полк 172 сд, которым командовал майор С. П. Баранов. Баранов лично совершил подвиг, проявил храбрость, мужество и высокие качества командира, атаковав своими танками на подступах к Армянску колонну немецкой пехоты в составе двух батальонов, и примером увлек в атаку части 172-й сд и 42 кд, этим способствуя уничтожению немцев до 2 - 5 тыс. и очищению от врага Армянска.

5 тп имел всего 10 танков Т-34, но под искусным командованием С. П. Баранова многократно содействовал упорной обороне с нашими войсками Ишуньских позиций в течение октября 41 г."

Так писал Ф. И. Кузнецов, представляя танкиста к ордену Красного Знамени.

- Пошлите его партийный билет в ЦК. Это был настоящий коммунист и настоящий командир.

...И вот зимний день много лет спустя. Кабинет в Генштабе залит солнцем. И мы оба сидим друг против друга.

То же гордое и простое лицо. Такая же по-рабочему крепкая в пожатии рука.

- Что же тогда с вами произошло? Как все было?

Семен Петрович рассказал, что его бронепоезд "Войковец" курсировал по железнодорожной ветке Симферополь - Альма (Почтовое). Труднее всего пришлось под станцией Шакул (Самохваловка).

Я попросил его собственноручно описать боевые дела. Приведу выдержку из письма Баранова: "С рассветом мы двинулись к Севастополю. Я выслал разведку в направлении Почтовое - Самохваловка. Она донесла, что противник занимает высоты в 500 - 1000 метрах от Самохваловки и обстреливает шоссе на Бахчисарай. В 10.30 у ст. Почтовое нами было разогнано и частично уничтожено скопление противника силою до батальона, пытавшегося захватить станцию. У Альмы противник открыл огонь из артиллерии и минометов по бронепоезду. Бронепоезд бомбили с воздуха. Завязался жестокий бой, длившийся около двух часов. Я находился на бронеплощадке. Прямое попадание крупнокалиберного снаряда. Я получил, как после выяснилось, 23 ранения, 12 из них - в правую половину грудной клетки. Потерял сознание. До сих пор не знаю, кто спас мне жизнь".

Семен Петрович Баранов закончил войну в звании полковника командиром 1024-го самоходного артиллерийского полка на Карпатах. Там второй раз смерть заглянула ему прямо в глаза. Страшной силы артналет, блиндаж КП завален. Бойцы разобрали завал и вынесли три тела - замполита, командира полка и офицера из дивизии. Накрыли знаменем. Выкопали братскую могилу. Когда опускали в нее погибших, боец закричал: "Погодите, ребята, командир жив!" Оказалось, он был тяжело контужен.

Живет С. П. Баранов на той же брянской земле, откуда начался его путь солдата революции.

Рассказ мой об обороне Перекопа подходит к концу. Войска оперативной группы вошли в подчинение командующего Приморской армией и вместе с его соединениями с боями отходили, после того как оборона кавдивизии была прорвана и вражеские танки устремились на Симферополь. Я выехал к И. Е. Петрову и не видел последних дней борьбы 172-й дивизии. Пусть о них расскажет сам Иван Андреевич Ласкин: "В предпоследнюю ночь обороны дивизии на реке Чатырлык (26 октября) противник произвел перегруппировку и ввел в бой новые резервы. Утром снова начались вражеские атаки. Наиболее сильные огневые налеты, удары танков были на правом фланге и главным образом на участке соседа справа. В этот день противник применял особенно много авиации, которая бомбила наши войска, штабы и объекты тыла на большую глубину. Связь дивизии с соседом и оперативной группой была полностью нарушена. Было послано несколько офицеров штаба для личной связи, но безуспешно. Если до этого времени даже в период самых напряженных боев штаб группы всегда информировал нас о положении на фронте армии, то с утра этого дня все изменилось. Мы не знали, где точно проходила линия фронта правее нас и что там делается. Не знали и о мерах, принимаемых в этой обстановке командованием армии. Через разведку, а также по светящимся зеленым ракетам и гулу артиллерийской стрельбы мы чувствовали, что противник продвигается на юго-восток в направлении Джанкой - Симферополь.

Неизвестность обстановки всегда тяготит людей. Бой слышался далеко правее частей нашей дивизии и все более удалялся.

Было ясно, что в сложившейся обстановке дивизии уже не имело смысла оставаться на старом рубеже реки Чатырлык в отрыве от остальных сил армии. Мною был направлен офицер управления дивизии к генералу Батову с докладом о положении, создавшемся на фронте дивизии и у соседа справа. Я просил указаний на дальнейшие действия. Но офицер не нашел Батова и его штаб. В этот ответственный момент прибыл офицер штаба Приморской армии и передал распоряжение командующего этой армией генерала И. Е. Петрова о том, чтобы командир 172-й дивизии явился к нему. Мы с комиссаром дивизии П. Е. Солонцовым немедленно выехали. Представились И. Е. Петрову. Тут же мы увидели нескольких командиров дивизий этой армии. Генерал Петров сначала проинформировал всех собравшихся командиров и комиссаров о создавшемся в Крыму положении. Содержание информации сводилось к следующему: войска 51-й армии, совместно с которой Приморская армия должна была оборонять Крым, оставили Симферополь и отходят к Керченскому проливу. Со штабом этой армии связи не имеем. Далее тов. Петров заявил, что задача войск Приморской армии - идти на оборону Севастополя. 172-я дивизия назначалась арьергардом и должна была прикрывать движение войск, отходящих через Симферополь"

1 и 2 ноября дивизия полковника Ласкина вела беспрерывный бой с 72-й пехотной дивизией немцев в совхозе "Альминский". 3 ноября в арьергардных боях без конца отбивали вражеские атаки. Продуктов питания не было третий день. Люди устали и двигались медленно...

А потом 172-я дивизия сражалась на рубежах Севастополя. Эти страницы ее боевой жизни выходят за пределы моих воспоминаний, поскольку мне в это время пришлось быть в другом месте. Однако позволю себе, для того чтобы образ комдива приобрел большую ясность, привести всего две строчки из книги генерала В. Ф. Воробьева. Описывая, как в июне 1942 года 172-я дивизия приняла всю силу главного удара противника на Мекензиевых горах, автор мимоходом замечает: "Через сутки раненый комдив И. А. Ласкин собрал из остатков дивизии сводный батальон и ввел снова в бой".

В Крыму нам с полковником больше не довелось воевать вместе. Фронтовая судьба свела наши дороги в Сталинграде. В то время как наша 65-я армия добивала окруженные немецкие войска в северной части города, начальник штаба 64-й армии Иван Андреевич Ласкин возглавил группу по пленению генерал-фельдмаршала Паулюса. Для меня, знавшего Ласкина еще на Чатырлыке, в этом было, право же, нечто символическое.