Татьяна Светлова - Шантаж от Версаче

• Название: Шантаж от Версаче
• Автор: Татьяна Светлова
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-006988-X

Что делать, если ты хороша собой, но слишком застенчива. А тут еще на банкете знакомишься с частным детективом французом Реми Деллье и понимаешь, что он — твоя судьба. И тогда сестра Александра, модная журналистка придумывает всю эту историю с убийством стареющего развратника и шантажиста, где ты — главный фигурант. И теперь пусть только попробует галантный француз отказать тебе, несчастной, в помощи. Но самое невероятное, что убийство действительно случилось и исчезло тело. А ты становишься главной подозреваемой. И чтобы вытащить тебя, Реми и русский сыщик Алексей Кисанов готовы пойти не все...

---

И, глядя на Ксюшу, Реми понимал, что у них впереди — океан. И никуда не торопился, как по-настоящему богатые люди не торопятся потратить деньги, как настоящие парижане не стремятся попасть на все столичные тусовки, куда ломятся провинциалы, как истинные звезды не маячат постоянно на глазах у публики, подобно старлеткам, как…

Как тот, кто по-настоящему любит, а не ограничивается словом «влюблен».

* * *

Однако их ужин протекал в некотором напряжении. Ксюша была немного скована, все больше избегала взгляда Реми, говорила без остановки, подробно расспрашивала об их с Кисом поездке на дачу, задавала вопросы, интересовалась странными супругами Павлом и «Барбарой».

Реми подозрениями делиться не стал, описал все вкратце, упомянул о проводившихся на даче «банных» приемах и отнес Ксюшино любопытство за счет ее страха, что он воспользуется их пребыванием наедине, и желания говорить, говорить, говорить, чтобы избежать опасных пауз и двусмысленных молчаний, в которые, за отсутствием слов, начинают возникать жесты.

"Не бойся, моя милая девочка, я не буду тебя торопить, — думал он и таял от немыслимого умиления. — Я подожду того мига, в который я пойму, что ты готова… Что ты больше не задаешь себе вопросов «а надо ли?», а просто протянешь руки и закроешь свои чудные глаза… И я буду целовать эти нежные веки, эти свежие губы, я распущу твои роскошные волосы по твоим обнаженным плечам… И вот тогда, когда станет слышным твое легкое дыхание, когда кровь твоя вскипит от электрического тока, ринувшегося по тонким голубым сосудам, когда тело твое сделается нетерпеливым и податливым, вот тогда я…

Но я подожду. И дождусь".

* * *

Кофе вызвался сварить Реми. Перед тем как отправиться к Ксюше, он тщательно выспросил Киса, с чем тут принято ходить в гости — весь его опыт исчерпывался приглашением к Кису, к которому он неизменно приходил с бутылкой водки. Кис посоветовал цветы, конфеты и бутылку шампанского или ликера. В большом супермаркете на Новом Арбате Реми долго и придирчиво выбирал конфеты и напитки, предпочитая, разумеется, французское происхождение товаров, и соблазнился заодно знакомой маркой хорошего итальянского кофе, который узнал по запаху.

Вооружившись туркой — это был, с точки зрения Реми, не самый лучший способ приготовления кофе, но иных средств в его распоряжении не оказалось, — он варил кофе, а Ксюша стояла рядом, наблюдая, и ее близость волновала его. Краем глаза он видел ее серьезный, сосредоточенный профиль, ее засунутые в карманы руки — она держалась отстраненно в полуметре от него, и вся ее поза, казалось, свидетельствовала о том, что она избегает даже прикосновения к Реми…

Реми подумал, что он, конечно, готов подождать, но тонкую стенку боязливого отчуждения, которой Ксюша от него отгородилась, следовало бы разрушить немедленно. У них в распоряжении не так уж много времени, и до его отъезда между ними должна обязательно возникнуть близость, если не совсем, не окончательно физическая близость, то, по крайней мере, такая доверительная близость, при которой легко сделать следующий шаг. И уж во всяком случае, не стена отчуждения…

Он протянул руку и взял ее за плечи, легонько притянув ее к себе. Плечи напряглись. Рука Реми замерла в неподвижности — ни одного лишнего движения, ее нельзя спугнуть! Покончив с кофе, он отпустил Ксюшу и понес дымящуюся турку в комнату. Ксюша последовала за ним с чашками. И когда Ксюша ставила перед ним его фарфоровую чашечку, он все так же легко и осторожно притянул ее к себе и усадил на колени, ласково глядя в ее большие напряженные глаза, стащил с ее волос заколку и зарылся в их душистую волну, пропитавшуюся запахом итальянского кофе…

* * *

Ресторан, который Кис приглядел в одном из переулков, прилегающих к Тверской, был полупустым, что его очень порадовало. Они сели за столик и уткнулись в меню. Александра не смотрела на него. Впрочем, он на нее тоже.

И только когда они сделали заказ и официант отчалил от их столика, Кис сказал: «Я хочу услышать об этом от тебя».

Александра посмотрела на него странно-глубоким, затравленным взглядом. Кис не выдержал и дотронулся до ее тонкой руки, напряженно лежавшей на столе.

Александра руку отдернула, как от змеи, и лицо ее приобрело свое обычное выражение — надменная и холодная маска человека, у которого душа за семью печатями…

Кис снова разозлился — он абсолютно был уверен в том, что не ошибся и верно почувствовал, что Александра нуждалась в помощи, в дружеской — а то и более близкой — поддержке. Что-то с ней происходило, и это что-то было скорее всего связано с Тимуром. Возможно, с его убийством… И ей, конечно, сейчас плохо и страшно. И чудовищно, катастрофически одиноко. Но эта гордячка ни за что не признается самой себе, что ей необходима поддержка. А уж Кису — тем более! Что за идиотская игра в прятки с собственным сознанием? — негодовал он. Что за детский сад, вся эта комедия оскорбленного самолюбия, непомерного гонора, нарочитого высокомерия?

Разумеется, всего этого он ей не сказал, но спесь сбить решил.

— Ты знакома с Тимуром со студенческих лет, — заговорил он, веско и отчужденно роняя слова. — Он был вашим с Андреем преподавателем философии. Марксистско-ленинской, разумеется. Ты его терпеть не могла, но ему, похоже, нравилась. Он за тобой ухаживал?

«Ухаживал, — отметил про себя Кис, глядя, как побледнело от гнева лицо Александры при последнем вопросе, — что бы она ни сказала сейчас в ответ — Тимур за ней ухаживал, причем не просто ухаживал, а весьма настойчиво…»

— Не слышу ответа, — грубо поторопил он Александру.

— Что за чушь?! Кто тебе об этом сказал?

Ага, лучший способ защиты — нападение! Ну-ну.

— Профессиональный секрет. Почему ты обманула меня?

— Я?

— А кто же? И сестру свою обманула. Ксюша ведь так и не догадывается, что ты отправила ее на квартиру к человеку, которого ты знала!

Молчит. Не хочет сдаваться. Смотрит на Алексея букой. Ладно, поднажмем.

— Ты свою сестру грубо подставила!

— Не правда!

— Правда, правда. Отправить ничего не подозревающую, наивную девчонку с придуманной тобой историей на квартиру убитого стирать отпечатки — это, по-твоему, не подставить? Честно скажу тебе, Александра, я мог предположить, что ты способна на многое, но только не на это. Так поступить с собственной младшей сестренкой, которую ты к тому же любишь…

— Я не знала, что Тимура убили! — не выдержала Александра. — Я не хотела… Я не могла представить, что из этого всего выйдет!

— Но тебе было известно, что он снимает квартиру у Андрея?

— Ну и что?! Ксюша меня умоляла помочь ей и найти квартиру, на которую можно было привести Реми, чтобы разыграть задуманный спектакль до конца!.. У меня не оставалось выбора!

— Почему ты не сказала мне правду?

— А зачем? Ты бы меня стал подозревать. Ты в совпадения не веришь и вообще ни во что не веришь, тебе одно надо — найти преступника, и любой, кто на эту роль сгодится, тебе подойдет, чтобы отдать его на заклание твоим заказчикам! Ты деньги получил — надо отработать как можно скорее!

Кис не нашел даже слов, чтобы ответить на эту беспардонно-циничную чушь. Он обалдело смотрел на Александру, только что рот не открыл от изумления.

— Что, — с вызовом смотрела она на немую сцену в исполнении Алексея, — скажешь, что это не так?!

— Ты дура, — сообщил Кис. — Я думал, ты умнее.

Александра растерялась. Ему показалось вдруг, что она сейчас заплачет. Но ему не было ее жалко — Кис был зол.

— Прекрасно, — сказал он, — ты во всем отлично разобралась. Все так и есть: я, как паук, жду первую попавшуюся в мою сеть муху! И, будучи пауком кровожадным, собираюсь из нее выпить кровь! Причем всю, без остатка, — он приблизил свое лицо к Александре, — до последней капли, до донышка, — прошептал он, с наслаждением вонзая свой взгляд в ее глаза, в которых неожиданно промелькнули удивление и испуг. — И ты — моя муха, моя жертва. Такой расклад тебя устраивает?

Принесли их заказ, и они замолчали, пожирая друг друга глазами: жесткий, почти плотоядный взгляд паука-Киса боролся с обычным надменно-холодным взглядом Александры, за которым она из последних сил пыталась спрятать свою неуверенность.

— Итак, ты в лапах паука, сопротивление бесполезно. Так что колись. Тимур за тобой ухаживал — ты его отвергла?

— Кто тебе сказал?

— Не твое дело. Отвергла? Или уступила?

— Я его ненавидела.

— Это я знаю… За что? За то, что уступила его домогательствам?

— Я?! Ему? Ты в своем уме?

— Значит, отвергла. И чем он тебе не приглянулся?

— Всем! Он, он… — Александра не находила слов. — Он негодяй!

— Значит, ты успела с ним неплохо познакомиться. Студент, слушающий лекции в аудитории, не может сказать о преподавателе, годяй он или негодяй. Каким же это образом ты с ним настолько сблизилась?