Вера Окишева - Заветное желание

• Название: Заветное желание
• Автор: Вера Окишева
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

Окишева Вера Павловна Заветное желание

— Почему нас обучает человек, у которого даже дара нет! — возмущались ученики за моей спиной.

Уже восемнадцать лет я преподаю в этом заведении, и каждый год эта сцена повторяется вновь и вновь. Если раньше стоило лишь назвать мою фамилию и вопросы снимались сразу, то нынешнее поколение уже все забыло.

— Я вас услышал, — голос ректора, как и прежде, был властным и полным силы. — И все вами сказанное доказывает лишь о том, что вы совершенно не усваиваете материала на уроках современной истории. Я наказываю вас: неделя исправительных работ на кухне.

Вот и все! Как мало стоят оскорбления моей чести.

Глядя вдаль невидящим взглядом, пыталась успокоить себя и перестать страдать. Это был мой выбор. И даже сейчас я не жалею ни о чем.

— Аулерия, — позвал мой друг и бывший соратник, нынешний ректор академии Высшей Магии — Артемид Лактур.

— Да, — отозвалась я, даже не обернувшись.

Мне и не требовалось, я знала, что сейчас он очень обеспокоен. Он чувствовал себя виноватым и пытался поддержать и успокоить меня. Голубые глаза, как и прежде, смотрели на меня с теплом, но в них поселилась горечь, которая просыпалась, стоило Артемиду увидеть мои мучения. Он помнил меня прежнюю, и сегодняшняя я лишь блеклая тень той, которую он знал.

— Аулерия, как ты? — переживания его были искренними, но было неприятно его слышать.

Когда-то мы были молоды и веселы — храбрые выпускники этой же академии. И не было сильнее нашей группы. Война настигла нас именно в этом возрасте и искалечила наши души.

Теплая ладонь друга опустилась на мое плечо, я положила на нее свою, чуть сжимая.

— Все хорошо. Не переживай. Это не первый и не последний раз, — спокойно отозвалась.

Развернувшись к нему лицом, попыталась улыбнуться, но не смогла. Горькая ухмылка — это все, на что я была способна.

— Придешь на ужин? — как и прежде настойчиво пригласил к себе Артемид.

— Нет, поблагодари Софинель. Настроение не то. Только испорчу все. Вы уж повеселитесь без меня.

— Держись, ты справишься, — отпустил меня друг, и я покинула его кабинет.

Слезы сдержать не смогла, да и последние слова не принесли утешения, они жгли меня изнутри. “Справишься”, - сколько лет я слышу одно и то же. Надо что-то менять. Я не справляюсь. Держаться просто не осталось сил. Не обращая внимания на встречающихся студиозов, прошла в свой кабинет, закрыла дверь на ключ. На доске так и осталась отвратительная надпись — проказы моих учеников.

Подойдя к окну, нервно дернула старые рамы, распахивая их. Морозный воздух ворвался в темную комнату и стал пощипывать кожу, мокрую от слез. Встала на стул, чтобы почувствовать давно забытое чувство свободы. Когда-то я могла призвать ветер, и он дарил мне крылья. А сейчас у меня не было ничего, только пустота зияла внутри, там, где должна быть сила. Болезненно сжимая горло, рыдания вырывались наружу, но, сглатывая их, я не позволяла себе разрыдаться вслух.

Неожиданно взвизгнула, когда меня схватили сзади и поставили на пол. Развернувшись, встретилась с обеспокоенным взглядом очень необычных, слишком темных глаз своего ученика.

— Зверн, как ты здесь оказался? — испуганно спросила я, оглядываясь на закрытую дверь.

— Вам совсем плохо? — услышала приятный, очень тихий голос молодого человека.

— Причем тут это! — возмутилась, я все еще никак не могла прийти в себя от внезапного появления ученика. — Как вы вошли сюда?

— Как обычно, — ответил Зверн. — А вам плохо? — настойчиво повторил вопрос ученик.

Почесала бровь, стараясь взять себя в руки. Улыбнувшись, попыталась расцепить его руки, которые все еще удерживали меня за талию.

— Спасибо за заботу. Мне уже лучше. А сейчас выйдите отсюда так же, как вошли, — ответила ему, сгорая от стыда и позора.

— По-моему, плохо, — Зверн не отпускал меня.

Откуда в нем столько силы и наглости?

— Мне уже лучше, говорю же. Отпусти меня, — потребовала у него, начиная слегка закипать.

— Все может измениться, стоит лишь пожелать, — вместо того, чтобы отпустить, сказал ученик и, приподняв мое лицо за подбородок, поцеловал.

От удивления я замерла, широко раскрыв глаза. Губы у него были нежными и мягкими, а еще очень горячими. Зверн вообще весь был горячим, я ощущала жар от его рук на коже. Даже сквозь ткань я чувствовала его ладонь у себя на талии. Осторожный и такой трепетный поцелуй рождал во мне неведомое томление. Отстранившись, ученик тряхнул своими черными волосами, откидывая челку с глаз. Самодовольно улыбаясь, он протянул руку и заправил мои выбившиеся кудри за ушко, слегка щекоча кожу.

— Все изменится, стоит только пожелать, — таинственно произнес Зверн и пошел к выходу.

Дверь открылась легко, так же беззвучно закрывшись за ним. Ахнула от ужаса — дверь была открыта, и любой вошедший мог нас застать.

Подбежав к выходу, решила посмотреть, кто был в коридоре. Но, взявшись за ручку, не смогла открыть дверь. Она была заперта. Прозвенел звонок, напоминая, что у меня сейчас будут две пары, а в таком состоянии я ничего не смогу делать.

Устремилась в подсобку, где умыла лицо. Глянув в зеркало, отметила: красный распухший нос и глаза выдавали, что я ревела. Это недостойно преподавателя, так срываться на глазах у учеников. А выходка Зверна совсем выбила меня из колеи. Зачем он это сделал, неужели я так жалко выгляжу? Или это очередной розыгрыш? Нет, только не он! Он не мог. Пусть он и поступил только в этом году, но уже проявил себя, как серьезный и очень спокойный молодой человек.

Руки слегка дрожали, и лицо все еще не хотело приобретать свою обычную бледность. Умылась еще раз и оценила результат, которого не было. “Да и ладно”, - мысленно махнув рукой. Вся академия уже, наверное, гудит об очередной шутке надо мной. Глубоко вдохнула и выдохнула, медленно выпуская воздух. Я готова вступить в бой со студентами.

Намочив тряпку, только подошла к доске и стала стирать надпись, как дверь громко скрипнула. Удивленно замерла, вспомнив, что она всегда скрипела. Как же у Зверна получилось беззвучно покинуть комнату? Обернувшись, увидела, что Артемид обеспокоенно смотрит на меня. Свела брови, не понимая причины странного поведения друга. Тот, что было еще странно, показал мне руками, что все хорошо. И ушел, закрыв за собой дверь. И, конечно, раздался знакомый противный скрипучий звук.

— Ничего не понимаю, — сказала самой себе, пожав плечами, и вернулась к прерванному занятию.

Когда и следа не осталось от мела, подошла и открыла дверь, которая оказалась все еще была закрытой на ключ. Как же я отвыкла от того, что маги способны открыть любые замки.

Ждавшие у двери ученики стали заходить в комнату и рассаживаться по своим местам. Зверн зашел вместе со всеми. Сама не замечала, что ищу его взглядом, пока не утонула в нежности, что дарили эти темные магнетические глаза. Парта Зверна была самой последней возле окна. И обычно он предпочитал не слушать лекции, а высматривать что-то на улице. Он всегда так вел себя, но только не на моих лекциях. Здесь он внимателен и с ним интересно вести дискуссии. А еще он мне кое-кого напоминал. Того, кого я не могла никак забыть.

Тот же цвет глаз, то же выражение лица. Надменность и небрежность в общении с сокурсниками. Хотя не только с сокурсниками — со всеми, и неважно, кто перед ним.

— Тишина, — потребовала я у расшумевшихся студиозов. — Садитесь. Продолжим тему сорванного урока “Заклинания”.

— Как я уже вам говорила, заклинание — это не что иное, как просто слова. Лишь их смысл должен иметь значение для вас.

Руку поднял хамоватый брюнет — сын мэра какой-то захолустной планеты. Разрешила ему встать.

— Слушаю.

— А это правда, что написано в учебнике? — нахально спросил, как его там, вроде Дрогеш.

— Учебники на то и написаны, что в них содержится правда и опыт прошлых поколений, — вежливо ответила, ожидая очередного вопроса.

Так-то я уже поняла, про какой учебник он говорил.

— Вы, и правда, участвовали во взятии Черной Цитадели — самой неприступной планеты?

— А вы сомневаетесь, что женщина может воевать наравне с мужчиной? — парировала я.

Девочки одобрительно зашумели, недовольно глядя на чуть покрасневшего парня. Да, я не белая и не пушистая.

— Нет, я просто. Но вы же …

Давай, мальчик, скажи эти слова. Произнеси то оскорбление, которое смывается только в поединке.

— Пустышка, — подсказала ему.

Дрогеш покраснел еще сильнее, выдавая себя с головой.

— Как я погляжу, три недели на кухне ума вам не прибавили? — холодно осведомилась, понимая, что сейчас взорвусь от злости.

— Неделя! — вскричал ученик.

— Неделя была за надпись, а за то, что вы опять срываете урок, еще две. Итого, три недели на кухне, — спокойно объяснила простую арифметику и взяла листы с лекцией.