Дмитрий Янчевецкий - У стен недвижного Китая

• Название: У стен недвижного Китая
• Автор: Дмитрий Янчевецкий
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-60285-8

В 1900 г. молодой российский корреспондент Дмитрий Янчевецкий отправился в Китай, чтобы своими глазами увидеть экзотическую страну и описать великое восстание, потрясшее Поднебесную империю. Восставшие считали себя «справедливыми людьми» и «священными воинами», цели перед собой ставили самые благородные: мир, справедливость, свобода, согласие, независимость от иностранного вмешательства. Но… очень скоро стали печальным подтверждением известного парадокса: чем благороднее цели революции – тем страшнее ее последствия…

И у тех, кто называли себя «ихэтуань», буквально: «отряды гармонии и справедливости», не получилось ни гармонии, ни справедливости, ни мира, ни согласия. А только убийства невинных людей и кровь – реки крови, а затем предательство и закономерный конец: еще большее порабощение огромной страны и ее народа…

В гуще всех этих событий оказался молодой корреспондент газеты «Новый край» Дмитрий Янчевецкий. Путевыми заметками он не ограничился – результатом его путешествия стала книга «У стен недвижного Китая». Восторженные отзывы читателей и специалистов были вполне заслуженными, а потому автор, по рекомендации президента Франции, был избран членом Французской литературной академии. А его брат, мечтавший стать писателем, чтобы не остаться в тени, решил взять себе псевдоним, укоротив фамилию до двух первых букв.

Но так случилось, что имя Василия Яна, автора прекрасных исторических романов, известно гораздо больше, чем имя Дмитрия Янчевецкого. И дело тут не в том, что кто-то из братьев талантливее. Судьба Дмитрия Григорьевича была растоптана катком сталинских репрессий. Он был арестован в 1927 г., отправлен на Соловки и умер с клеймом «врага народа», означавшим забвение его книг на долгие годы… Но, к счастью, не навсегда…

Записи, сделанные Дмитрием Янчевецким во время его опасного путешествия, легли в основу потрясающе достоверной, уникальной книги, которая откроет перед читателем картины столкновения средневекового и нового Китая, события, ставшего отправной точкой удивительных преобразований древней страны.

В приложении публикуется блестящая книга Александра Верещагина «В Китае». Мнение профессионального военного о событиях начала XX века интересно прежде всего тем, что в поверженном, разрушенном, разделенном, униженном Китае автор увидел зарождающееся величие этой страны и впервые в европейской истории предсказал ее будущее могущество.

Электронная публикация включает все тексты бумажной книги Д. Г. Янчевецкого и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Сотни цветных и черно-белых уникальных иллюстраций, фотографий, карт и зарисовок с места событий позволяют зримо перелистать экзотические и местами зловещие страницы этого трагического эпизода китайской истории. Это издание, как и все книги серии «Великие путешествия», напечатано на прекрасной офсетной бумаге и элегантно оформлено. Издания серии будут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

Тихо, безропотно угасали и отдавали свою жизнь Русские солдаты за свою дорогую родину.

Я не боюсь за честь 12-го полка: она в надежных руках, в руках русского солдата, а солдаты 12-го полка те же. Они собраны со всех концов нашей необъятной матушки России и проникнуты тою же любовью к своей родине и тою же беспредельною преданностью к своему Монарху. Да к тому же это и не новобранцы. Они принесли с собою целые сокровища в виде боевых традиций тех славных полков, из которых сформирован 12-й полк. В состав его 1-го батальона вошли роты 9, 10, 11 и 12-го стрелковых полков 3-й стрелковой бригады, которые успели уже покрыть себя боевой славой в минувшую кампанию и получили Георгиевские знамена за Шейново. 11-й полк за Шейново имеет отличие на головном уборе, a Георгиевское знамя получил еще в Крымскую кампанию. Были стрелки и при усмирении польского восстания в 1863 году и под Севастополем в 1854 году. А в минувшую кампанию: Балканы, Ловча, Шейново, Шипка, Зеленые горы, Плевна, – всюду стрелки оставили свой славный след.

2-й батальон составлен из полков 15-й пехотной дивизии Модлинского, Люблинского, Прагского и Замосцкого. Они сформированы еще в 31 году и с первого же года своего существования приняли участие в боях во время польского восстания: видела их Варшава в 31 году, знают венгры с 49 года. Знакомы им и заоблачные вершины неприступного Кавказа: проходили они через Андийские Ворота, перед которыми Фермопилы греков показались бы легкой забавой. Аул Дарго, это неприступное орлиное гнездо Кавказа, скрывающееся за облаками, которое сам Шамиль считал неприступным для обыкновенного человека, но это гнездо было сброшено с вершины в пропасть в числе других и полками 15-й дивизии. Они же под Севастополем были славными его защитниками. Малахов курган был ими защищаем, и французы у них его не взяли. Нет, они вошли на бастион, когда защитников там уже не было: лежали только трупы их.

Все сказанное дает мне уверенность повторить словами поэта, что если будет нужно, то и мы сумеем умереть, как наши предки умирали».

Эта речь была сказана полковником Анисимовым в Порт-Артуре за 2 месяца до разыгравшихся событий, и все солдаты и офицеры 12-го полка скоро оправдали пророчество своего командира.

Перед грозой31 мая

Сегодня вечером в Тяньцзин пришла наша артиллерия: 4 полевых орудия 2-й батареи Восточно-Сибирского стрелкового дивизиона, под командою поручика Кобызского, при младшем офицере подпоручике Михайловском и при бравом фельдфебеле, украшенном шевронами, – Волоснухине. На все четыре орудия было взято 1200 снарядов. Орудия были легкого типа, образца 1877 года, калибра 3–4 дюйма. Полубатарея стала на берегу Пэйхо, недалеко от 12-го полка. Лошадей держали на коновязи.

Благодаря заботам полковника Вогака и неизменному содействию французского консула и секретаря французского муниципалитета Сабуро, китайские поставщики стали доставлять в русский лагерь хлеб, яйца, зелень, быков и дрова. Воду получали из водопровода, построенного англичанами на берегу Пэйхо и снабжавшего по трубам все концессии хорошо профильтрованной питьевой водой из Пэйхо. Китайцы доставляли воду из водопровода в бочках для нужд русского лагеря. Грязно-желтая вода Пэйхо некрасива на вид, но не имеет ни запаха, ни привкуса, и ее можно пить прямо из реки с риском заболеть чем угодно.

В лагере правильными рядами выстроились солдатские походные палатки. С одной стороны двора были поставлены на коновязи кони, с другой стороны расположились двуколки и дымящие походные кухни. В глубине двора хлебопеки приспособили какой-то китайский домик для своей пекарни.

В иностранных и китайских магазинах стали показываться русские солдатики. В первый раз видя иностранный город и не говоря ни на одном языке, кроме своего родного, наши находчивые солдаты тем не менее чувствовали себя в Тяньцзине как дома. С записками или без записок от офицеров они не стесняясь ходили всюду, куда их посылали, отыскивали магазины, которые им были необходимы, бог весть как объяснялись с иностранцами и умели всегда растолковать и объяснить, что им нужно. По-видимому, солдаты предпочитали иметь дело с китайскими купцами, так как знали несколько китайских слов из Порт-Артура. Они подолгу засиживались в китайских лавках, о чем-то беседовали, из-за чего-то торговались на русско-китайском наречии, о чем-то смеялись вместе с китайскими торговцами и расходились очень довольные китайским обхождением.

Видя целый полк русских солдат, беззаботно гуляющих по городу, весело распевающих свои удалые песни, от которых гремели стены зданий европейских концессий, европейцы сами повеселели, приободрились и нашли для себя новое развлечение – ходить в русский лагерь и смотреть, как русские поют, едят свою кашу и пьют свой чай.

Был ли действительно Чжилийский вице-король Юй Лу убежден в безвредности восстания боксеров и в полной безопасности европейцев, для чего ему нужно было совершенно не понимать положения дел, или же он был только игрушкою в руках пекинских узурпаторов и исполнял только то, что было ему приказано из Цзюнь Цзи Чу – Верховного совета в Пекине, – однако он продолжал уверять иностранцев в том, что под его охраною им нечего бояться.

С другой стороны, из Пекина по-прежнему не было никаких известий, и посланники продолжали оставаться в осаде, отрезанные от всего мира.

Что касается адмирала Сеймура, то, по полученным известиям, он очень медленно подвигался вперед к Пекину, делая 2–4 версты в день.

Вогак полагал, что по указанным причинам 12-й полк должен немедленно и налегке двинуться в Пекин, не по разрушенной железной дороге, a по обыкновенной грунтовой, имеющей 120 верст до столицы. Обоз было предположено везти на китайских подводах. Сперва Анисимов согласился с мнением полковника Вогака, но достать подводы нигде не было возможности: китайцы ни за какие деньги не соглашались давать своих лошадей или телеги из боязни мести боксеров. Это неожиданное обстоятельство задерживало выступление в поход 12-го полка.

С своей стороны, полковник Анисимов признавал весьма рискованным уходить в глубь страны, не имея за собой надежной базы, и полагал, что было бы более осторожно и целесообразно подождать с выступлением до тех пор, пока в Тяньцзине не будет собрано больше войск.

Осторожность полковника Анисимова и невозможность достать перевозочные средства были причиною того, что полк остался в Тяньцзине и был его славным защитником.

Весьма возможно, что, если бы 12-й полк ушел вслед за Сеймуром с целью скорее пожать лавры освободителей Пекина, он испытал бы ту же печальную участь, что и отряд английского адмирала.

Также возможно, что без своих доблестных защитников европейские концессии в Тяньцзине снова пережили бы резню 1870 года.

1 июня

Грозовая туча уже нависла над Тяньцзином.

Увы! это была не благодатная дождевая туча, которую китайцы уже два года ждали с отчаяньем для своих полей.

Это была надвигавшаяся гроза народной злобы, мести и ослепления.

Тяньцзин пустеет. Напуганные слухами о неистовствах боксеров и об их скором нападении на город, встревоженные боевым видом Тяньцзина, движением войск и бегством китайцев из европейских концессий, европейские семьи одни за другими покидают город и спешат уехать по железной дороге, пока она еще не разрушена, в Тонку, а оттуда на пароходе в Шанхай, а из Шанхая за границу.

Интернациональный цирк, который по странной случайности помещался на одном участке с русским лагерем, обклеил весь город длиннейшими афишами, но, вместо ожидаемых сборов с публики, принужден был начать сборы в дорогу и также весь разъехался.

Китайская прислуга, служившая у иностранцев, китайские повара, портные, прачки и конюхи, работавшие на европейцев, разбегаются. В городе невозможно заказать себе ни одного костюма, так как все шилось китайцами. Нельзя исправить часов даже у европейских часовщиков, так как мастерами были китайцы. Помыть белье представляет величайшие трудности, так как мыли китайцы. По городу волей-неволей приходится ходить пешком, так как ездить не на чем. Тяньцзинским джентльменам и леди приходится не только самим готовить обеды, подавать на стол, но и самим чистить свои сапоги и отели, самим всюду ходить, так как вся прислуга была китайская и послать некого.

Царство джентльменов, роскоши и комфорта в Тяньцзине кончилось, и наступает царство Робинзонов.

Красивые улицы Тяньцзина пустынны и запущены. Тысячи рикшей, которые прежде стояли на всех перекрестках и как комары налетали на пассажира, желавшего поехать, бесследно пропали. На улицах можно встретить только военных разных наций, и лишь очень храбрые европеянки, не боящиеся остаться в Тяньцзине, иногда проезжают на догкарах и велосипедах.

Русская колония оказалась весьма храброй. Из русских дам еще ни одна не собирается уезжать, надеясь на защиту своих храбрых мужей и на 12-й полк.