Наталья Троицкая - Обнаров

• Название: Обнаров
• Автор: Наталья Троицкая
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-905636-49-3

Константин Обнаров – великолепный актер, разбивший миллионы женских сердец, не боящийся самых дерзких творческих экспериментов, известный ловелас, забияка и скандалист, не сходящий со страниц «желтой прессы». Не в пример сыгранным киногероям, к женщинам Обнаров относится потребительски, цинично, помня только об их «горизонтальной сущности». Он не желает ничего менять, но вдруг встречает незнакомку, и понимает, что влюбился, как мальчишка, с первого взгляда…

---

– С добрым утром, родная.

– С добрым утром, мой хороший.

Тая обернулась, улыбнулась и еще теснее прижалась к мужу, обнимавшему ее за плечи.

– Костенька, как же здесь красиво!

– Да. Озеро, вековые сосны по берегам, заливные луга, нетронутый лес… Все чистое, настоящее, душевное. Здесь дышится легко. Никакой суеты и фальши. Покой… Да и погода как по заказу. Сегодня будет солнечный день.

Вдруг метрах в пятидесяти справа послышался треск сучьев и чье-то сердитое бормотание.

Из зарослей ольхи, что на глубоко вдававшемся в озеро мысу, вышел невысокого роста человек в тяжелых рыбацких сапогах и необъятном зеленом дождевике с накинутым на голову капюшоном. Балахон-дождевик делал фигуру неуклюжей и квадратной. В правой руке человек нес снасти и садок с рыбой, в левой еще теплящийся старинный фонарь «летучая мышь».

– Здорово, молодежь! – издали крикнул он.

Голос был с легкой хрипотцой и добрыми нотками доброго утра.

– Хто ето у нас тута рыбаков с ранья стремает? – спросил рыбак, откинув капюшон и предъявив миру загорелое морщинистое лицо с веселыми озорными глазками.

Обнаров, радушно улыбаясь, пошел навстречу.

– Костян! Сукин кот! Это ж ты! – торжественно провозгласил рыбак и, бросив ношу на песок, раскинул в приветствии руки.

– Я, Василич. Здравствуй!

Они обнялись.

– На дачу, значит? – уточнил Василич.

– На дачу. Как улов?

– Я ж судачатник, ежкин корень! С погодой-то вишь чего. Туды-сюды… Тута ни одна рыба брать не будет. Судак рыба царская. Самая ушлая.

– Да ладно оправдываться! – стиснул его плечи Обнаров. – Ловить не умеешь!

– Я не умею?! – возмутился дед. – Да ты знаешь, едрёна бандероль…

– Ладно. Ладно. Ты нам рыбки сегодня подкинь! Сможешь? Мы с женой на тебя надеемся.

– Женился, значит. Ай, молодца! Молодца!!! Я тебе давно говорил.

– Знакомься. Это Тая, моя жена. А это, Таечка, Алексей Васильевич, сосед наш.

– Здравствуйте, – с легким поклоном уважительно сказала Тая.

Дед остановился напротив нее, откровенно любуясь.

– Да. Костян! Могёшь. Могёшь, раскудриттвою в мутную прорубь!

Тая рассмеялась.

– Ты не меняешься, Василич. Слава богу, все такой же балагур!

– Доподлинно. Доподлинно… – пожевав тоненькими губами, согласился дед.

Обнаров помог ему подобрать снасти с песка, подал фонарь и садок, в котором били хвостами два небольших судака.

– Рыбу, ребятки, себе оставьте. Сейчас ее на сковородку и на костерок. Рыба быстро готовится. Голодные небось?

– Ой, как здорово! – захлопала в ладоши Тая. – Спасибо вам, Алексей Васильевич. Вы такой милый!

Дед улыбнулся довольно.

– Не за что, барышня. Это нам за удовольствие. Бывайте…

Глядя вслед тяжело ступавшему по глубокому песку соседу, Тая снисходительно произнесла:

– Какие же они трогательно-смешные, эти деревенские дедушки.

– Почему деревенские? Алексей Васильевич Галимский, полковник ФСБ, внешняя разведка, шесть языков, два высших образования.

Тая с недоумением смотрела на мужа.

– Почему же он…

– Потому что он сегодня местный старичок-судачатник.

Луч солнца осторожно крался по подушке и, наконец, коснулся ее лица. Тая улыбнулась, потянулась и открыла глаза. Обнаров спал, лежа на животе, трогательно уткнувшись носом в подушку. Его лицо было спокойным и безмятежным.

В доме было тихо. Камин давно погас, и некогда жаркие красные березовые угли плотно подернулись серым холодным пеплом и остыли. Тая потянулась к трубе отопления и резко отдернула руку, едва не обжегшись: газовый котелок работал на полную. Дома было уютно и тепло. Вероятно, поэтому второе одеяло и плед уже валялись на полу у дивана.

Стараясь не разбудить мужа, Тая выбралась из-под одеяла, подхватила одежду и на цыпочках, осторожно ступая, ушла в кухню, плотно прикрыв за собою дверь. Она оделась, убрала волосы в косу и стала собирать в желтый пластиковый тазик грязную посуду. Тазик с посудой она выставила на крыльцо, заглянула в терраску, по-хозяйски уменьшила газ в отопительном котле и пошла на улицу.

Дом стоял на берегу озера. В отличие от утреннего, полуденное озеро было абсолютно голубым, в нем отражалось небо. Ветра не было и ничто не тревожило зеркальную гладь. Кругом не было ни души, только над озером, догоняя друг друга, суетились горластые чайки, и где-то далеко-далеко черными черточками маячили одинокие лодки рыбаков.

Тая обернулась, посмотрела на обшитый деревом, выкрашенный в зеленый цвет дом. Его оконца, обрамленные белыми резными наличниками, точно глаза, были доверчиво распахнуты яркому осеннему дню. Над трубой курился уютный дымок. Бело-голубые звездочки поздних хризантем, связанные в четыре островка-букета, изящно пестрели в палисаднике на фоне рыжей увядшей травы.

Она склонилась к одному из этих живых букетов, вдохнула чуть горьковатый аромат. Память мгновенно воскресила ничуть не забытое: деревенский дом на пригорке, недалеко от ручья, некрашеный забор палисадника, заросли вот таких же диких хризантем, их грустный полынный аромат, точно подтверждающий, что радость конечна. Сразу, так реально, будто была здесь и сейчас, вспомнилась бабушка, милая, добрая, ласковая. Бабушка была единственным человеком на всем белом свете, кто ее по-настоящему любил. С ее уходом, казалось, и любовь ушла. Так было. Было очень долго. Но не сейчас.

Тая улыбнулась, ласково провела ладонью по цветам, потом, точно вспомнив о чем-то (или о ком-то) важном, бодро зашагала к стоявшей в конце огорода, на самом берегу озера, бане.

По правде сказать, огорода как такового не было. Не было традиционных вскопанных грядок со всевозможными овощами и картофельника. Вместо этого была ровная ухоженная лужайка со скошенной под осень травой, а по периметру росли молодые яблони. Лужайку резала пополам выложенная крупным серым камнем тропинка с низенькими, не выше колен, фонариками по бокам. Мимо беседки тропинка вела к резному крылечку добротной деревенской бани.

Солнце было щедрым и ласковым, ветра почти не ощущалось. Воздух казался смоляным и сладким от ароматов соснового бора, начинавшегося сразу за дорогой. Тая вдохнула полной грудью. Потом еще и еще. Где-то на окраине деревни заливисто пел петух. Ему на разные голоса откликались собратья. Завидев Таю, рыжая соседская собака лениво тявкнула, потом опять свернулась калачиком на солнцепеке и погрузилась в послеобеденный сон.

Размеренная деревенская жизнь, уставшая за лето и готовящаяся ко сну природа – все это было нарисовано мягкими, пастельными красками, неброско, без вычурности, не напоказ, просто и душевно. И на сердце тоже становилось легко и радостно. Было понятно, отчего можно любить эти места, стремиться сюда, преодолевая сотни километров, бросая без сожаления комфортную столичную жизнь, всю эту мишуру и чепуху, которую обычно называют успехом, карьерой.

– Здравствуйте, барышня!

Сосед, тот самый улыбчивый «старичок-судачатник», облокотившись на изгородь, с интересом наблюдал, как Тая достает воду из стоящего на границе двух участков колодца.

Колодец тоже был резной, как наличники, как крылечко. Причудливые цветы, птицы, зверюшки искусно сплетались в затейливый орнамент, похожий на кружево вологодских мастериц.

– Здравствуйте, Алексей Васильевич. Я вас и не заметила…

Тая приветливо кивнула соседу.

– Это как же, позвольте полюбопытствовать, вы багром умудряетесь воды достать и ведро не утопить? Моя супружница крюком доставать станет – и то нет-нет, да и утопит! Багром даже я не умею. У местных, правда, пару раз видел. Но сам не дерзну. Боязно!

– Багром удобнее. Он маленький, легкий. А ведро резче топить надо, тогда оно с багра не соскочит.

– Премудрая, прямо-таки премудрая барышня! – с удовольствием рассуждал сосед.

Дождавшись, пока Тая в очередной раз вернется с ведерком к колодцу, сосед уточнил:

– Я извиняюсь, барышня, за любопытство. Вы баньку-то сами растоплять будете или помощь потребуется? Я весь к вашим услугам.

Тая рассмеялась.

– Спасибо, Алексей Васильевич. Только сама.

– Ах, дурак я старый! – всплеснул руками дед. – Стою, на вас, красавицу, любуюсь. Вы что руками-то воду носите, у Кости же насос есть. Давайте я вам помогу.

– Не нужно. Я уже котел наполнила.

Но сосед ее не слушал. Бодро засеменив вдоль забора, он нащупал две доски, что крепились только на верхних гвоздях, раздвинул их и пролез в образовавшийся лаз.

– Давно говорю Костяну, давай калитку сделаем. А он, мол, «так романтичнее». Вот и хожу, как партизан.

С шутками, прибаутками сосед налаживал насос, а Тая тем временем растопила баньку, как в восхищении констатировал сосед, «с одной спички».

– Как же вы это умудряетесь, голубушка? У вас дрова разгорелись с одной спички! Горят дружно, жарко. Тяга сразу хорошая. Дыму не напустили. У меня так целая баня дыму для начала. Пока первый котелок не отолью, дверь нараспашку. Дышать нечем!