Рина Зелиева - Купаясь в солнечных лучах. Часть 1.

• Название: Купаясь в солнечных лучах. Часть 1.
• Автор: Рина Зелиева
• Жанр: Современные любовные романы

---

Все, приехали. Конец. Всему конец. Конец, конец, конец...

Любовь никогда не умирает естественной смертью. Она погибает от слепоты, предательств и ошибок. Гибнет от болезней и глубоких ран. А сердце истекает кровью, с каждой каплей которой стираются чувства, надежды и мечты. И ничего больше нет. Ничего... С этими мыслями я забылась тяжелым сном.

А утром...Утром было мудренее. Я привела себя в порядок, как смогла, убрала следы тяжких переживаний. И посмотрев на себя в зеркало, гордо вздернула подбородок. Так просто я сдаваться не собиралась. Не для этого я выбралась из клоаки, в которую затянул меня мой бывший муж. Я противостояла этому утырку, бандитам, своим и его родственникам, собственной слабости. Я смогла. Не позволю себя утопить и сейчас. Неужели я действительно ничего не стою? И заслуживаю подобного отношения?

Зачем объявлять себя заранее проигравшей? Нет, мы еще повоюем. Жизнь подобна карточной игре, в которую ты играешь, не зная правил. Значит, кто хитрей, тот и выиграл.

Глава 7.

Цена предательства.

Я в тебя повеpила, как в звезду счастливую.

Думала довеpчиво о любви большой,

Hо в мечты напpасные, но в судьбу pанимую

Пpилетел ты ангелом с дьявольской душой.

Песня. Т. Буланова.

Интересно, если чёрная кошка перебегает дорогу, а потом обратно - она отменяет своё решение или удваивает эффект?

А у вас когда-нибудь возникало желание поймать эту черную паразитку и посмотреть в ее бесстыжие желтые глаза?

Направляясь на следующий день на работу, я, провожая взглядом черный хвост, думала о том, что и сама знаю, что все хуже некуда. Так зачем же перед носом туда-сюда маячить?

Девушка на рецепшине мне тут же сообщила, что меня ждет, не дождется великий и ужасный шеф. О Боже! Как предсказуемо! Ну, пусть еще немного подождет, решила я и направилась в туалет попудрить носик. Так сказать, контрольный штрих перед боем. У женщин всегда внутреннее состояние напрямую связано с внешним. Когда фасад в порядке, то и чувствуешь себя намного уверенней. Арсен не должен заметить, что я проревела большую часть ночи. Не доставлю предателю такого удовольствия. Пусть думает, что мне безразлично. Хотя, теперь уже, скорее всего, поздно бабушку ласкать. Она уже остыла. После-то той оплеухи...

Арсений сидел за директорским столом и смотрел на меня со спокойным превосходством искушенного мужчины, привыкшего к устремленным на него влюбленным взорам. "Я позволяю тебе себя любить", - говорил его взгляд. А я, переминавшаяся с ноги на ногу у входа, под ним должна была себя, как предполагалось, чувствовать провинившейся рабыней, допущенной до руки хозяина.

Что он молчит? Ждет, когда я упаду на колени и начну вымаливать прощение? Долго же ему ждать придется. Я встаю на колени лишь перед одним единственным человеком: перед моим сыном. И то, только для того, чтобы одеть его или помочь обуть ботинки. К тому же Арсен получил по заслугам. Изменник! Это он унизил меня перед всем офисом. Все уже считали меня его невестой. А он спустил меня с небес на землю, да прямо лицом в грязь. Крутил любовь у меня за спиной с этой цацей. А я-то, глупая, все думала, что мне вслед сотрудники фирмы хихикают, да наши дамы в курилке при виде меня перешептываются.

Но самое страшное, что я его любила. Любила по настоящему. Эту любовь я пронесла через годы со времен своей юности. Да и сейчас, наверно, еще люблю. Поэтому так больно. Ну что же он молчит? Пусть скажет, что сожалеет обо всем. Что ошибся, и я ему дороже всех женщин мира. Видит Бог, я готова простить ему все. За одну его улыбку. За ласковое слово. И он сказал...

- Ну что? Остыла?

Я опустила голову и всхлипнула. Может, я была не права? Рубила с плеча. Мужчины, они все слабые на это самое причинное место. А эта Барби, разлучница, она, наверняка, все спланировала. И опыт имеет нехилый по части соблазнения. А Арсен, возможно, выпил, устал, ну и поддался. А вдруг у них все до финала бы и не дошло? И он бы вовремя одумался? А я просто так не вовремя появилась и все расценила по своему. Согласна, наверное, погорячилась. Ну, а как бы он поступил на моем месте?

- И что мы с тобой будем делать? - в его голосе сквозили теплые нотки.

В моем сердце забрезжила неизвестно откуда и зачем появившаяся надежда. Сейчас мы помиримся. Уедем отсюда. Заберемся в уютную постель и забудем обо всем. Как будто, и не было этой белобрысой стервы, хищницы, которая хотела разрушить нашу любовь.

- Зачем ты со мной так? - только и удалось выдавить мне.

Плечи подрагивали, и я с трудом сдерживала слезы, подступившие комом к горлу.

- Садись, - повелительным жестом Арсен указал мне на стул напротив него, на который я упала кулем, почувствовав внезапную слабость в коленях.

- Любишь меня? - мой кивок, наверно, показался довольно жалким.

- Бедняжка... Мне жаль. Мне, правда, очень жаль.

Арсений поднялся со своего места и, подойдя ко мне, расположился сзади за спинкой стула.

- Ты должна была догадаться, что у мужчин моего круга всегда много женщин. Знаешь ли, трудно отказать, когда тебя так настойчиво добиваются. Вот только эти женщины делятся на две категории. Первая: те - с которыми спят. Вторая: те - на которых женятся.

Он наклонился к самому моему уху и прошептал:

- Ты, милая, относишься к первой категории.

Он насмехался надо мной. Только сейчас я поняла, что все эти десять минут он играл со мной, как кошка с мышью. Он решил сначала указать мне на мое место. Еще больше унизить. Растоптать. Гнев огнем растекся по жилам, проступил на щеках. Опалил уши.

Арсен снова вернулся на свое место в кресле. Так ему видно было мои глаза. О, да! В этот момент своего триумфа ему нужен был мой взгляд. Взгляд сломленной уничтоженной жертвы. Видимо, я выглядела еще недостаточно уничтоженной. Поэтому, устало вздохнув, мой любимый решил забить последний гвоздь в крышку моего гроба.

- Последнюю свою секретаршу, ту, что была перед тобой, я уволил, за то, что она никак не хотела смириться с тем, что стала мне неинтересна. И она была одной из многих. Но ты - единственная, которая зарвалась до такой степени, что позволила себе ударить меня при сотрудниках моей фирмы. И ты думаешь, это сойдет тебе с рук?

- Если ты уволишь меня, мне некуда будет пойти. Не на что кормить сына, - потеряв последнюю хлипкую надежду на то, что я в нем ошибалась, все еще пыталась воззвать к его человечности.

- И негде жить, - продолжил он мой траурный перечень. - Я знаю, милая. Ты уволена. Документы заберешь сегодня. И будь добра к завтрашнему дню освободить квартиру.

- Ты не можешь меня вот так просто выгнать с ребенком на улицу, - прошептала я, отказываясь верить в то, что мой прекрасный принц оказался таким чудовищем. - Пожалуйста, прости меня. Хотя бы ради сына. Он такой маленький. Ну, куда я с ним денусь? Я не могу вернуться к матери. Она меня со свету сживет.

Арсений еще раз вздохнул, желая показать, что ему наскучил этот разговор, и поднялся.

- Это твои проблемы. Никак не мои. У меня много дел. С тобой я закончил.

Этот последний удар, нанесенный с расчетливой жестокостью, моментально отрезвил меня. Гордость помогла взять себя в руки. Я вспомнила, на что решилась прошлой ночью: биться до конца. Никому не позволять затоптать себя. Мне удалось даже улыбнуться, вложив в улыбку все презрение, которое я вдруг почувствовала к этому человеку.

Он смотрел на меня - такой властный, такой элегантный, такой красивый. Нет, это не я теряю. Это ты теряешь. Думаешь, эта Дарби сможет полюбить тебя так, как я? Думаешь, вообще хоть кто-то сможет любить тебя такого? С прекрасным лицом и ледяным сердцем?

Человек - единственное животное, которое причиняет другим боль, не имея при этом никакой другой цели. Он, я убеждала себя в этом, только ранил меня. Да, больно. Серьезно, глубоко, но не смертельно.

У меня хватило сил подняться и устоять на ногах. Даже небрежно улыбнуться. Так, чтобы он понял, каким ничтожеством, не заслуживающим уважения, подлым, морально низким и ничтожным считаю я его.

- Сейчас я понятия не имею, как стану жить без тебя, но не сомневаюсь, что счастливо, - обернувшись в дверях, произнесла я на прощание.

Глава 8.