Наталья Троицкая - Обнаров

• Название: Обнаров
• Автор: Наталья Троицкая
• Жанр: Современные любовные романы

Константин Обнаров – великолепный актер, разбивший миллионы женских сердец, не боящийся самых дерзких творческих экспериментов, известный ловелас, забияка и скандалист, не сходящий со страниц «желтой прессы». Не в пример сыгранным киногероям, к женщинам Обнаров относится потребительски, цинично, помня только об их «горизонтальной сущности». Он не желает ничего менять, но вдруг встречает незнакомку, и понимает, что влюбился, как мальчишка, с первого взгляда…

---

Сазонов взял Ермакова за отворот пиджака, притянул к себе.

– Знаешь, куда пошел ты… – сквозь заложенный нос процедил он.

– Мужики, мужики! Хорош! – вступился Сысоев. – Никита, мы же не со зла. Давай отловим чудика и разделаем, как бог черепаху! Не вопрос!

– Я не помню его.

Сазонов воровато оглянулся: аудитория была почти пустой, только за задним столом, у окна, о чем-то секретничали девчонки.

– Как не помнишь?

– После пикника я с Таськой в батин клуб завалился. Ее день рожденья отмечать. На пикнике принял. В клубе принял. Помню бейсболку темно-синюю, она ему пол-лица закрывала. Наглость помню. Стоит, сука, подбоченясь, и с вызовом так мне говорит: «Что смотришь, по морде дай!» Вроде как сам просит.

– За что по морде-то? Ничего не понимаю.

– Ну ты даешь, Никитыч! Получить в батином клубе!

– А охрана? У вас же видео должно быть.

– Какая там охрана?! Эти сурки сонные, пока расчухали, что к чему… А видеофиксацию просто включить забыли. Пленка чистая. Дармоеды! Батя им вставил, конечно, но нос от этого быстрее не срастается.

– Ты попал… – заключил Ермаков.

– Ладно, Димон, выживу.

– Это ведь как повезет. Те три дня, что тебя не было, наша первая красавица Тасенька Ковалева по тебе не убивалась. По ней вообще нельзя было сказать, что что-то произошло. Наоборот, какая-то подозрительно счастливая ходит.

– Разберемся.

– Разбирайся. Только дамы любят победителей. Побежденные им безынтересны. Закон выживания.

Сазонов заметно помрачнел.

– Умеете вы друга поддержать в трудный момент. Спасибо! – он пожал руку одному, потом другому. – Спасибо!

– Не дрейфь! Будем тебе настроение поднимать, – пообещал Ермаков.

– Нет, Димон, в кабак без меня! – Сазонов протестующе замотал головой.

– Не кабак. «Антимюзикл»!

– Алексей Петрович договорился. Нас на «Оду нищим» пропустят!

– Правда, сидеть придется на ступеньках балкона или бельэтажа. Но я готов даже отстоять весь спектакль! – воодушевленно говорил Дима Ермаков. – Представляешь, мы будем на втором спектакле после премьеры!

– «Ода нищим»? У них же аншлаг. У нас Гюнтера никто не ставит, – оживился Сазонов. – Братцы, у меня батя пытался билеты достать. Все связи поднял. На три месяца вперед все распределено!

– Круто, правда?

– Это профессор Преображенский постарался. Дед мировой! – сказал Сысоев.

– Никита, я тебе доложу, девчонки второй день в состоянии эйфории. Шу-шу-шу, шу-шу-шу… Головореза Мэтью Константин Обнаров играет. Кстати, угадай, кто у нас будет вместо Шерстнёва мастер-класс давать?

– Не может быть…

– Факт! Константин Обнаров! А вот и твоя Ковалева.

– Привет, мальчики! – Таисия одарила всех улыбкой. – Никита? Неожиданно. Думала, ты в больнице.

– Поговорим?

Они выбрали пустой холл напротив приемной ректора. Ректорат занимал половину четвертого этажа, другую половину занимала библиотека. Студентов здесь было немного.

Сазонов сел на диван, небрежно положил ногу на ногу.

– Чего не позвонила? Три дня прождал у телефона, как последний дурак! – недовольно начал он.

Таисия стояла напротив и со странной полуулыбкой смотрела на него.

– Смешно, да? Обхохочешься! – повысив голос, нервно сказал Сазонов.

– Никита, как ты мог со мною так поступить? Хамы торжествуют? – холодно, с укором спросила она.

– Ну, врежь теперь ты мне! Чего церемониться?! – излишне эмоционально выкрикнул он и тут же пошел в атаку. – А что я такого сделал? Я только хотел помочь тебе избавиться от комплекса! Таблетки проверенные. Их многие принимают. О-о-очень возбуждает!

– Возбуждает? Погоди, погоди…Ты хочешь сказать…Ты что-то подмешал мне в коктейль?

От наглости Сазонова Таисия даже как-то растерялась. Он взял ее за руку.

– Тась, если б я мог…

Она отдернула руку, будто обжегшись, замахнулась… Он по-женски вскинул руки и зажмурил глаза. В этом жалком существе нельзя было узнать того уверенного в себе Сазонова, который в прошлом так нравился ей.

Таисия отступила.– Благодари Бога, Никита, что я не могу вернуть прошлое. Будь уверен, я бы тоже сломала тебе нос. Какой же молодец тот мужчина!

На лекции заведующей кафедрой сценической речи профессора Жанны Семеновны Вильк Таисия Ковалева добросовестно вела конспект, но мыслями была далеко.

Она вспомнила похороны бабушки и как потом осталась совсем одна. Вспомнила, как через неделю приехали чужие люди из райцентра, представились работниками социальной защиты и насильно увезли ее в детский дом, как она плакала, умоляла оставить ее жить в бабушкином доме, как ее никто не слушал, а просто силой уволокли в машину. Вспомнила, как поначалу непросто было в детском доме, как ее обижали, гнобили, как били за непослушание! Поразительно, но никто никогда даже не пытался ее защитить.

Он защитил. Спас ее честь, а возможно, и жизнь… Сделал это без лишней рисовки, просто, по-мужски.

Никто и никогда не делал для нее так много, ничего не требуя взамен.

«О человеке надо судить по поступкам, а не по словам…» – говорила ей бабушка.

Здесь было о чем подумать, было с кем сравнить.

Ей казалось, что за годы в детском доме сердце огрубело, чувства надежно укрылись за его броней. Но нет. Сердечко ранимое, все чувствует, все понимает и по-девичьи замирает, едва вспоминает Его.

– Таисия, вы с нами?

Вероятно, Жанна Семеновна была вынуждена повторить свой вопрос и теперь сердито смотрела на студентку Ковалеву поверх очков.– Если вы намерены сдать экзамен по предмету, советую сосредоточиться.

Последующую неделю студенты только и делали, что обсуждали спектакль.

Профессор Преображенский был чрезвычайно доволен и ставил работу создателей и исполнителей «Оды нищим» в пример своим ученикам. В воздухе носилось счастливое ожидание обещанного мастер-класса самого Головореза Мэтью, что придавало особую остроту многочисленным обсуждениям.

– Разумные мои, я прошу вас не лезть к нашему гостю с глупыми вопросами, – наставлял студентов Преображенский. – Не спрашивайте его о личной жизни, спрашивайте о работе, о его гражданской позиции по животрепещущим проблемам нашей жизни. Цель общения – ваше творческое развитие, ваше развитие, как личностей, а не удовлетворение любопытства в духе «желтой прессы». Если кто из вас перейдет на сугубо личные темы, убью, честное слово!

В связи с работой в закусочной Тая на спектакль не попала и всю неделю с нескрываемой завистью слушала, как девчонки с восхищением рассказывали о спектакле, об актерской игре и, конечно, о «восхитительно-бесподобном», «умопомрачительно обаятельном» Головорезе Мэтью в исполнении Константина Обнарова.

А сосед Таи Семен Андреевич Иванов всю неделю оплакивал и заливал водкой расставание со своей женой Катериной. С болью в сердце каждое утро он находил под дверью квартиры роскошные букеты роз, и каждое утро звучала из распахнутых дверей кухни, летела по пустой квартире «Ой ты, степь широкая…»Наконец, день настал.

Бывает же такое! Досада за досадой!

Началось с того, что она проспала. Пришлось бежать до остановки маршрутных такси. Маршруток, как на зло, не было. Прождав минут двадцать, поймав «левака» за отложенные «на черный день» двести рублей, Таисия доехала до метро, кое-как втиснулась в вагон, провисела на одной ножке полветки и, наконец, помятая, сердитая, вышла на своей «Щукинской».

Студентка Ковалева бежала по гулкому коридору института, когда профессор Преображенский под гром аплодисментов представлял гостя. Она даже слышала, как тот с легкой иронией заметил:

– Такие аплодисменты – большой аванс для меня. Как бы оправдать… Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, без ограничения их содержания, удовлетворю ваше любопытство с абсолютной откровенностью. Однако надеюсь на ваш такт и понимание цели подобных мероприятий.

Аудитория вновь зааплодировала.

Таисия замерла у двери. Пусть она не попала на спектакль, но простоять под дверью, пропустить такое событиебыло невозможно. И невозможно было ворваться внутрь, потому что дверь в аудиторию была как раз за спиной у стоявшего перед восторженно замершими студентами заслуженного артиста России, обладателя международной премии Станиславского, премии российской кинопрессы «Золотой овен», премии «Чайка» Константина Сергеевича Обнарова.

Таисия зажмурилась, душа сжалась в тугой комочек. С твердым решением: «Будь, что будет!» – она рванула дверь в аудиторию.

– Извините, пожалуйста. Позвольте присутствовать… – с легкой улыбкой смущения произнесла она. – Метро… Пробки…