Лана Туулли - Алхимические хроники

• Название: Алхимические хроники
• Автор: Лана Туулли
• Жанр: Юмористическая фантастика

Вот мир, которым правит магия. Здесь живут люди, гномы, эльфы, драконы — очень хочется добавить «и их родственники». Но на самом деле здесь живут герои, маги — и, что самое страшное — алхимики…

---

— Напа ускакала в Университет, какие-то расчеты делать, кому-то с оформлением наглядности помогать — лаборантиться, одним словом, — объяснил гном.

— А Джоя?

— Опять пошла на Кубышкино кладбище, сторожей пугать. Почему ж ты ее не попросишь смастрячить тебе приведение? Джоя, оно ж с Даца, а там все малость чокнутые…

— Ну, зачем мне чокнутое привидение? — пожала плечами Далия. — Я хочу самое лучшее, отменной гномьей работы… Ладно, дождусь Напу. И Джою. Вместе мы преодолеем любые сложности…

На несколько минут в «Алой розе» воцарилась тишина. Далия делала вид, что думает о чем-то мирном и тихом — например, о кладбище для талеринских аристократов и богачей, располагавшемся на Кубышкиной горе. Там, среди мраморных семейных склепов и величественных усыпальниц возвышались кипарисы, ели, тополя, рябины, клены, сосны, изысканные статуи — ничего удивительного, что студентке с далекого острова Дац понравилось гулять в тени и прохладе печальных зеленых насаждений. Вот только насчет обычно сопутствующей прохладе и тени «тишины» получалось не очень. Как рассказывал Далии инспектор Клеорн, первое же появление на Кубышкиной гора черной, позвякивающей коллекцией украшений фигуры девушки сопровождалось отборной матерщиной внезапно протрезвевших кладбищенских сторожей и двумя случаями спонтанного уверования. Бедной дацианке приходилось нелегко, ибо следящие за тишиной и сорняками Кубышкиного кладбища работники физического труда поставили своей целью бдительно препятствовать ее появлению; вот Джоя и наладилась лазать через забор и прятаться за любой подходящей статуей при первых же признаках появления посторонних.

«Всё это неплохо, — размышляла Далия. — Но как бы мне перенести конную статую Дуга Меррино, полководца вековой давности, с Кубышкиной горы в Студенческий дом? Нет, не стоит связываться. Ведь студенты Джою уже знают, не стоит рассчитывать, что они вдруг ее позабудут и дружно испугаются ее мрачного побрякивающего появления… И Юлали, как на грех, уже сбежала домой в Фносс. А то можно было ее под статую замаскировать. А потом „оживить“ на страх и удивление. Хотя, если Ньюфун действительно сделает кандалы, и Джоя согласиться их примерить в качестве украшения… Может, рискнуть? Конечно, на самый крайний случай можно спросить у мэтра Вига Тройного Оракула и воспользоваться им ради вразумления студентов… Но как я потом от этих кошмарных балаболок избавлюсь? Что, неужели придется в Алере их топить? Так у Фри-Фри не получилось, он говорил, что из болот крокодильчики со временем выползают, да и глупо как-то — сказать кому, подумают, что у меня ум за разум зашел, додумалась мэтресса — топить крокодилов!..»

Ньюфун пил пиво. Когда с этим богоугодным делом было покончено, гном жестом, выдающим его нетерпение и заинтересованность, отставил пустую кружку подальше:

— Давай, говори, что задумала, на кой фиг тебе привидения понадобились.

Далия вроде как задумчиво и нехотя вернулась обратно, села рядом с Ньюфуном и, конспиративно понизив голос, принялась объяснять:

— Понимаешь, мне не совсем привидение нужно. Мне нужно до смерти испугать пару-тройку студентов, так, чтоб их до печёнок пробрало, и они учиться начали, и я подумала, что парочка восставших духов, гремящих цепями, как раз то, что алхимик прописал.

Гном оглушительно громко расхохотался.

— Да ты с дуба рухнула! Или, как у нас в Орбурне говорят, горгулью нюхнула! Кто ж привидений испугается — среди бела дня? Их хорошо бояться темной зимней ночью, и чтоб снег с дождем по стеклам окон стучали, и чтоб ветер завывал — да погромче, с волчьими нотками, и чтоб время от времени раздавался таинственный хохот и вспыхивало зеленоватое свечение… — Ньюфун загибал короткие пальцы, объясняя, что План мэтрессы никуда не годится. Далия состроила печальное выражение лица:

— Ах, Ньюфун, я так и думала, что всё это слишком сложно — придумать, как бы сделать так, чтоб и зеленое светилось, и волки выли, и снег с дождем пошли, и зима среди лета наступила, и чтоб привидение на сквозняках колыхалось, и студенты испугались… Конечно же, ты не справишься… И о чем я только думала, — громко хлопая ресницами, посетовала Далия, — когда отвлекала тебя своими глупыми идеями?

Одна секунда, — начала отсчет коварная алхимичка. Вто…

— Для меня — сложно? — в порыве чувств Ньюфун схватил любимую кружку, пристукнул по столу (отчего та сложилась в бронзовый диск), — Да не фиг делать!!!

Министерство Спокойствия

Инспектор Клеорн сидел за столом и держал в руках какой-то сверхважный документ. Глаза сыщика были чуть прикрыты, так, что со стороны казалось — господина Клеорна одолели думы после бурного выяснения отношений с комендантом здания Министерства — тот почему-то решил, что министр Ле Пле выделил мэтра Лео, вошебника-консультанта, Клеорну как постоянную вспомогательную единицу. Собственно, можно сказать, что этот поступок действительно имел место быть, и Клеорн успел смириться, что от помощника ему не отвертеться, привыкнуть к большим и малым зверям, время от времени прибегающим к Лео, и даже сумел вложить в голову мага-недотепы толику здравомыслия и служебного рвения.

Вот только кто сказал, что обязательно переселять Лео в его, инспектора, собственный кабинет? Простите, господин инспектор, в здании Министерства Спокойствия идет глобальный ремонт, больше некуда! Это всего лишь второй письменный стол, господин инспектор, и пара стульев!

Сам Лео, собственно, просил не только стол, но и шкаф для магических справочников (Клеорн, сжалившись, дозволил повесить на стену лишнюю полку), второй шкаф — для запаса зелий и ингредиентов к ним, стационарную пентаграмму на полу, магическое зеркало, набор увеличительных стекол — для рассматривания улик, субпространственный сейф — для них же, пятнадцать вольеров для разнообразных животных, которые могут оказаться весьма полезными при проведении расследований, стойку для волшебного посоха, драконенка двух недель отроду, чтобы можно было натаскать его на выполнение воздушной разведки, а также место для террариума и новую мантию.

Доводы, что прежнюю мантию — одну из двух, составлявших имущество Лео, — ему порвал совершающий попытку к бегству преступник, которого волшебник доблестно загнал обратно в камеру призванной огненной саламандрой, начальством были оценены положительно. Попытка объяснить, что спящая в террариуме змея — не так трехголова, как вам, господин инспектор, кажется, да еще вдобавок может стать жертвой преступления, ибо на нее неоднократно покушалась хозяйка мансарды, которую снимал мэтр Лео — прошла с бо-ольшим скрипом. А вот остальные требуемые магу в работе вещи были запрещены к распространению в кабинете инспектора Клеорна. Строго. Категорически. Особенно дракончик.

Лично проследив, чтобы коменданту, переносившему магические зелья на склад, в подвалы Министерства, была оказана первая помощь — подумаешь, пролил на себя пробирку и покрылся фиолетовыми пупырышками… Цурьк унес беднягу в Министерство Чудес, прижимая к груди, как родного, — Клеорн вернулся, устроился поудобнее в собственном кресле, взял в руки официального вида документ, и вот теперь читал.

Правда, при этом он сонно посапывал. Но легкий храп и отстраненно-отупелый вид совершенно не свидетельствовали, что Клеорн спит; вернее, наоборот — тот факт, что инспектор спал, вовсе не означал, что он при этом не постигал тайны изучаемого документа. Лео заметил за Клеорном совершенно волшебное свойство — не только спать в любом положении, даже стоя и с открытыми глазами, но при этом еще и полноценно выполнять официальные обязанности: однажды инспектор делал сорокаминутный доклад о профилактике случаев нарушения общественного Спокойствия в отдельно взятых кавладорских семьях, после чего, сладко потянувшись, сказал, что великолепно отдохнул и тут же совершил три ареста.

Видимо, даже железный организм сыщика, как видно, не выдерживал бессонных ночей, проведенных в обществе прекрасной мэтрессы Далии… Ох уж эти мэтрессы…

Пользуясь тем, что начальство временно слепо и глухо, мэтр Лео задумчиво катал по новообретенному столу кристалл «глаза». Вещица была сработана на практикуме по артефактотворению давно, еще в годы ученичества, под чутким руководством мэтра Иллариана. Собственно, Иллариан был единственным наставником, согласившимся взять в ученики мальчишку из семьи потомственных луазских лавочников, и то, чуяла душа Лео, исключительно под давлением городского магистрата, который после возвращения провинции под власть Короны Кавладора, решил чтить законы, в том числе и Закон о Магии.

Как педагог мэтр Иллариан отличался крайней непоследовательностью — сегодня поднимался в пять утра, чтоб придумать ученику задачку поаппетитней да формулу заклинаний почуднее, а завтра отсыпался до полудня и романтически вздыхал, сочиняя сонеты в честь какой-нибудь из своих любовниц. У Иллариана была щедрая душа — не считая законной жены, у него была постоянная пассия в Вертано, две любовницы в Аль-Торазе и еще одна в Тай-до.