Джеймс Кук - Первое кругосветное плавание

• Название: Первое кругосветное плавание
• Автор: Джеймс Кук
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-30670-1

Британская империя издавна славилась своими мореходами и флотоводцами, лихими пиратами и боевыми адмиралами: Уолтер Рэли, Фрэнсис Дрейк, Уильям Дампир, Горацио Нельсон, Генри Гудзон, Уильям Баффин, Мэтью Флиндерс… всех не перечесть.

Но бесспорно величайший из них – капитан Джеймс Кук (1728—1779).

Всего за десять с половиной лет (1768—1779) Джеймс Кук трижды обогнул земной шар, открыл сотни островов, среди них жемчужина – Гавайи, и «закрыл» один мифический континент – Южный материк. Он первым – притом пять раз – пересек Южный полярный круг, положил начало колонизации Британской империей Новой Зеландии, Австралии и множества других территорий.

Ученые-натуралисты его экспедиций открыли, изучили, описали и зарисовали сотни неизвестных прежде науке видов животных и растений.

В отличие от испанских завоевателей Кук не истреблял массово туземное население (хотя и брал заложников порой по весьма маловажным поводам). Но в конце концов, не выдержав чудовищного напряжения, один раз он сорвался: приказал за украденную аборигенами шлюпку взять в заложники их короля, а потом выстрелил в защищавшую своего правителя толпу.

Но аборигены Кука не съели! Считая его воплощением бога Лоно, они после гибели мореплавателя оказали ему высшие посмертные почести: расчленили и разобрали на сувениры.

…Нет уже Британской империи. Уничтожены многие из открытых учеными Кука виды фауны и флоры. Большая часть туземцев выбита или вымерла от занесенных европейцами болезней. Потомки выживших стали обитателями резерваций, велорикшами, проститутками, экскурсоводами, министрами иностранных дел своих независимых государств.

Но сохранились дневники Кука – скрупулезный рассказ о том, как жили, работали, развлекались, бунтовали и усмирялись все эти морские пехотинцы, мидшипманы, корабельные доктора, туземные князьки и их веселые вороватые подданные.

Благодаря суровому, одинокому, нелюдимому капитану они обрели бессмертие.

В книге публикуется дневник Джеймса Кука, относящийся к Первому кругосветному плаванию (1768—1771), в ходе которого были исследованы Океания, Новая Зеландия и Австралия.

Электронная публикация включает все тексты бумажной книги и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы рекомендуем подарочную классическую книгу. В ней дополняющий повествование визуальный ряд представлен сотнями черно-белых и цветных старинных картин и рисунков, которые познакомят отечественного читателя с населением, ландшафтами, растительным и животным миром мест, которые были посещены Первой кругосветной экспедицией Дж. Кука. Издание напечатано на прекрасной офсетной бумаге, элегантно оформлено. Это издание, как и все книги серии «Великие путешествия», будет украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станет прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

Как я указывал раньше, с нами остался только старый Оухаа. С его помощью удалось уговорить человек двадцать местных жителей приблизиться к палатке и сесть рядом с нами. Всевозможными способами мы пытались доказать им, что туземец был убит за унесенный мушкет и что, несмотря на это происшествие, мы считаем их друзьями. На закате они покинули нас, по-видимому, удовлетворенные, а мы сняли палатку и вернулись на борт.

Воскресенье, 16-е. Сегодня подошли ближе к берегу и стали на якорь так, чтобы господствовать над побережьем северо-восточной части залива, особенно над местом, где мы намеревались возвести форт. За непослушание наказал двенадцатью ударами плети матроса Ричарда Хетчинса.

На берегу толпились туземцы, но в течение дня ни один из них не осмеливался приблизиться к «Индевру». Вечером я в сопровождении нескольких джентльменов отправился на берег. С нами была лишь команда шлюпки. Человек 30–40 туземцев собралось вокруг нас, предлагая кокосовые орехи и прочее; они, видимо, относились к нам так же дружественно, как и прежде.

Понедельник, 17-е. В 2 часа ночи скончался м-р Александр Бьюкен, художник-пейзажист из группы м-ра Бенкса, человек талантливый, и эта потеря, несомненно, будет сильно ощущаться в дальнейшем. Он страдал расстройством желудка и неоднократно был на волосок от смерти; в последнее время приступы участились, в субботу утром у него был приступ, вызвавший сильное обострение болезни, которое и свело его в могилу. М-р Бенкс полагал, что не надо предавать тело земле, так как мы не знакомы с местными обычаями. Тело похоронили в открытом море со всеми возможными почестями.

Утром несколько вождей из западных поселений нанесли нам визит: они принесли с собой молодые банановые деревца, которые были у них эмблемой мира. Все это туземцы, прежде чем вступить на борт, передали морякам; они подарили нам двух свиней (которых здесь было мало) и плоды хлебного дерева. За это мы дали им топорики и другие вещи.

Днем разбили на берегу одну из палаток; м-р Грин и я остались здесь на ночь, чтобы наблюдать затмение первого спутника Юпитера, но нам помешали тучи.

Вторник, 18-е. Пасмурная погода, порой ливни. Утром освободил от службы как можно больше людей и послал их строить форт; одни копали рвы, другие рубили колья и заготовляли фашины. Туземцы не мешали нам, некоторые даже помогали доставлять из леса колья и хворост и, казалось, нисколько не беспокоились насчет наших намерений. Лес мы у них купили и без их согласия не срубили ни одного дерева. К этому времени я приказал снять все паруса и установить кузницу для приведения в порядок оружия и т. д. Сегодня впервые команде дали свежую свинину. Для нас это очень редкое блюдо, что же касается плодов хлебного дерева, кокосовых орехов и бананов, то ими туземцы снабжали безотказно.

Среда, 19-е. Утром с запада со своей семьей прибыл Ликург, чье настоящее имя Тубоуратомита [Тупураатамаити, см. предисловие], и, насколько мы могли понять, явился он для того, чтобы жить рядом с нами. Он привез с собой материалы для постройки жилища. Мы намеревались воздать ему сторицей за доверие, с которым он, видимо, относился к нам. Свезли на берег пустые бочки, разместив их в два ряда в виде бруствера вдоль реки.

Четверг, 20-е. Ветер с юго-востока, шквал с дождем. Все работали на берегу. Ничего примечательного не произошло, кроме того, что туземцы привезли для продажи борова весом около 90 фунтов. Они отвергали все, что им ни предлагалось взамен, желая получить широкий плотницкий топор. Топора мы не могли отдать, поэтому они увезли борова обратно. Таким образом, нам стало ясно, что туземцы, которые два года назад предпочли бы острый гвоздь любому топору[84], осознали пользу топоров настолько, что отдавали поросенка весом 10–12 фунтов только за топорик, и то за хороший, а не низкого качества. Небольшие гвозди, которые у нас идут по 10, 20 и 40 пенсов за сотню, у них не ценились совсем, но бусы, особенно белые из граненого стекла, нравились им.

Ночью м-р Бенкс и д-р Соландер впервые сошли на берег. Внутри форта для них установили палатку.

Пятница, 21-е. Свезли на берег медную печь и установили ее на бруствере.

Вчера во время прогулки м-р Грин и м-р Монкхауз натолкнулись на тело убитого нами вчера туземца – так объяснили им товарищи убитого. Погребальный обряд у туземцев был необычен, и мы отправились посмотреть. Близ дома, где жил туземец, был небольшой навес. Сооружен ли он специально для погребальной церемонии, я не могу сказать, так как во всех отношениях напоминал жилища, в которых обитали туземцы. Навес был 14–16 футов в длину, 10–12 в ширину и соответствующей высоты.

Один конец его был открыт, другой, так же как и стороны жилища, частично завешен плетенками. Под этим навесом на носилках или деревянном сооружении, застланном циновками и напоминающем подвесную койку на корабле, лежал покойник; ложе поддерживалось четырьмя столбами около 5 футов высотой. Тело было покрыто циновкой, а сверху – белой тканью, рядом лежала деревянная дубинка – оружие туземцев. Покойника положили головой к закрытому концу навеса, тут же были две скорлупы кокосовых орехов, в которых туземцы носят воду.

В другом конце навеса положили связку зеленых листьев с несколькими сухими ветками, связанными вместе и воткнутыми в землю, а рядом – камень размером с кокосовый орех. Здесь же было молодое банановое дерево, такие деревья служат у них эмблемой мира, и тут же лежал каменный топор. У открытой стороны навеса на веревках было подвешено много кокосовых орехов, а около него в землю вбит банановый чурбан высотой в 5 футов. На нем стояла скорлупа кокосового ореха со свежей водой, а у подпорки висел небольшой мешок с поджаренными кусочками плода хлебного дерева; некоторые были свежими, другие засохли.

Туземцам, видимо, не понравилось, что мы приблизились к покойнику, и пока мы все осматривали, они стояли в отдалении, и, должно быть, обрадовались, когда мы ушли. Это место было неприятным из-за нестерпимого смрада. Между тем сооружение находилось не более чем в 10 ярдах от хижин, где жили туземцы.

В день нашей высадки мы натолкнулись на скелет человека, который точно так же лежал под длинным навесом, покрывавшим останки. Когда спустя несколько дней наши ученые пришли, чтобы осмотреть скелет, оказалось, что он исчез. Поскольку первое время, кроме скелета, о котором только что упоминалось, мы наблюдали лишь один случай захоронения, нам казалось, что подобный погребальный обряд принят не у всех туземцев.

Относительно пищи и других предметов, которые туземцы оставляли около покойников, наши мнения разошлись. Вообще говоря, может показаться, что туземцы верят не только в высшее начало, но и в загробный мир. Пища предназначается либо для какого-нибудь божества, либо для покойника, ушедшего в потусторонний мир. Последнее, впрочем, маловероятно, ибо мы не видели никаких жреческих церемоний, да и пища, которая выставляется здесь, остается до тех пор, пока полностью не сгниет.

Возможно, нам удастся все это увидеть еще раз, прежде чем мы покинем остров, но если виденное нами было религиозной церемонией, то не исключено, что нам не суждено будет понять ее, – ведь таинства большинства религий покрыты мраком даже для тех, кто исповедует их.

Суббота, 22-е; четверг, 27-е. Не произошло ничего достойного упоминания. Люди продолжают работать в форту, а туземцы настолько примирились с этим, что скорее помогали нам, чем мешали. Сегодня в форту, который почти воздвигнут, установили шесть вертлюгов (для фальконетов). Это вселило в души туземцев страх, и некоторые рыбаки, жившие у мыса, где строилось укрепление, перебрались подальше, а старый Оухаа знаками старался предупредить нас, что дня через четыре нам придется стрелять из больших пушек. Существовали и другие приметы, совпадавшие с его предсказанием.

Возможно, у местных жителей создалось впечатление, что теперь, после окончания работы, мы намерены стрелять по ним, а может быть, они сами собирались выступить против нас с оружием – нам это неизвестно. Мы никогда не напали бы на них первыми, а нападение с их стороны – вещь маловероятная.

Пятница, 28-е. Утром много каноэ приблизилось к кораблю. В них были туземцы, прибывшие с разных частей острова, некоторых мы раньше не видели. Здесь же была женщина, которую на «Дельфине» называли королевой острова. Сначала она явилась в форт в палатку м-ра Бенкса, и ее в первый момент никто не узнал. Штурман, видевший ее прежде и случайно оказавшийся на берегу, привез ее на корабль. С ней явилось двое мужчин и несколько женщин; все они, вероятно, были членами ее семьи.

Каждому из них я преподнес подарки. Обареа [Пуреа] – так звали эту женщину – я подарил несколько вещей, а она, как только я сошел на берег, дала мне свинью и несколько связок бананов. Все это она приказала выгрузить из своих каноэ и перенести в форт. Туземцы устроили нечто вроде процессии, а она и я двигались в арьергарде.