Отто Коцебу - Путешествия вокруг света

• Название: Путешествия вокруг света
• Автор: Отто Коцебу
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-66484-9

Это издание из серии «Великие путешествия» знакомит отечественного читателя со знаменитым российским путешественником и мореплавателем Отто Евстафьевичем Коцебу (1788—1846). Две кругосветные экспедиции, проходившие под его руководством, стерли с карты Земли множество «белых пятен»: были открыты несколько архипелагов, сотни больших и малых островов, сделаны тысячи ценнейших научных измерений, выполнены зарисовки обитателей тех далеких земель, куда проникла российская экспедиция, собрана огромная коллекция «заморских» диковинок. Коцебу оставил потомкам подробное описание открытий, трудностей, опасностей и приключений, которые выпали на долю экипажей его суден за годы кругосветных походов…

…Когда рано или поздно людям станет доступна телепортация, радость путешествия будет утрачена окончательно. Впрочем, уже сейчас мы путешествуем только ради созерцания, а не ради открытий. Комфорт и безопасность выхолостили самую суть стремления к неизведанному, а экстремальные ситуации – если и есть – создаются дополнительными усилиями…

То ли дело двести лет назад! Только один Отто фон Коцебу открыл 399 островов. И только в Тихом океане. А ведь были в его кругосветных плаваниях еще Атлантический и Индийский океаны, заливы, проливы и многое-многое другое…

Коцебу везло в жизни. И когда его отец, известный драматург Август Коцебу, в восемь лет определил сына в Петербургский кадетский корпус. И когда овдовевший Коцебу-старший выбрал в жены сестру самого Ивана Федоровича Крузенштерна. И когда Отто, уже будучи капитаном корабля «Рюрик», во втором кругосветном плавании, в шторм успел схватиться за канат и чудом спасся от волны, уже собиравшейся смыть его за борт.

Пусть юноша так и не стал армейским офицером, зато именно в кадетском корпусе понял, что его призвание – море. Пусть он рано лишился матери, зато мачеха оказалась сестрой великого мореплавателя, который похлопотал за юношу и взял его, пятнадцатилетнего, в кругосветное плавание на шлюпе «Надежда» – первое в России.

Впрочем, везение – не более чем шанс. Отто был первоклассным моряком, глубоко изучившим морское дело. И дело это во все времена подразумевало риск – и немалый, особенно, когда речь шла о кругосветных плаваниях, и без везения моряку пришлось бы совсем тяжко.

Отвага Коцебу – не бездумная удаль. Отто Евстафьевич умел сочетать ее с точным расчетом и тщательной подготовкой. Он был готов рисковать – и, если надо, то и собственной жизнью. Однако прекрасно понимал: экспедиция – не его личное дело, на нем лежит ответственность за судьбу вверенного ему корабля и жизнь членов экипажа. А еще Отто Коцебу обладал научным складом ума: например, он первым высказал догадку, что в древности материки Евразия и Америка были соединены перемычкой, и талантом писателя. И потому его книги, словно хорошее вино, со временем становятся еще лучше, приобретают новый, особенный вкус…

Электронная публикация книги О. Е. Коцебу включает полный текст бумажной книги и некоторую часть иллюстративного материала. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу с исключительной подборкой иллюстраций: большая часть из публикуемого выполнена очевидцами и участниками экспедиций О. Е. Коцебу и до сих пор была недоступна современному российскому читателю. Иллюстрации и текст сопровождает множество комментариев и объяснений, в книге прекрасная печать, белая офсетная бумага. Это издание, как и все книги серии «Великие путешествия», будет украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станет прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

26-го мы находились в широте 63°0' с. и долготе 171°43' з. Пользуясь благоприятным ветром, мы быстро шли вперед; с приближением к о. Св. Лаврентия хорошая погода нас оставила: мы были окружены густым туманом, сопровождаемым беспрерывной слякотью. Поскольку от самого Берингова острова пасмурная погода не позволяла делать никаких наблюдений, то мы не могли достоверно знать наше положение; по корабельному счислению мы должны были находиться неподалеку от о. Св. Лаврентия, именно в 20 милях от его SW-оконечности. Когда в 3 часа пополудни туман к N на самое короткое время прочистился, то мы увидели на NО 60° вершину высокой горы, но вскоре после этого туман опять стал непроницаемым, и мы должны были пролавировать в этом неприятном положении близ берега весь день и всю ночь; лот указывал нам дорогу. Стояние барометра при этой дурной погоде было весьма высокое.

Несмотря на все старания, употребленные при постройке «Рюрика» для предохранения его от крыс, могущих причинить большой вред во время продолжительного путешествия, я сегодня узнал, что одна крыса показалась на палубе. Поэтому тотчас приступили к травле их и убили трех, которые, вероятно, зашли на корабль в Петропавловском порту, где их бесчисленное множество. А так как там этих животных не было до прибытия корабля «Надежда», то очень вероятно, что нами убиты потомки прежних моих спутников.

27-го туман все еще продолжался; мое терпение подвергалось жестокому испытанию. Я часто замечал, что при большой высоте барометра на твердой земле бывает прекрасная погода, между тем как в одной миле от берега море покрыто густым туманом; поэтому я решил направить курс прямо к берегу, и опыт этот был удачен. Вскоре доставали лотом дно уже на 10 саженях, и это показывало близость берега; густой туман исчез, солнце просияло, погода была прекрасная, и взорам представились высокие, покрытые снегом горы. Ближайший берег был в двух милях, туман скрывал протяжение земли на О и W; «Рюрик» находился в небольшой безопасной открытой бухте. На берегу были видны люди и шалаши. Желая познакомиться с жителями этого острова, не посещенного еще ни одним мореплавателем, а также доставить естествоиспытателям случай исследовать эту мало известную землю, я предпринял туда поездку.

Немедленно были спущены на воду две четырехвесельные шлюпки, и я отправился с учеными в путь, вооружась саблями, пистолетами и ружьями. Поскольку было опасно бросить якорь в этой открытой бухте, «Рюрик» оставался под парусами, и лейтенант Шишмарев принял команду. Ветер слабо дул от SW, «Рюрик» должен был удалиться несколько от берега и вскоре скрылся в тумане. В недальнем расстоянии от берега встретилась байдара с десятью островитянами, которые без страха к нам приблизились, громко кричали, делали странные движения и, поднимая вверх лисьи меха, знаками звали нас к себе. Мы заметили скрытое в байдаре оружие и поэтому соблюдали величайшую осторожность. После некоторых приветствий, состоявших в том, что они несколько раз поглаживали себя обеими руками от лица до живота, первое их слово было: «Табако!» Я велел подать им несколько табачных листьев, которые они тотчас взяли в рот; после я видел, что они также курят из маленьких каменных трубок величиной с наперстки; взамен моих подарков они давали мне разные вещи своей работы.

После этой дружественной мены я продолжал путь к берегу, что, казалось, весьма их устрашило; они беспокойно бегали взад и вперед, и многие, вероятно женщины, удалялись в горы. Некоторые из них довольно мужественно вышли к нам навстречу, но на их лицах изображался страх, который они тщетно старались скрыть под личиной вежливости; над всем, что бы мы ни делали, они смеялись безмерно, но как только какое-либо наше движение возбуждало в них хоть малейшее подозрение, то они принимали свирепый вид и располагались либо к побегу, либо к отпору, но когда узнавали свою ошибку, то тотчас делались опять учтивыми; их лица, испачканные китовым жиром, при быстрых переходах от смеха к злобе казались чрезвычайно забавными.

Мы пристали к берегу напротив шалашей, и человек 10–15 островитян с большой готовностью помогали нам вытащить шлюпки из воды. Кажется, что остров посещается только летом, и островитяне занимаются здесь ловлей китов, моржей и тюленей, так как мы не заметили здесь прочных жилищ, а видели только небольшие шалаши, сделанные из китовых ребер и покрытые моржовыми кожами[79]. Глубокий вырытый в земле погреб, наполненный ворванью, вяленым тюленьим мясом и моржовыми клыками, доказывает, что дикари собирают здесь запасы на зиму.

Знаками они дали понять, что их настоящее жилище находится на западе за видимым мысом, куда они нас приглашали; это показание подтвердилось приходом с той стороны другой байдары, на которой находились две предурные женщины с татуированными лицами, одетые, как мужчины. Я крайне сожалел, что не понимал их языка, ибо мог бы узнать много весьма любопытного об этом народе. Эти островитяне во многих отношениях похожи на описанных Куком [прибрежных] жителей Нортонова зунда [залива Нортона]; они среднего роста, крепкого телосложения; их крайне неопрятная одежда состоит из звериных кож. Мой алеут, живший несколько лет на полуострове Аляска, утверждал, что как в языке, так и во всем прочем разница между этими обоими народами очень мала. Мы здесь видели разную европейскую железную и медную утварь; каждый островитянин был вооружен ножом длиной в аршин [71 см] и украшен крупным бисером синего и белого цвета.

Пока естествоиспытатели странствовали в горах, я беседовал со своими новыми знакомыми, которые, узнав, что я начальник, пригласили меня к себе в шалаш. Здесь постлали на землю неопрятную кожу, на которую я должен был сесть; потом один за другим подходил ко мне, обнимал, сильно тер свой нос об мой и оканчивал свои ласки тем, что плевал себе в руку и несколько раз потирал мне тем лицо. Сколь ни противны мне были эти проявления дружбы, я переносил их терпеливо и раздавал им табачные листья, надеясь, что они, занявшись этим подарком, перестанут проявлять свою нежность; однако они принимали табак с большим удовольствием и в то же время стремились возобновить свои приветствия.

Тогда я поспешно принялся за ножи, ножницы и бисер и, одаривая ими, успел отвратить от себя вторичный приступ. Но еще бо́льшая беда меня ожидала: желая меня угостить, притащили они кадку с китовым жиром (самое большое лакомство всех северных народов, живущих у морских берегов), и, как ни противна и ни вредна для европейского желудка эта пища, я мужественно за нее принялся. Это, а также еще несколько подарков, розданных между ними, закрепили нашу дружбу.

Хозяин мой, которому принадлежал шалаш и который, вероятно, был предводителем, после обеда устроил пляску; один из плясунов выступил вперед, не сходя с места, делал разные шутовские движения и ужасно кривлялся; прочие припевали то громко, то тихо песню, состоявшую только из двух тонов, а такт били на маленьких бубнах. Позабавившись таким образом с моими друзьями часа два, я пошел прогуляться в глубь острова, но из-за тумана вскоре вынужден был возвратиться. Опасаясь, что туман усилится, мы поспешили оставить остров; дикари, казалось, сожалели об этом и обещали посетить нас на корабле. Жители называют этот остров «Чибоко», а лежащую на восток от них землю [Аляску] «Киллилак».

Виденная нами часть острова выглядит весьма печально: она состоит из довольно высоких, покрытых снегом гор; нет ни одного дерева, даже мелкого кустарника, изредка между мхом пробивается мелкая трава, и немногие тощие растения поднимаются из земли; при этом мы видели несколько цветов. Оружие островитян состоит из луков, стрел и копий; два из этих последних были с хорошо отделанными стальными остриями; впоследствии мы узнали, что они получают от чукчей как это оружие, так и всю прочую европейскую утварь.

Европейцев они, кажется, никогда не видали, что мы заключили из удивления, с каким они смотрели на нас. Ничто не возбуждало в них такого внимания, как моя подзорная труба; когда же я показал им способ пользования ею и когда они увидели перед своими глазами отдаленные предметы, то их удивление возросло до неимоверной степени. В 2 часа пополудни мы благополучно прибыли на корабль и были довольны своими успехами: естествоиспытатели – собранными редкостями, а живописец – своими изображениями островитян. Остальную часть дня и всю ночь мы пролавировали при слабом ветре от SSW в самом густом тумане, не видя берега, хотя и находились вблизи него. Так как глубина уменьшается к берегу постепенно, то мореплаватель может и в туманное время смело приближаться к нему на 10 или 12 саженей глубины. Грунт состоит из мелкого песка и камешков.

28-го вечером туман рассеялся, горизонт был чист и погода прекрасная, но солнце не светило. Западный берег о. Св. Лаврентия, простирающийся от StO к NtW, лежал только в трех милях от нас, и мы узнали бухту, в которой вчера приставали к берегу. Она находится в юго-западной части острова; ее можно легко узнать по малому утесистому острову, находящемуся на западной ее стороне. Я направил курс на север вдоль западного берега о. Св. Лаврентия, имея берега Азии в виду, но мы медленно подвигались вперед, так как ветер от SW был весьма слабый. В 10 часов вечера, когда уже смерклось, к нам приблизились три байдары, на каждой из которых было 8—10 человек; я велел лечь в дрейф, и к нам на корабль пришло множество гостей. Беспокойство и изумление, с которыми они все осматривали, ясно доказывали, что они впервые в жизни попали на европейский корабль.