Александр Гумбольдт - Второе открытие Америки

• Название: Второе открытие Америки
• Автор: Александр Гумбольдт
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-58867-1

Легче всего писать о героях, совершивших беспримерный подвиг. А как быть, когда тысячи выдающихся деяний, поразительных открытий, научных и человеческих подвигов один человек совершал каждодневно на протяжении всей своей почти 90-летней жизни? Только для перечисления его дел понадобился бы целый том. Человек этот – Александр фон Гумбольдт (1769—1859), великий немецкий ученый-энциклопедист, физик, метеоролог, географ, ботаник, зоолог и путешественник.

Уже с рождения Гумбольдту была уготована судьба необычайная. Его крестным отцом стал будущий король Пруссии Фридрих Вильгельм II. В детстве Гумбольдт получил прекрасное домашнее образование. Затем учился во Франкфуртском-на-Одере, Берлинском и Геттингенском университетах, Фрейбергской горной академии, изучая историю, экономику, ботанику, анатомию, медицину, физику, математику, астрономию, геологию, литературу, археологию и торговлю…

В 1792—1794 гг., в должности обер-бергмейстера, Гумбольдт уже на практике занимается горной промышленностью, много путешествует по Германии. Параллельно с успехом выполняет важные дипломатические поручения своего крестного отца – прусского короля. Выйдя в отставку, в 1796—1799 гг. живет в Йене, Зальцбурге и Париже, готовится к будущим путешествиям.

Наконец, 5 июня 1799 г. начинается его первая большая экспедиция – в испанские владения в Америке. Совместно с Эме Бонпланом Гумбольдт за пять лет вдоль и поперек пересек и изучил южноамериканский континент. Экспедиция принесла неисчислимые научные результаты. Полное описание этого путешествия заняло 30 томов и выходило 26 лет!

В 1829 г. Александр фон Гумбольдт совершил свое второе большое путешествие – по России. Итогом его стал трехтомный труд «Центральная Азия» (1843).

К концу жизни Гумбольдт пребывал на вершине славы – там, где холодно и одиноко. Три монарха почитали за честь быть его друзьями и покровителями. Он дружил с выдающимися современниками, – но к 1859 г. никого из них уже не было на свете. Остаток своей жизни Гумбольдт посвятил изданию «Космоса» – своду всех естественнонаучных знаний об окружающем мире, накопленных человечеством – и самим Гумбольдтом в том числе – к середине XIX века. В 1845—1857 гг. вышли первые 4 тома, 5‑й остался неоконченным…

Его нет с нами уже полтора века. Но уж вот к кому не применимы слова: «Sic transit Gloria mundi»! – так проходит слава человеческая. Его слава не померкла. И, видимо, уже не померкнет, потому что это – Вечный огонь.

Эта публикация включает в себя «Путешествие по Ориноко», в котором описывается важнейший этап четырехлетней (1799—1804) южноамериканской экспедиции А. Фон Гумбольдта и Эме Бонплана. Предваряет книгу одно из лучших жизнеописаний автора – биографический очерк М. А. Энгельгардта о жизни, путешествиях и научной деятельности Гумбольдта, изданный в знаменитой серии «Жизнь замечательных людей».

---

Последние две горные породы золотоносны в Кебрадо-дель-Оро близ Гуигуэ и между Вилья-де-Кура и Моррос-де-Сан-Хуан в горе Чакао. Золото содержится в пиритах, которые бывают то тонко рассеяны по всей массе гнейса и почти незаметны, то соединены в мелких кварцевых жилах. Большая часть потоков, пересекающих эти горы, несет крупинки золота.

Бедняки из Вилья-де-Кура и Сан-Хуана иногда зарабатывают промывкой песков до 30 пиастров в день; но чаще всего, несмотря на их прилежание, они за целую неделю не намывают золотых чешуек и на 2 пиастра. Поэтому лишь очень немногие занимаются столь неверным делом.

Тем не менее здесь, как и повсюду, где самородное золото и золотоносные пириты рассеяны в горной породе или в результате разрушения пород отлагаются в аллювиальных наносах, местные жители имеют самые преувеличенные представления о том, насколько их земли богаты драгоценным металлом. Однако результаты разработок, успех которых зависит не столько от обилия руды на больших площадях, сколько от ее скопления в определенном месте, не оправдали благоприятных предположений. Гора Чакао, окаймленная ущельем Тукутунемо, возвышается на 700 футов над деревней Сан-Хуан.

Она сложена гнейсом, который переходит, особенно в верхних пластах, в слюдяной сланец. Мы увидели на ней остатки древнего рудника, известного под названием Real de Santa Barbara. Работы велись в залежи рыхлого кварца с многогранными пустотами, пропитанного охристым железом и содержащего золотоносные пириты и мелкие чешуйки золота, которые были различимы, как уверяют, невооруженным глазом.

В гнейсе Серро-де-Чакао, по-видимому, имеется еще одно металлическое месторождение, смесь медных и серебряных руд. Это месторождение пытались разрабатывать мексиканские рудокопы, приглашенные интендантом Авало. Штольня, идущая к северо-востоку, имеет в длину всего 25 туазов.

Мы нашли в ней прекрасные образцы медной лазури с примесью барита и кварца; но мы не могли судить о том, содержит ли руда серебристый Fahlerz[65] и образует ли она залежь или, как уверял аптекарь, служивший нам проводником, настоящие жилы. Несомненно одно: эта попытка разработки обошлась за два года в двенадцать с лишним тысяч пиастров. Разумеется, было бы благоразумнее возобновить разработку золотоносной залежи Real de Santa Barbara.

Зона гнейса, о которой мы только что говорили, имеет в прибрежной цепи, между морем и Вилья-де-Кура, 10 лье в ширину. На этом обширном пространстве встречается исключительно гнейс и слюдяной сланец, входящие здесь в одну формацию.

За Вилья-де-Кура и Серро-де-Чакао местность становится, с точки зрения геогноста, более разнообразной. От плоскогорья Кура до начала Llanos спуск тянется еще на 8 лье; и на этом южном склоне прибрежной цепи гнейс перекрывают четыре горные породы различных формаций.

К югу от Серро-де-Чакао, между ущельем Тукутунемо и Пьедрас-Неграс, гнейс скрывается под формацией змеевика, состав которого различен в перекрывающих друг друга пластах. Иногда он очень чистый, очень однородный, темно-оливкового цвета, с чешуйчатым изломом, переходящим в гладкий; иногда он бывает с прожилками, с примесью синеватого стеатита, с неровным изломом и содержит чешуйки слюды.

В этих двух разновидностях я не обнаружил ни гранатов, ни амфибола, ни диаллага. Дальше к югу – именно в этом направлении мы все время двигались здесь – змеевик становится более темного зеленого цвета; в нем можно различить полевой шпат и амфибол. Трудно сказать, переходит ли он в диабаз (Grünstein) или чередуется с ним. Несомненно лишь, что он содержит жилы медной руды.

У подножия горы Чакао из змеевика выбиваются два источника. Около деревни Сан-Хуан на поверхность выступает зернистый диабаз, принимающий черно-зеленый цвет. Полевой шпат, вкрапленный в нем, образует ясно выраженные кристаллы. Слюда встречается очень редко, кварца нет. Порода снаружи покрыта желтоватой коркой, подобно долериту и базальту.

Посреди этой площади, сложенной трапповой формацией, возвышаются, как два разрушенных замка, Моррос-де-Сан-Хуан. По-видимому, они связаны с горами Сан-Себастьян и с цепью холмов Ла-Галера, скалистой стеной окаймляющих Llanos. Моррос-де-Сан-Хуан сложены известняком с кристаллической структурой; местами он очень плотный, местами пористый, зеленовато-серого цвета, блестящий, мелкозернистый, с примесью отдельных чешуек слюды.

Известняк бурно вскипает с кислотами; я не нашел в нем следов живых организмов. Он заключает в виде подчиненных пластов массы твердой глины, черновато-синей и углеродистой. Эти массы трещиноваты, обладают большим удельным весом и содержат много железа; они испещрены беловатыми полосами и не вскипают с кислотами. На поверхности в результате разложения на воздухе они принимают желтый цвет.

В глинистых пластах можно как будто обнаружить склонность к изменению либо в переходные сланцы, либо в Kieselschiefer (сланцеватая яшма), которые повсюду связаны с переходными черными известняками.

В обломках их можно на первый взгляд принять за базальты или амфиболиты. К Моррос-де-Сан-Хуан примыкает другой белый известняк, плотный и содержащий небольшое количество обломков раковин. Мне не удалось увидеть ни линию контакта этих двух известняков, ни контакт известняковой формации и диабаза.

Поперечная долина, спускающаяся от Пьедрас-Неграс и деревни Сан-Хуан к Парапаре и Llanos, сложена траппами, которые обнаруживают тесную связь с перекрытой ими формацией зеленых сланцев. Там как будто можно различить то змеевик, то Grünstein, то долериты и базальты. Положение этих проблематических масс также необычно.

Между Сан-Хуаном, Мальпассо и Пьедрас-Асулес они образуют параллельные друг другу пласты, правильно падающие к северу под углом в 49–50°; они вполне согласно перекрывают зеленые сланцы. Ниже, к Парапаре и Ортису, где миндалекаменные породы и фонолиты связаны с Grünstein, все породы напоминают по виду базальты.

Шарообразные глыбы Grünstein, нагроможденные друг на друга, образуют те закругленные конусы, которые так часто встречаются в Миттельгебирге Богемии [Чешские Средние горы] около Билина на родине фонолитов. Вот что я выяснил при отрывочных наблюдениях.

Grünstein, который вначале чередовался с пластами змеевика или незаметно переходил в него, появляется один, то в виде сильно наклоненных пластов, то в виде шарообразных глыб с концентрическими слоями, включенных в пласты той же породы. Близ Мальпассо он лежит поверх зеленых сланцев – стеатитовых, с примесью амфибола, не содержащих ни слюды, ни зерен кварца, падающих, как Grünstein, под углом в 45° к северу и, подобно ему, простирающихся на С 75°3'.

Там, где преобладают эти зеленые сланцы, господствует крайнее бесплодие, несомненно обусловленное содержащейся в них магнезией, которая (как доказывает магнезиальный известняк в Англии) очень вредна для растительности. Падение зеленых сланцев остается таким же, но простирание их пластов мало-помалу становится параллельным общему простиранию первозданных горных пород прибрежного хребта.

У Пьедрас-Асулес эти сланцы с примесью амфибола согласно перекрывают сильно трещиноватый черновато-синий сланец, пересеченный мелкими кварцевыми жилами. В зеленых сланцах встречаются пласты Grünstein; иногда даже в них включены шарообразные глыбы той же породы.

Я нигде не видел чередования зеленых сланцев с черными сланцами ущелья Пьедрас-Асулес; на линии контакта эти два вида сланцев скорее как бы переходят один в другой, причем зеленые сланцы, по мере того как в них уменьшается количество амфибола, становятся жемчужно-серыми.

Дальше к югу вблизи Парапары и Ортиса сланцы исчезают. Они прячутся под трапповой формацией более разнообразного вида. Почва становится плодороднее; скалистые выходы чередуются с пластами глины, вероятно, представляющими собой продукт выветривания Grünstein, миндалекаменных пород и фонолитов.

Grünstein, который дальше к северу был менее зернистым и переходил в змеевик, принимает здесь совершенно иной характер. Он включает шарообразные глыбы Mandelstein, или миндалекаменной породы, имеющие в диаметре 8—10 дюймов. Эти шары, иногда несколько уплощенные, распадаются на концентрические слои, что является результатом выветривания. Ядро шара по твердости почти не уступает базальту.

Шары чередуются с маленькими округлыми пустотами, наполненными глауконитом и кристаллами пироксена и натролита. Основная их масса серовато-синяя, довольно мягкая и испещрена белыми пятнышками, которые, судя по их правильной форме, возможно, представляют собой разрушенный полевой шпат. Бух исследовал с помощью сильной лупы привезенные нами образцы.

Он определил, что каждый кристалл пироксена, окруженный глинистой массой, отделяется от нее трещинами, параллельными граням кристалла. Трещины появились, по всей вероятности, в результате сокращения объема, испытанного основной массой Mandelstein.

Мне пришлось видеть, что шары Mandelstein были иногда расположены пластами и отделены друг от друга слоями Grünstein толщиной от 10 до 14 дюймов, а иногда (и такое залегание наиболее обычно) эти шары диаметром в 2–3 фута нагромождались кучами, подобно шаровидному базальту, образуя холмы с закругленными вершинами. Глина, которая разделяет эти конкреции миндалекаменных пород, произошла от разрушения их коры. При соприкосновении с воздухом они покрываются очень тонким слоем охры.