Мишель Ричмонд - Ты его не знаешь

• Название: Ты его не знаешь
• Автор: Мишель Ричмонд
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-86471-501-7

Элли всегда находилась в тени своей красивой и талантливой сестры. Лила была не просто талантлива, ее считали настоящим математическим гением и прочили блестящее научное будущее. Но все оборвалось в одночасье. Лилу нашли убитой, и преступление так и не было раскрыто. Прошло двадцать лет. Элли не примирилась со смертью сестры, она все еще стремится понять, почему Лила умерла и кто виновен в ее гибели. Элли теперь профессиональная путешественница, она занимается закупками кофе и бывает в самых экзотических уголках мира. И однажды, в затерянной в горах никарагуанской деревушке, она неожиданно встречает человека, который когда-то знал Лилу ближе всех… И жизнь Элли перевернется во второй раз. Ей предстоит погрузиться в прошлое, в тайны своей сестры, которые тесно сплелись с тайнами нерешенных математических задач. «Ты его не знаешь» — роман, в детективном сюжете которого угадывается математическая стройность, и в то же время он будоражит и волнует, как аромат хорошего кофе.

---

— Продолжайте.

Генри отхлебнул воды и в надежде на спасение глянул на меня. Но я-то свою маму знаю. Раз уж он втянул ее в этот разговор, придется довести его до конца.

— Я просто не могу отделаться от мысли, что Торп в этой истории преследовал какие-то свои цели. В книге он постарался представить дело так, будто смерть Лилы выгодна Мак-Коннелу, а в действительности тот только проиграл. Карьера, семейная жизнь — все повисло на волоске. Но Мак-Коннел, судя по всему, парень с головой, у такого достанет ума просчитать последствия собственных поступков. Что-то тут определенно не сходится. Строго говоря, единственный, кто в конечном итоге остался в выигрыше, это сам Торп.

— Да что стряслось? — воскликнула я. — С чего вдруг ты заговорил об этом?

— Прочел кое-что в «Эсквайр», — отозвался Генри. — Одну интересную статейку о прошлогодних убийствах в парке «Золотые Ворота».

— Три бродяги, которых убили во сне? — спросила мама.

Я тоже помнила это дело. Месяца два в округе только о нем и говорили. Жители близлежащих районов жили в страхе.

— Именно, — кивнул Генри. — А написал статью Торп.

— Подумаешь! — Я пожала плечами. — Он этим зарабатывает на жизнь. Чужими трагедиями.

— Так-то оно так, только странный у статьи тон, — заметил Генри, — чуть ли не радостный. Мне показалось, Торпу доставляет удовольствие копаться в кровавых подробностях. Ведь полиция никогда не объединяла эти три убийства в одно дело — первое было совершено ножом, второе — огнестрел, последнее — с помощью удавки, — а Торп талдычит о «серийном убийце из парка „Золотые Ворота“», будто заведомо ясно, что все убийства связаны друг с другом. Будто он знает нечто такое, что больше никому не известно.

Как не похоже на Генри, думала я. Какая бестактность, и в такой неподходящий момент. Зря я взяла его с собой. Маме и без того сегодня тяжело.

— Ты спятил! Что ты городишь? — резко бросила я.

Мама снова взялась за вилку, помешала салат на тарелке.

— Ничего, Элли, — сказала она. — Я и сама о том же задумывалась.

— Ты?

Она ласково взглянула на меня.

— Само собой, Торп не может быть причастен. Это неправдоподобно. Но о чем только я не думала. Все в уме перебрала — любые возможности, самые фантастические. Сотни разных версий. Положа руку на сердце, я допускаю, что Питер Мак-Коннел мог это сделать. Но если бы мне самой пришлось вести это дело как юристу, я была бы вынуждена признать, что выдвинутые против него обвинения неубедительны. Одно я знаю наверняка. — Она потянулась через стол и сжала мою руку. — И дня не проходит, чтобы я не думала о твоей сестре. Пятнадцать лет — ни единого дня.

Двадцать пять

На «Google» отыскалось более сотни ссылок на «Билли Будро», но стоило добавить «Сан-Франциско» в строку поиска, как их осталось с полдюжины. Одна из них привела на полупустую страничку «Википедии», отданную группе под названием «Звуковой вал». В двух коротеньких абзацах сообщалось, что группа была создана в Сан-Франциско в 1975 году и к 1979-му уже распалась. Имелось одно-единственное упоминание человека, которого я разыскивала. «Билли Будро, бас-гитара».

На запрос о «Звуковом вале» всплыл сайт фанатов группы, обновлявшийся последний раз пять лет назад. Сам сайт был в основном посвящен солисту по прозвищу Звук, который после распада группы пустился в одиночное плавание по морям шоу-бизнеса, не преуспел и открыл автомастерскую в городе Аврора, штат Колорадо. Его настоящее имя Кевин Уолш. Первый сольный альбом «Моторные дни» вышел в 2003 году и получил благосклонный отзыв в парочке заштатных журналов. Автор рецензий сокрушался по поводу того, что альбом остался незамеченным серьезными изданиями, если не считать упоминания через запятую, среди прочих альбомов, в журнале «Paste». Другой незаурядный член группы, Дрю Летейд, согласно сайту, проживал в Гринвиче с женой — банковской служащей — и двумя детьми и с журналистами не общался. Что касается Билли Будро, сайт лаконично извещал: «местопребывание неизвестно».

Разыскать «Мастерские Уолша» в Авроре, штат Колорадо, не составило труда. В половине пятого вечера по местному времени я набрала номер.

— Уолш слушает, — раздалось в трубке. — Чем могу помочь?

— Кевин Уолш?

— Да.

— Я звоню насчет группы.

— Какой группы?

— «Звуковой вал».

Он расхохотался.

— Привет из прошлого, можно сказать. Вы что, с телевидения? Не в обиду будь сказано, но выступать в вашем шоу «Группы встречаются вновь» меня как-то не тянет. Дело прошлое, совсем другая жизнь.

— Я всего лишь старая знакомая Билли Будро.

— Знакомая? Звучит так, будто он вам денег должен. Вам придется записаться в очередь.

— Нет, дело вовсе не в этом. Просто захотелось узнать, что с ним сталось. — Уолш не вешал трубку. Хороший знак, решила я и ринулась вперед: — Вы случайно не знаете, где он?

— Извиняюсь, подружка. Понятия не имею! Мы с ним лет сто не пересекались. Люди болтали, впутался он в какие-то скверные дела.

— В какие дела?

— Кокаин, амфетамин, всякое такое.

— А когда группа распалась, он остался в Сан-Франциско или уехал?

— Какое-то время там жил, а долго ли — не знаю. Он нас всех сторонился. Таким засранцем стал — слова не скажи. А жаль, классный парень был, пока не связался с дурью. Гений бас-гитары! — Уолш помолчал. — Знаете, нас даже как-то помянули в одной статье в «Роллинг Стоун». Бен Фонг-Торрес[47] написал. В восемьдесят четвертом, что ли… Я-то к тому времени уже здесь обосновался, про группу и вспоминать не хотелось — оскомину набила. Дрю забурел. Вот Фонг-Торресу и пришлось толковать с Билли. — Он снова надолго умолк. — Больше мне и сказать нечего.

— Спасибо, вы мне очень помогли.

— А то! Если вдруг сломается машина в Колорадо, к кому обращаться — знаете.

Имя Бена Фонг-Торреса было мне знакомо. Я видела фильм «Почти знаменит», где Бен стал прототипом главного героя, читала его очерки об известных музыкантах. Он по-прежнему жил в Сан-Франциско и выпускал еженедельную передачу на радио. Четырьмя днями позже я стояла на холме в Кастро, перед трехэтажным домом Бена. Я позвонила на радио, и Бен тут же откликнулся по электронной почте.

Я надавила на кнопку звонка. Щелкнул домофон.

— Мисс Эндерлин?

Голос у Бена был глубокий и звучный, в точности как по радио. С таким голосом, надо думать, ему не составляет труда завязывать знакомства с женщинами.

— Да. Здравствуйте.

— Вы явились на час раньше. Придется вам зайти позднее.

— Простите, — пролепетала я и с опозданием сообразила, что он шутит.

— Лифт — вперед и налево. Третий этаж.

Очередная шуточка, решила я, но, войдя внутрь, обнаружила, что лифт и впрямь имеется. Маленький, с ковром «под леопарда» и стенами «под золото». Я вошла, нажала кнопку с цифрой 3 и глянула на себя в зеркальце — нет ли помады на зубах. Ненавижу лифты в нашем городе. Вечно представляются всякие ужасы — землетрясение, например: сирены воют, от подземных толчков содрогается все здание, а я застряла, одна-одинешенька, между этажами, и стены рушатся вокруг меня… Лила все подтрунивала надо мной и пыталась на свой лад успокоить — высчитывала вероятность того, что я могу оказаться в лифте точно в момент главного толчка, но перед моими страхами логика была бессильна.

Лифт, дернувшись, остановился, дверь открылась. Передо мной стоял хозяин, в черных брюках и серой рубашке, франтоватый и моложавый, больше сорока пяти не дашь. Я быстренько подсчитала. Писать для «Роллинг Стоун» он начал в 1967-м (журнал только-только выбрался из пеленок), стало быть, ему должно быть не меньше шестидесяти. Вероятно, рок-н-ролл сохранил ему молодость.

— Милости прошу, — широко улыбнулся Бен.

— А я вам кое-что принесла, — и я сунула ему в руки коробку, — из ресторана «Чау». Полцыпленка с картофельным пюре. Ваше любимое. Вы сами говорили в интервью журналу «Сан-Франциско», я читала.

— Благодарю. Не стоило.

«Вот дура! — мелькнуло у меня в голове. — Покушать ему принесла!» Но что поделаешь — терпеть не могу приходить в дом с пустыми руками, а придумать, что подарить человеку, у которого наверняка есть все что пожелаешь, ума не хватило. Вообще-то, если мне хочется сделать кому-нибудь подарок, небольшой, но от души, я собираю на диск музыкальное ассорти, но записать диск для Бена Фонг-Торреса — это все равно что приготовить говядину по-бургундски для Энтони Бурдена[48].

— Располагайтесь, — сказал он. — А я пойду выложу ваш презент на тарелку.

В гостиной, как и в лифте, пол устилал ковер в леопардовых пятнах. Первое, на что я обратила внимание, — вид за окном, точнее — за целой стеклянной стеной, выходившей на север. У подножия холма мигала неоном вывеска «Кастро»; перегоревшая «К» придавала старейшему кинотеатру Сан-Франциско вид милой заброшенности. Если не знать, нипочем не догадаешься, что за увечной вывеской скрывается великолепие барочного интерьера, что каждый вечер перед семичасовым сеансом из оркестровой ямы торжественно всплывает орган. Был ясный вечер, вдали, за мерцающими огнями города, вырисовывался мост «Золотые Ворота».