Витус Беринг - Камчатские экспедиции

• Название: Камчатские экспедиции
• Автор: Витус Беринг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-59564-8

Что важнее для деятельного и честолюбивого человека? Богатство, слава, исполнение мечты, имя на карте? Географические названия «Берингово море», «остров Беринга» и «Берингов пролив» — много это или мало за жизнь, проведенную в чужой стране, и могилу, затерянную на обдуваемом пронзительными ветрами острове? Судите сами.

Витус Йонассен Беринг (1681–1741) — датчанин, снискавший славу как русский мореплаватель, 22-летним выпускником Амстердамского кадетского корпуса поступил поручиком в российский флот. Участвовал в обеих войнах Петра I — с Турцией и со Швецией. Дослужился до капитана-командора. Уже перед самой смертью Петр Великий направил на Дальний Восток экспедицию, главой которой был назначен Беринг. Согласно секретной инструкции императора, Берингу было поручено отыскать перешеек или пролив между Азией и Северной Америкой. Во время этой, Первой Камчатской экспедиции (1725–1730), Беринг завершил открытие северо-восточного побережья Азии.

Три года спустя ему было поручено возглавить Вторую Камчатскую экспедицию, в ходе которой Беринг и Чириков должны были пересечь Сибирь и от Камчатки направиться к Северной Америке для исследования ее побережья. Всего, вместе с подготовкой, экспедиция заняла 8 лет (1734–1742). В ходе ее, после множества тяжелых испытаний и опасных приключений, Беринг достиг Америки и на обратном пути, во время вынужденной зимовки на острове, который ныне носит его имя, скончался 8 декабря 1741 г.

Увы, Беринг не успел описать экспедицию — за него это сделал оставшийся в живых его помощник Свен Ваксель. Но картами двух русских экспедиций пользовались впоследствии все европейские картографы. Первый мореплаватель, подтвердивший точность исследований Беринга, знаменитый Джеймс Кук, отдавая дань уважения русскому командору, предложил назвать именем Беринга пролив между Чукоткой и Аляской — что и было сделано.

Так много это или мало — имя на карте?

В книге собраны документы и отчеты участников Первой (1725–1730) и Второй (1734–1742) Камчатских экспедиций, подробно рассказывающие о ходе исследований в сложных, подчас смертельно опасных условиях походов в малоизведанных районах Сибири и Дальнего Востока. В издание, кроме документов экспедиции и сочинений ее участников: С. Вакселя, Г. Миллера и С. П. Крашенинникова, вошли также обзорные труды историка российского флота и морских географических открытий В. Н. Берха и немецкого географа Ф. Гельвальда.

Электронная публикация включает все тексты бумажной книги и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы рекомендуем подарочную классическую книгу. В ней дополняющий повествование визуальный ряд представлен сотнями карт, черно-белых и цветных старинных картин и рисунков, что позволит читателю живо представить себе обстановку, в которой происходили события этих героических экспедиций. Издание напечатано на прекрасной офсетной бумаге, элегантно оформлено. Это издание, как и все книги серии «Великие путешествия», будет украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станет прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

Я чуть не забыл сообщить о втором судне, которое было отправлено к западу и о плавании которого я уже говорил выше. В том же году оно зимовало в устье небольшой реки Оленёк, недалеко к западу от устья Лены. Командир отряда лейтенант Василий Прончищев и несколько человек его команды погибли от цинги, однако этот отряд не так сильно пострадал от болезни и мог в следующем году, под командой следующего по чину офицера, продолжить свое плавание и сделать еще одну безуспешную попытку пробиться на запад.

Эти две партии при первой же возможности были сменены новыми отрядами, состоявшими из опытных офицеров и новой команды, снабженной всем необходимым. Начальником восточного отряда был назначен лейтенант Дмитрий Лаптев, начальником западного — Харитон Лаптев, двоюродные братья, отважные офицеры.

Так как выше я уже описал судьбу западного отряда и достаточно ясно показал, что в это море проход невозможен, то я считаю излишним подробно описывать плавание восточного отряда. Отмечу только, что он с большими трудностями добрался до реки Колымы и там 29 августа был скован льдом в открытом море, на расстоянии нескольких миль от берега.

Вскоре после этого Д. Лаптев отправил по льду на сушу в первую очередь имевшиеся у него пушки; находившееся в той местности племя чукчей в большинстве своем было враждебно настроено, а потому, прежде чем высадить команду на берег, необходимо было обеспечить возможность обороны.

Введя судно в устье реки и оставив надлежащий караул для охраны судна и снаряжения, он с остальной частью команды отправился сушей на реку Анадырь и разведал реку на всем ее протяжении вплоть до впадения ее в море, после чего возвратился в Якутск. Таким образом, на основании данного опыта я доказал правильность моего утверждения о непригодности Северного морского прохода.

Я обещал вначале высказать и мое личное мнение по этому вопросу. Оно как будто уже является несколько излишним, так как из приведенных мною фактов нетрудно убедиться, что никакой видимой надежды на этот путь не существует; однако, согласно обещанию, вкратце изложу еще следующие соображения.

Во-первых, общеизвестно, что вследствие позднего наступления весны в тех краях и позднего вскрытия льда невозможно пройти Новоземельские проливы раньше чем в середине июля, а нередко и позднее, так что уже больше половины лета проходит, прежде чем удается добраться до побережья.

Во-вторых, известно, что расстояние от Новой Земли до восточной оконечности Азии немалое и составляет несколько сотен немецких миль и что проплыть такое расстояние под парусами можно лишь в довольно большой срок, в особенности в такой части света, где постоянно меняется направление ветра. Если же и удалось бы забраться по побережью несколько дальше, то стоит установиться северному ветру, нагоняющему лед, как не останется пути ни назад, ни вперед.

В таком случае приходится поневоле дрейфовать со льдом вблизи пустынного берега, где не только судну суждена гибель, но и люди из-за недостатка пищи, нездорового климата, сильных холодов и полного отсутствия привычных для европейцев удобств в большинстве обречены на гибель. Люди в этих случаях гибнут как мухи, особенно ввиду того, что зимовать приходится во всяком случае не южнее 72° — 73° широты, при климате крайне для них непривычном.

Пример этого мы уже видели выше, в случае с зимовкой лейтенанта Лассениуса и гибели всего его отряда. В-третьих, мы установили, что в этой части света в конце августа снова наступают морозы, так что в тех местах, где море вскрывается, в общей сложности можно рассчитывать встретить открытую воду лишь в течение не более четырех-пяти недель в году, да и то при условии, что долгое время будут дуть южные ветры, немного отгоняющие лед от берега.

При продолжительных же и устойчивых северных ветрах нужно считать еще гораздо меньший срок для наличия чистой воды. В-четвертых, в настоящее время имеется много весьма ученых людей, утверждающих, что в Ледовитом океане не следует держаться вблизи берегов, а подаваться ближе в сторону полюса, где, как они предполагают, имеется район совершенно чистой воды.

Эти соображения настолько глубоки, что я не в состоянии их понять: проекты эти также связаны со столькими заведомыми трудностями, опасностями и риском, что я не берусь даже строить предположений на этот счет, а тем более судить о них сколько-нибудь положительно. Ведь по опыту известно всякому, что с приближением к полюсу холод усиливается, а кому же удалось побывать вблизи полюса или описать царящие в тех местах условия?

Разве не возможно, что на протяжении пятнадцати-восемнадцати градусов широты лежит еще много разных неизвестных земель и что даже сам полюс расположен на твердой земле, вследствие чего лед связывается и нагромождается еще плотнее, чем под 72-м или 75-м градусом?

Насколько я могу припомнить, мне не приходилось слышать или читать, чтобы кому-либо удалось забраться дальше 82-го градуса, причем грустно подумать, какие труды и бедствия перенесли эти люди, прежде чем им удалось вернуться оттуда обратно, как это приходилось нередко читать в исторических описаниях.

Я считаю, что если подойти слишком близко к полюсу, то должно произойти большое расстройство компаса, так как надо полагать, что полюс имеет больше влияния на магнит, чем магнит на полюс. Мы знаем из опыта, что полюс не совпадает с направлением магнитной стрелки, но так как это лишь мое собственное предположение, то я не хочу никому его навязывать.

На это кто-либо может возразить и сказать: если компас в этих условиях и дает неверные показания, то можно ведь, отчасти, руководствоваться Солнцем или другими небесными светилами, движение которых по небесному своду нам известно.

На это ответом служит следующее: кому приходилось хотя бы немного плавать на Севере, тот на основании своего опыта может сказать, что из-за постоянного тумана и пасмурной погоды Солнце появляется крайне редко, а увидать звезды вообще нет никакой надежды, в особенности в летнее время, когда от влаги и испарений от плавающего в море льда отражается свет, обволакивающий весь небосклон.

Вот почему это предложение и не дает надежного способа, на который можно было бы безусловно положиться. В-пятых, как уже сказано было ранее, расстояние от Новой Земли до восточной оконечности Азии очень велико; указали мы также и на краткую продолжительность периода вскрытия моря ото льда.

Допустим теперь, что какой-нибудь корабль сравнительно далеко пройдет вглубь Ледовитого океана и что он вследствие преждевременного наступления морозов вынужден будет искать места для зимовки. Допустим, что он найдет такое место в устье какой-либо реки, которых здесь множество, или же в какой-нибудь бухте или естественной гавани, которую, быть может, удастся разыскать на побережье, и что он сумеет в безопасности провести там зиму.

Открытым остается лишь вопрос: может ли такое судно, проведя десять месяцев или больше на одном месте и уничтожив большую часть своего запаса провианта, продолжать поход на восток?

Не говорю уже о людях, значительная часть которых погибнет во время такой зимовки, что, без всякого сомнения, случится, если только оно выйдет в плавание, не взяв команду в сверхкомплектном числе и везя на борту больше чем двухлетний запас провианта, так как в тех местностях, где ему придется зимовать, невозможно получить какое-либо продовольствие, а питаться приходится исключительно судовыми запасами.

Если бы мне пришлось ответить на такой вопрос, я не мог бы не выразить глубокого сомнения в способности такого судна продолжать свое плавание на восток. Великой удачей для него будет, если оно сможет вернуться опять обратно в Архангельск, чтобы снова взять свежий запас провианта, а затем… отправиться в обратное плавание домой. В течение этого времени оно давно бы успело совершить свое путешествие, если бы воспользовалось обыкновенным путем вокруг Африки.

Я мог бы привести еще много других соображений, взятых уже из собственных моих рассуждений, а рассуждать на эту тему мне очень легко, основываясь на моей богатой практике.

Я считаю это, однако, излишним, так как уже из сказанного выше, а также из приведенных примеров совершенно ясно, что я не без основания утверждаю о несостоятельности этого пути, и это, как надеюсь, мною вполне доказано. Вот и все, что я хотел сказать о Северо-восточном проходе.

Глава 5

О нашем пребывании в Якутске и наших работах в этом городе.

Таким образом, вся экспедиция собралась в Якутске. Капитан Шпанберг уже в предыдущем, 1734 году поспешил с частью людей вперед в Охотск, не выслав вперед никаких запасов продовольствия. Мы получили тревожное известие, что ему вследствие ранних холодов не удалось добраться до места назначения — Юдомского Креста — и что ему пришлось остановиться на двадцать — тридцать немецких миль ниже по течению в совершенно пустынном месте.