Руаль Амундсен - Моя жизнь. Южный полюс

• Название: Моя жизнь. Южный полюс
• Автор: Руаль Амундсен
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-53608-5

Не бывает скучных и безопасных путешествий. Открытие Америки, Индии, Австралии, исследование Африки потребовали неимоверного напряжения сил и множества человеческих жертв. Но достижение полюсов Земли стало наиболее захватывающей главой в истории географических открытий.

Со времен викингов всех самых отважных и целеустремленных мореплавателей как магнитом тянуло к Северному полюсу. Каждая новая экспедиция на шаг приближалась к заветной цели, но сам полюс оставался неприступным. И даже когда в 1909 году сразу два исследователя объявили о его покорении, многие с сомнением встретили это известие. Ни точность тогдашних приборов, ни свидетельства очевидцев не были стопроцентно надежными, а оставить в точке полюса знак или флаг можно только на дрейфующем льду: «застолбить» Северный полюс невозможно.

Покорение Южного полюса оказалось еще драматичней. Самая трагическая страница этой истории – поход капитана Роберта Скотта, экспедиция которого достигла полюса через 35 дней после Амундсена и погибла на обратном пути.

Этот том популярной серии «Великие путешествия» представляет захватывающую дилогию выдающегося норвежского полярного исследователя Руаля Энгельбрегга Гравнинга Амундсена (1872—1928). В книгах «Моя жизнь» и «Южный полюс» Амундсен рассказывает о героических полярных буднях, о разнообразных способах путешествий: на кораблях, лыжах, собаках, самолетах и дирижаблях. О лишениях, испытаниях, приключениях и подвигах, которыми была наполнена его жизнь. О главном ее событии – достижении Южного полюса – и о многом другом. «Южный полюс» – своеобразная «стенограмма подвига», полярная сага: достоверная, подробная, увлекательная книга, местами пугающая, а местами веселая, написанная с большой непосредственностью и с характерным амундсеновским юмором. А автобиографическая повесть «Моя жизнь» дополняет и обрамляет это главное событие судьбы путешественника, ведь в жизни великого норвежца было не только 14 декабря 1911 года.

В юности Амундсен «хотел пострадать за свое дело, – не в знойной пустыне по пути в Иерусалим, а на ледяном Севере», в зрелости сказал однажды о полярных краях: «Ах, если бы вам когда-нибудь довелось увидеть своими глазами, как там чудесно, – там я хотел бы умереть».

Сбылось и то, и другое. Он прожил счастливую жизнь: жил, как хотел, и погиб, как мечтал: во льдах, спасая терпящих бедствие.

Электронная публикация включает все тексты бумажной книги Руаля Амундсена и базовый иллюстративный материал. Но для истинных ценителей эксклюзивных изданий мы предлагаем подарочную классическую книгу. Бумажное издание богато оформлено: его украшают сотни цветных и черно-белых фотографий и иллюстраций, позволяющих читателям воочию увидеть Арктику и Антарктику такими, какими их впервые узнал автор этой величественной эпопеи.

Издание напечатано на прекрасной офсетной бумаге. По богатству и разнообразию иллюстративного материала книги подарочной серии «Великие путешествия» не уступают художественным альбомам. Издания серии будут украшением любой, даже самой изысканной библиотеки, станут прекрасным подарком как юным читателям, так и взыскательным библиофилам.

---

Поэтому у нас не оставалось другого выхода, как только выровнять ледяную поверхность на таком пространстве, какое необходимо, чтобы самолету хватило места для разбега перед стартом. Целых двадцать четыре дня мы работали над этим как бешеные. Это было состязание в беге с самою смертью, так как голод стоял на пороге и сопротивляться долго мы не могли. Мы жили на 255 граммах пищи в день. Каждое утро мы получали кусочек шоколада, распущенного в горячей воде, и три овсяные галеты. В обед мы ели по чашке похлебки из пеммикана. Вечером опять то же подобие шоколада и опять три галеты. Конечно, мы испытывали муки сильнейшего голода, но удивительно, что мы сохраняли бодрость и здоровье, несмотря на скудное питание и утомительную работу.

На двадцать четвертые сутки у нас была готова более или менее ровная стартовая дорожка длиною в 500 метров. «№ 25» нужно было по-настоящему 1500 метров открытой воды, чтобы взлететь. Но нам не удалось выровнять больше 500 метров. Дорожка в конце спускалась ухабом к небольшой полынье, лежавшей фута на три ниже и имевшей в ширину 15 футов. По ту сторону полыньи была плоская льдина диаметром 150 метров, а непосредственно за ней возвышался ледяной торос около двадцати футов высоты. Последнего мы, конечно, не могли устранить. По моим расчетам, мы в эти 24 дня удалили около 500 тонн льда.

Передышки, которые мы позволяли себе среди этой тяжелой работы, использовались частью на сон, частью на производство наблюдений астрономических, метеорологических и океанографических. Измерения глубины определенно показывали, что в нашем соседстве нигде нет земли. Мы производили измерения глубины при помощи нового и чрезвычайно остроумного прибора немецкого изобретения, весившего всего три фунта. Этот прибор был построен на принципе эха. Во льду просверливались две дыры. В одну из них опускалась проволока, соединенная с чрезвычайно чувствительным микрофоном.

Один из нас слушал у этого аппарата, в то время как второй взрывал через второе отверстие опущенный в воду патрон. Синхронные секундомеры в точности отмечали время взрыва и эхо. Сотрясение от взрыва распространяется через воду до морского дна и возвращается отраженным снова на поверхность, где принимается микрофоном, соединенным с опущенной в воду проволокой. Мы произвели два измерения глубины при помощи этого прибора. Мы нашли глубину около 12 000 футов. Разумеется, в соседстве таких глубин не может быть никакой земли.

15 июня было закончено все, что только мы могли сделать для старта «№ 25». Мы перенесли с «№ 24» все, казавшееся нам необходимым для обратного полета и что мы без риска могли взять на уже и так перегруженный «№ 25». Мы вшестером набились в кабину, был пущен мотор, и Рисер-Ларсен поместился у руля.

Следующие секунды были самыми захватывающими во всей моей жизни. Рисер-Ларсен сразу же дал полный газ. С увеличением скорости неровности льда сказывались все сильнее, и весь гидроплан страшно накренялся из стороны в сторону, и я не раз боялся, что он перекувырнется и сломает крыло. Мы быстро приближались к концу стартовой дорожки, но удары и толчки показывали, что мы все еще не оторвались от льда. С возраставшею скоростью, но по-прежнему не отделяясь от льда, мы приближались к небольшому скату, ведущему в полынью. Мы поравнялись с ним, перенеслись через полынью, упали на плоскую льдину на другой стороне и вдруг поднялись на воздух. Чувство неизмеримого облегчения охватило меня, но только на миг.

Прямо перед нами всего в нескольких футах расстояния возвышалась двадцатифутовая ледяная глыба! Мы неслись прямо на нее. Следующие пять секунд должны были решить, минуем ли мы ее и полетим свободно по воздуху, обретя возможность спасения, или же разобьемся о нее вдребезги. Если бы, разбившись, мы не были убиты наповал, то все же очутились бы лицом к лицу с неизбежной смертью, одинокие и заброшенные в ледяной пустыне Арктики. Мысли и чувства сменяются быстро в такие моменты. Секунды тянулись, как страшные часы. Но мы пролетели мимо, однако на расстоянии не более какого-нибудь дюйма. Наконец-то мы пустились в обратный путь после двадцати четырех дней отчаянной работы и тревоги!

Час за часом летели мы по направлению к югу. Держались ли мы правильного курса? Хватит ли нам бензина? Последний опускался все ниже в контрольной трубке. Наконец, когда его осталось всего на полчаса, мы все как один испустили крик радости – там внизу, к югу, простирались знакомые вершины Свальбарда. Под нами появилась темная полоса открытой воды, куда мы могли спуститься. Но наши испытания еще не окончились. Чтобы достигнуть этой воды, мы должны были описать широкую дугу над плавучим льдом. Это требовало искусного маневрирования. Между тем в течение последнего получаса я наблюдал Рисер-Ларсена и заметил, что ему приходилось употреблять большие усилия при пользовании рулями высоты. В конце концов мотор застопорил, и нам пришлось сразу же идти на посадку, но, к счастью, мы уже долетели до открытой воды. Немного раньше мы разбились бы на месте. И в этот последний момент мы были так же близки к смерти, как и в минувшие страшные недели.

Нам удалось найти самое удобное место для посадки на Свальбарде, несмотря на сомнительные условия нашего полета, туман, недостаток горючего и испорченный руль. Так окончился наш первый полет над Северным Ледовитым океаном до 88° северной широты.

Глава VIII. Трансполярный перелет на «Норвегии»

О том, что в действительности происходило за кулисами во время перелета «Норвегии» над Северным полюсом в лето 1926 года, никогда не рассказывалось.

Я не стал бы рассказывать об этом и теперь, если бы не распространившиеся ложные изображения хода событий. Чувство простой справедливости по отношению к моим товарищам и к себе самому принуждает меня опубликовать совершившиеся факты.

Разумеется, такие предприятия всегда сопровождаются делами, о которых лучше умолчать. Там, где группа людей соединилась для выполнения трудной задачи, неминуемо возникают недоразумения и антипатии на почве столкновения темпераментов. Полярные экспедиции не составляют исключения. Я еще никогда не слыхал, чтобы какая-нибудь из них обошлась без приключений подобного рода – не только мои собственные, но и все, какие я знаю. Утешительной и благородной чертой человеческого характера является то, что человек охотно забывает о таких вещах, когда все труды заканчиваются удачным результатом, а остальное предается забвению в совместном упоении успехом.

То же случилось и со мною. После каждой моей экспедиции я писал о ней книгу, но до сих пор еще никогда не упоминал там об этих досадных историях.

Однако теперь я должен нарушить это обыкновение. Не потому, что оскорбление на этот раз было слишком сильно, с этим я еще мог бы примириться. Но если бы я предоставил общественному мнению искать правды о полете «Норвегии» из той информации, которой затопила весь мир итальянская пропаганда, я допустил бы грубую несправедливость не только по отношению к самому себе, но также по отношению к Линкольну Элсворту и моим норвежским товарищам, которые в такой бесконечно высокой степени содействовали успеху этой экспедиции.

Поэтому я решился рассказать здесь всю историю полета «Норвегии» от начала и до конца, со всеми ее подробностями, включая и неприятные. Только посредством такого подробного и обстоятельного рассказа я могу дать общественному мнению возможность отличить правду в клубке всех противоречивых слухов.

Прежде всего я в кратких словах коснусь истории возникновения этой экспедиции. Читатель, надеюсь, не забыл из предыдущих глав этой книги, что полет из Северной Европы в Северную Аляску сделался мечтой моей жизни с самого 1909 года, когда стало известно, что адмирал Пири достиг Северного полюса, оставив позднейшим последователям изучение неизведанных до сих пор областей Северного Ледовитого океана. Читатель вспомнит и мои бесчисленные попытки осуществления такого полета и все мои подготовительные работы в годы 1909–1914, 1922–1923 и 1924. Он вспомнит, что в 1925 году Рисер-Ларсен привез на Свальбард Элсворту и мне известие, что итальянский дирижабль «N 1», по-видимому, продается за доступную нам цену и что Элсворт предложил при этом субсидию в 100 000 долларов.

В каком нелепом противоречии относительно этого трансполярного перелета – моей мечты в течение долгих лет – находится утверждение итальянцев, что полковник Нобиле первый задумал и выполнил эту экспедицию. Даже утверждение, что он вообще занимал в ней какое-либо иное положение, кроме должности капитана дирижабля, является неверным. Тем не менее эти несообразные утверждения вкрались в сознание общества вследствие хитрой пропаганды всяческого рода. Насколько ложны эти фантастические измышления, обнаружится из нижеследующего рассказа. Я буду излагать факты в хронологическом порядке.