Иосиф Крывелев - История религий. Том 1

• Название: История религий. Том 1
• Автор: Иосиф Крывелев
• Издательство: Мысль
• Жанр: Религиоведение
• Год: 1988
• ISBN: 5—244—00109—4

Двухтомный труд посвящен истории мировых религий. Первый том дает изложение истории христианства с момента его возникновения до наших дней в Восточной и Западной Европе.

Для широкого круга читателей.

---

В роли папы Бенедикт IX оказался впервые в 1032 г. в возрасте 10–12 лет — престол для него купил его отец. В 1038 г. восставшие римляне прогнали недоросля-папу, успевшего прославить себя беспутной жизнью и дебошами; тут же, однако, император Конрад II вернул его обратно. В 1045 г. история повторилась, но на этот раз восставшие возвели на престол нового папу под именем Сильвестра III. Бенедикт не сдавался, он набрал банду наемных разбойников, во главе которых неистовствовал в окрестностях Рима и совершал нападения на церкви в городе. Не совсем ясны обстоятельства, при которых Сильвестр через три месяца вернул трон Бенедикту. Вскоре, однако, Бенедикт решил, что папский престол для него слишком беспокойное место, и продал тиару человеку, который стал папой под именем Иоанна XX. Новый папа вместе с двумя старыми составили своеобразный триумвират, распоряжавшийся наследством апостола Петра. Совместно они продали папство новому покупателю — им становится Григорий VI. Потом его свергают, и папой становится Климент II. Но когда он через девять месяцев умер, Бенедикт вновь предъявил свои претензии на папский престол и занял его. Этим, однако, дело не кончилось. Трон был продан в третий раз. После очередной комедии с отречением, на этот раз даже с публичным покаянием, Бенедикт с отрядом солдат напал на Латеранский дворец и, овладев им, опять провозгласил себя папой. Наконец, император Генрих Черный принял решительные меры к окончанию затянувшегося фарса. Он назначил папой своего родственника Бруно, принявшего имя Льва IX, и отправил его в Рим в сопровождении вооруженного отряда. На этот раз Бенедикту IX пришлось окончательно распроститься с должностью наместника Христа. В перерывах между периодами его пребывания в этой должности папская тиара побывала в течение того или иного времени на головах Сильвестра III, Иоанна XX, Григория VI, Климента II, Дамасия II.

С середины XI в. в судьбах папства происходит удивительный поворот: начиная со Льва IX на престоле оказываются не бандиты, вымогатели, убийцы и авантюристы, а государственные люди, озабоченные судьбой церкви, стремящиеся к достижению определенных религиозно-политических целей. Чем был вызван перелом, знаменовавший временное преодоление папством разъедавшего его кризиса?

Было бы наивно приписывать этот перелом тем личностям, которые случайно оказались в данный момент в центре событий, даже такой незаурядной личности, как Григорий VII (1073–1085). Это тем более существенно отметить, что сам Григорий VII в конечном счете потерпел тяжелое поражение. Нужно искать причины поворота в изменении общественных условий и общей идеологической атмосферы, в тех интересах господствовавших классов, которые потребовали от них перестройки церкви.

«Порча» церкви, достигшая своей высшей точки к середине XI в., распространилась не только на папство, но и на весь ее организм снизу доверху. Существенным признаком состояния церкви в то время было явление, известное под названием симонии; это слово происходит от имени Симона — волхва, который, по сообщению Деяний апостолов (VIII, 18–20), выражал желание купить за деньги способность творить чудеса. В католической церкви всего раннего средневековья симония была чрезвычайно распространенным, а к XI в. — универсальным явлением. Объектом купли-продажи не была, конечно, способность к чудотворству — продавались должности дьяконов, священников, епископов, да и сам папский престол.

За возведение в ту или иную должность взималась определенная сумма в золоте, причем нередко это делалось официально, с выдачей расписки или квитанции. Но были и формы более или менее скрытой симонии. По существу вся система построения церковной иерархии была симонической. В ее основе лежал возобладавший к тому времени во всей общественной структуре феодальный принцип бенефициата. Если светский вассал платил своему сюзерену за бенефиций военной службой, то священник должен был прежде всего делиться со своим епископом натуральными и денежными доходами: постоянно — во время пребывания в должности и единовременно — при вступлении в нее. Епископ находился в таких же отношениях с вышестоящим епископом или самим папой. А в XI в. прямой вассальной обязанностью духовенства стала и военная служба. По этому поводу бельгийский историк прошлого века Ф. Лоран сказал: «Сами папы призывали епископов в лагеря как на соборы. Епископы и аббаты участвовали в сражениях, они командовали войсками как генералы; для них составляло одинаковую славу быть хорошим воином и хорошим пастырем»15.

Назначение на духовные должности требовало и светской инвеституры (поставления). Чтобы очередной претендент мог занять епископскую кафедру, он должен был получить от короля посох и перстень как знаки того, что король пожаловал ему в качестве бенефиция епископский пост. Получивший инвеституру фактически и даже формально оказывался в том же положении относительно королевской власти, как рыцарь, получивший от нее же достоинство и права барона или графа. Поэтому не вызывали удивления случаи, когда епископом провозглашался несовершеннолетний или даже ребенок. Так, в 926 г. епископом Реймса был назначен пятилетний сын графа Вермандуа. Приведя этот случай, тот же Ф. Лоран комментирует его: «Ребенок мог быть графом, почему же ему не быть епископом?» Он описывает также и процедуру поставления малолетних прелатов, зафиксированную хронистом X в. Оттоном Верчельским: «Бедному ребенку предлагались вопросы, на которые ответ был им заучен предварительно, и он читал его, дрожа от страха не столько потерять епископство, сколько получить розги от своего наставника» 16. Понятно, что такой порядок мог установиться только при полном господстве симонии в церкви. В этих условиях значение церкви и духовенства как религиозного института просто обессмысливалось.

Духовенство по своей имущественной обеспеченности и положению в обществе было неоднородным. И среди приходского духовенства, и среди монашества были многочисленные категории бедных и даже нищих, живших полуголодной жизнью. Настоятели монастырей, как правило покупавшие должность в порядке симонии, вместе с группой приближенных к ним хозяйственных руководителей вели роскошный образ жизни и сколачивали большие состояния за счет трудов нищей монастырской братии. Это не могло не вызвать недовольства, которое находило выражение не только в элементарных требованиях улучшения материального положения низов духовенства и монашества, но и в лозунгах реформы церкви в целом, изменения всех церковных порядков. Уже в середине X в. началось знаменитое движение, связанное с названием Клюнийского монастыря во Франции17. Оно сыграло большую роль в тех изменениях, которые претерпела католическая церковь в ближайшие столетия.

Клюнийцы требовали возрождения в церкви «апостольских» порядков, возврата к аскетическим идеалам и соответствующему образу жизни, исполненному труда, благочестивых упражнений и подвигов милосердия. Призывы клюнийцев имели успех. Появилось много новых монастырей того же направления, которые во Франции объявили себя подчиненными Клюнийской обители. Аналогичное движение развернулось в Италии. В XI в. оно стало уже серьезной церковно-общественной силой. Из рядов клюнийцев вышли в это время многие крупные деятели церкви, в том числе папа Григорий VII.

Движение низов за церковную реформу не имело бы успеха и было бы подавлено, если бы оно не соответствовало нуждам церкви, осознанным и многими ее руководителями и даже императорской властью. И те и другие со все большей отчетливостью стали понимать, что церкви грозит гибель, ибо ее растворение среди светских институтов феодального общества («обмирщение») означает ее конец как специфически религиозного института, а это грозит гибелью самой религии.

Такие деятели папства, как кардинал Гильдебранд, впоследствии папа Григорий VII, и такие императоры, как Генрих III, сходились в том, что папству следует вернуть его былой авторитет святого престола, основанного апостолом Петром, его обаяние наивысшей нравственной инстанции, его репутацию непогрешимого судьи в вопросах вероучения. Но императоры считали, что эту роль кафедра апостола Петра может и должна играть, будучи подчинена им, — именно они должны утверждать или даже назначать очередного папу, контролировать его деятельность.

Далеко не сразу реформаторам папства удалось добиться временной стабилизации положения на папском троне. После смерти Льва IX и кратковременных понтификатов Виктора II и Стефана IX папе Николаю II (1059–1062) противостоял антипапа Бенедикт X, а потом папе Александру II (1062–1073) — антипапа Гонорий II. Все шло, как и прежде. Наконец в 1073 г. на папский престол взошел Григорий VII и в течение тринадцати лет занимал его, но это были годы такой ожесточенной борьбы, которая по своей напряженности и значению оставила далеко за собой все, что ранее происходило в истории папства. В центре борьбы стоял вопрос о порядке замещения папского трона, ибо до тех пор, пока кандидатура очередного папы зависела от императорского утверждения, церковь фактически находилась в руках государства.