Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые душат

• Название: Мёртвые душат
• Автор: Александр Бреусенко-Кузнецов
• Жанр: Фэнтези

Роман — пророчество, которое сбылось. Создан методом импровизации, при котором сюжет выстраивается на ходу. Создать его автор задумывал давно (название датируется 1993 годом), но примерно лет 25 вообще не писал крупной формы, а тут неожиданно для себя приступил, ибо понял: теперь или никогда. Начато — осенью 2011 года, завершено в феврале 2012. А в конце 2013 года — началось наяву!

Представьте мир, в котором мечта людей о телесном бессмертии почти сбылась. Вот счастье-то наступило! Дар посмертия меняет мир. Варварство и мракобесие жизни уходит в прошлое. Наступает торжество некрократии.

Кого принимают в Кощеи Бессмертные? Людей достойных — способных оплатить дорогостоящие услуги некромантов, специально обученных подземной расой. Конечно, речь не о полном бессмертии, а о долгом посмертном существовании. Потому-то удостоившиеся чести люди зовутся просто и непритязательно — мертвецами.

Ясно, что и среди мёртвых — не без урода. Рыцарь Ордена посланников Смерти Чичеро, вопреки хвалёной неуязвимости мертвецов, гибнет, выслеживая живого врага Владыки Смерти. Однако, придворный некромант вождя карликов Отшибины восстанавливают его посмертие на новой основе.

Теперь залогом существования Чичеро становятся усилия троих живых карликов — Лимна, Зунга, Дулдокравна, скрытых под его плащом. От их вождя Чичеро получает задание объездить великанские замки в окрестностях пещерного города Цанц и собрать у великанов как можно больше теней мёртвых крестьян, через которые можно повлиять на исход готовящегося в Цанце некрократического вече.

Выполнив трудное задание, Чичеро и его карлики сталкиваются с предательством тех, кто это задание давал, и с разрушительными последствиями сотворённого ими, что побуждает их пересмотреть своё отношение к дару посмертия.

Чичеро вынужден самоопределяться. С кем он: со своими мёртвыми властителями, или с нечестивыми мятежниками, посмевшими предать некрократические идеалы?

Роман удостоен Приза Читательских Симпатий Международного конкурса крупной прозы «Триммера-2012»

---

И тогда подлый Живой Император, будь проклято его имя, пришёл со своей Малой дружиной, и у каждого, кто отказывался продавать продукты, отнял их силой.

Он забирал всё, весь собранный урожай, обрекая целые сёла на голодную смерть. Его предупреждали, что их смерть будет на его нечистой совести, но он только смеялся. Он говорил, что успевает обчистить не все селения Великого народа, что жители других селений смогут поделиться с голодающими.

Он, конечно, лгал! Он знал, что у Великого народа не принято делиться, что каждый Великий тем и велик, что должен суметь прокормить себя сам.

Великий народ в голодающих селениях унизился попрошайничеством. Он приходил к благополучным селениям, но ничего не получал. И в этом была высшая правда, иначе бы Великий народ потерял себя, пошёл на поводу у гнусной империи живых, и хитрый план её главы увенчался бы успехом. Пришедших встречали камнями, стрелами, кипящей смолой поверх заборов. Началась резня: брат резал брата, а виноват — он, Живой Император, будь трижды проклято его имя!

Пока его войско — вместо того, чтобы развалиться, куда ему и дорога, — сопротивлялась справедливым требованиям Владыки, и, избегая судьбы, путём постыдных хитростей выходило из окружения, мерзкий вандал ничего не сделал для спасения Великого народа.

Начался настоящий мор, а с ним — и людоедство. Ведь не в обычаях Великого народа выдерживать голод, он достоин лучшей доли и всегда это право гордо отстаивает. В том трагическом году его достоинство спасалось людоедством. Целые роды истребляли сами себя, без надежды когда-нибудь приобщиться к Владычеству мёртвых…

Чичеро говорил, возвышая голос. Его неравнодушие заражало присутствующих; даже сам Цилиндрон в вышине широко распахнул мёртвые глаза, и, казалось, наблюдал картины голода среди карликов. Вот, значит как: Император сам создал себе врага! Теперь пусть только попробует сунуться в пределы Цанцкого воеводства. Его ещё на подступах перехватят вездесущие отшибинские карлики, известные своей свирепостью.

— И что же мне просил передать уважаемый Гру, Верховный магистр некрополей земли Нижняя Отшибина? — опомнившись от своих предвосхищений, произнёс Цилиндрон.

— Это я могу сообщить с глазу на глаз, — чуть помедлив, сказал одноглазый Чичеро. Цилиндрон, знаком отпустил высокопоставленную прислугу и приготовился слушать дальше.

* * *

В этот вечер карлики не дрались. Фигура Чичеро медленно расползлась в три разные стороны. Дулдокравн свернулся в комочек на мешке с остатками лошади, Лимн забрался под кровать, а Зунг, решивший было сторожить, захрапел, облокотившись круглой головой на дверь номера. За этот ответственный день карлики устали куда сильнее, чем за всю неудобную дорогу от Отшибины до Цанца.

— Теперь очередь шкатулки, — пробормотал во сне Лимн. И почему-то — голосом Чичеро.

Ночью с большого мешка на дощатый пол носом вниз грянулся Дулдокравн. Он не проснулся, зато быстро-быстро зашептал, и тоже — голосом Чичеро:

— Ой. Здесь, кажется, был Живой Император, будь проклято его имя, был… Живой Император, будь проклято его имя, был Живой Император…

Но несмотря на все эти заклинания, имя Живого Императора нельзя было проклясть. Никто этого имени не знал: ни карлики, ни говорящий в них Чичеро, ни пославший его некромант Гру, ни высоко сидящий Жемчужномудрый воевода Умбриэль Цилиндрон, ни даже сам Владыка Смерти, чьё имя также тщательно скрывалось.

Глава 3. Роскошь общения

— О, будь проклято его имя, был Живой Император, будь проклято его имя, был Живой… — немало удивившись собственному бормотанию проснулся Дулдокравн.

— Вы не поняли, нам ещё надо скрываться? — в полусне произнёс Зунг — и тут же получил весьма чувствительный удар по рёбрам: привычная реальность возвращалась.

— Сегодня — визиты чиновникам Подземного города, — напомнил Лимн.

— Без тебя помним, урод!

— Заткнись, испражнение таракана!

Кулаки вновь чесались, ставшие было родными в пещерах Цанца лица напарников просили о скорейшем припечатывании. Всё, как обычно. Двинуть, получить, увернуться, вмазать… Пока что — своих. А там видно будет. Император, будь проклято его имя…

Драка прекратилась по команде к сбору; сегодня верхним оказался Лимн, а сидящий сверху всегда главнее. Он может сам выбирать, что кому сказать от имени посланника Смерти, и именно он выдаёт задания, куда двигаться нижним. Правда, потом ему от них обязательно влетит!

В облике Чичеро карликам предстояло посетить главных советников Управителя — Жилоно, Киномро и Фопона, а также некромейстера Гны, тысяцкого Отта, предводителя гильдии ростовщиков Карамуфа и предводителя бальзамировщиков Фалька. И главное — поприсутствовать на праздничном симпозиуме, который давал в честь собственной дочери сам Управитель Цилиндрон. День обещал измотать тяжёлым трудом по созданию благоприятного впечатления о приезжем. Карликам придётся заискивать, живо интересоваться чужими проблемами, стараться соблюдать правила этикета.

Что за каторга этот этикет для Великого жителя Отшибины! Казалось бы, если за каждый поклон будут платить по некроталеру с половиной, да ещё в ответ поклонятся в ноги, то и тогда эти поклоны останутся пренеприятнейшим занятием, недостойным вольного Великого народа.

* * *

В тот день посланник Смерти Чичеро, даром что из Отшибины, продемонстрировал подчинённым цанцкого Управителя чудеса обходительности. Он держался на той грани между достоинством и подхалимством, которая так дорого ценится высокопоставленными мертвецами, желающими иметь в подхалимах не полное ничтожество, а людей безусловно благородных.

На протяжении визитов он продолжал кутаться в чёрный плащ, из чего советники Цилиндрона сделали вывод, что он стесняется бедности своего наряда и очевидных даже сквозь плащ недостатков телосложения. Однако же, при том он был ловок в движениях и имел потрясающее чувство равновесия (а ведь с винтовых лестниц боковых ходов Цанца сверзился не один из гостей города).

Нанося визиты советникам Управителя, Чичеро держался сдержанно и — не в пример многим отшибинским визитёрам — ничего не просил, чем тут же расположил каждого из них. Советники Управителя походили друг на друга, словно братья, все они принадлежали к тому особенно распространённому среди мертвецов типу, который от долгого общения с официальными документами приобретает их повадки, так что даже их лица становятся подобными архивным картотекам, а голос оказывается сродни шуршанию пергамента.

Визиты посланника Смерти к Жилоно, Киномро и Фопону так же мало отличались друг от друга, как и они сами. Каждый раз отшибинец начинал со ссылки на авторитеты, именем которых он только и имеет право здесь существовать:

— Я был послан в распоряжение господина Управителя господином Гру, Верховным магистром некрополей земли Нижняя Отшибина…

Авторитеты производили впечатление. Господин Гру, и это действительно так, далеко за пределами нижнеотшибинских некрополей слыл своей мудростью и особо цепким инквизиторским умом, беспощадным к инако- и недомыслию.

Управителя же Цилиндрона почитали в Цанце едва ли не наравне с Владыкой. Перед ним преклонялись за давнее боевое прошлое: всем заполнился удачливый в битвах против имперцев герой Умбриэль Цилиндрон, который за один сезон одолел карьерный путь от сотника до темника. К тому же, как-никак, именно его полководческому таланту и жёсткой позиции нынешнее Цанцкое воеводство обязано своей мирной и безопасной обстановкой.

В ходе дальнейшей беседы Чичеро высказывал осведомлённость в некрософских вопросах, интерес к городским делам, готовность лично участвовать в инициативах Управителя воеводством, идеи о пользе оперативного взаимодействия между мёртвой администрацией Цанца и всегда готовой ей услужить верхушкой Великого народа — живой, но преданной идеям некрократии и уже давно стремящейся к трансформации.

Показал янтарноглазый и личную обострённую заинтересованность в том, чтобы Живой Император, будь проклято его имя, был в скором времени пойман и предстал перед Судом Мёртвых — лучше даже посмертно.

Мнение о визитёре у заместителей Управителя также сложилось поразительно единодушное: умён, предан идеям некрократии, преклоняется перед мёртвыми и их высокими культурными стандартами, искренне ненавидит живых людей — имперцев, правда, отчего-то верит в высокое предназначение злобных карликов из Отшибины (но это странность простительная).

И в одном лишь пункте их мнения, озвученные в совместной беседе на следующий день принципиально разошлись: в вопросе количества глаз у Чичеро. Вот странность: Жилоно и Киномро категорически утверждали, что видели два янтарных глаза, а на придирчивый взгляд Фопона, к которому Чичеро попал уже после обеда, посетитель был скорее одноглазым, ибо одна из глазниц его выглядела совершенно свободной.