Сергей Коротков - Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник

• Название: Мы — сталкеры. В прицеле неведомого. Авторский сборник
• Автор: Сергей Коротков
• Издательство: Аст
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-090245-3

Сталкеры поневоле. Хранитель Зоны Некоторые верят, что у Зоны есть Хранитель. Тем, кто живет по чести и совести, он помогает: защищает в битвах, замыливает взгляд врага, указывает кратчайший путь к цели, выводит к редким артефактам. Одни утверждают, что живет он в хижине в Танцующем лесу, другие - что в месте, которое все время меняется, третьи - что он повсюду и нигде, его, как любого духа, можно призвать, если знать имя. Большинство вообще не верит в сказки. Но любой сталкер считает за честь обогреть безоружного путника, который просится к костру... Вдруг это и есть Хранитель? Легенды Зоны. В петле Странные дела творятся с некоторых пор в Зоне. Пропадают целые территории, а вместо них появляются другие. В лесах все чаще замечают невиданных до этого мутантов. И за всем этим угадываются последствия неудачного научного эксперимента. Исправить все должна экспедиция, руководитель которой, учтя все сделанные ранее ошибки, готов к любым неожиданностям. Но в Зоне нельзя предусмотреть всего, даже если под рукой есть целый бронепоезд. И там, где в отчаянной борьбе сойдутся за свои интересы безответственные ученые, жадные бандиты и сталкеры, любая победа может оказаться "пирровой". Герои Зоны. Мы - мутанты Макс Край потерял все, кроме веры в нас, обычных людей. И потому он рискнет жизнью, чтобы спасти всех наших родственников и друзей, которые даже не подозревает о смертельной угрозе. Вместе с командой легендарных сталкеров Чернобыля Максу предстоит сразиться с кровожадными монстрами, обойти ловушки запретной зоны и остановить тех, кто намерен превратить человечество в расу агрессивных мутантов! Но даже столь опытному воину, как Край, миссия вряд ли окажется под силу… Пленники Зоны. О возвращении забыть Когда спецназ ГРУ уходит в рейд в горы Кавказа с одной задачей, а оказывается в Зоне, прямо в чреве послеаварийной атомной станции, да еще совсем в другом времени, то приходится решать не только новые проблемы и идти к намеченной цели, но и сражаться за свою жизнь, жизни товарищей и случайно освобожденных заложников. И при этом забыть о своём возвращении назад! Потому что из этого плена домой пути уже нет...

---

– Вот и дожили до настоящей войны, – с досадой сказал Кудыкин, подталкивая Ложкина в сторону люка. – Давай быстрее, сержант. Они сейчас повторят.

И правда: стоило им закрыть за собой люк, как снаружи загрохотали разрывы, а чуть позже накатило и гулкое эхо от далеких выстрелов.

– Артиллерийским расчетам приготовиться к бою! – скомандовал Кудыкин в рацию и почти бегом направился в лабораторию.

– Вы видели своими глазами? – встретил его вопросом Ломакин. – Там действительно Версоцкий?

– Ни малейших сомнений. Самое главное, профессор, вы не забыли, что мы приближаемся к тому месту, где ваша установка должна быть, наконец, включена на полную катушку?

– У меня все готово, – заверил его Ломакин. – Более того, я уверен, что мы сможем осуществить запуск установки прямо на ходу. А значит – действуйте без оглядки на мои дела. Разбирайтесь с Версоцким, а я займусь остальным.

– Спасибо! – с чувством сказал Кудыкин.

42

Самая странная гонка, что когда-либо видела Зона, продолжалась, но развязка уже была близка. Посмотрев еще раз через камеры заднего вида на далекий пока, но медленно надвигающийся, наполовину разбитый товарный вагон, идущий первым в чужом эшелоне, Ломакин взялся за последние приготовления к запуску эксперимента.

Снаружи время от времени доносились гулкие выстрелы артиллерийских установок бронепоезда, да изредка гудела от прямых попаданий броня. Ломакин демонстративно не обращал на это никакого внимания, подавая этим пример своим сотрудникам.

Все расчетные данные уже были введены. Осталось добавить показатели оптической проницаемости воздуха в текущий момент времени, поскольку первичная оболочка для основного излучения установки генерировалась в оптическом диапазоне и могла получать серьезные искажения из-за пыли или даже присутствия в воздухе малозаметных газов. По счастью, в Зоне не так часто случались пылевые бури, а воздух был чист при достаточно стабильной влажности.

Тем не менее по команде с компьютера на внешней стене вагона-лаборатории открылся контейнер, из которого выдвинулся на полметра в сторону датчик оптического контроля параметров среды. Несколько минут Ломакин не обращал на его показания никакого внимания, будучи уверенным, что увидит те же цифры, что и всегда. А когда все-таки посмотрел, то сдавленно охнул, посидел несколько секунд в прострации, а потом начал лихорадочно переключать камеры наблюдения на один экран.

Но, что бы он там не надеялся увидеть, все его ожидания пошли прахом: поезд на большой скорости приближался к стене серебристого тумана. И это значило, что он категорически не успевал запустить установку до того момента, как туман снаружи блокирует нормальную работу установки.

– Скорее, надо успеть! – тем не менее закричал Ломакин, и несколько сотрудников в лабораторных халатах заметались в каком-то хаотическом диком танце, пытаясь сделать за две минуты то, на что им ранее было отведено целых десять.

– Быстрее! – отчаянно кричал Ломакин. – Еще быстрее!

Но они не успели. Поезд влетел в блестящее марево, и запуск установки мгновенно превратился из повторения научного эксперимента в лотерею с неизвестным результатом.

– Стоп! – скомандовал Ломакин. – Подождем. Надолго это не затянется.

Бронепоезд продолжал пронизывать тяжелую серебряную вату, но, вопреки предсказаниям Феоктиста Борисовича, все никак не выезжал на чистое и открытое пространство. Расчетный курсограф рисовал на экране маршрут, нагло утверждая, что именно в данный момент поезд проезжает то самое место, где год назад профессор неосмотрительно проводил свои безответственные эксперименты. И это значило, что еще немного, и запускать установку уже будет просто бессмысленно.

– Что же это такое?! – в отчаянии завопил Ломакин. – Почему нам так не везет?! Все, ждать больше нельзя, придется рисковать. Запускаем!

Дополнительные излучатели, встроенные в борта вагона, засветились голубым. Главный излучающий элемент – стержень в оболочке лазерных модулей – выдвинулся на манипуляторе в центр коридора. Вокруг него появилось легкое зеленое гало. Ломакин решительно нажал на кнопку, и серия белых вспышек возвестила, что большая часть накопленного заряда ушла сквозь открытую стенку вагона в нужном направлении.

Ломакин буквально впился глазами в параметры датчиков, которые регистрировали ответную реакцию на посланный импульс. С каждой секундой лицо профессора становилось все бледнее. Наконец, он просто отвернулся от экрана и сгорбившись уставился в пол.

В этот момент открылась дверь, и в лабораторию быстро вошел Кудыкин. С первого взгляда оценив ситуацию, он осторожно спросил:

– Что-то пошло не так, профессор? Наблюдатели доложили, что ваша установка отработала, но…

– Все пошло не так! – резко сказал Ломакин. – Вы туман видели? Он затянул все пространство вокруг того места, где надо было осуществить запуск. Если бы мы сделали это издалека, туман не имел бы ни малейшего значения. Но мы «стреляли» прямо из самого тумана. Если коротко – результат не достигнут. Или, если хотите, результат будет отличаться от расчетного.

– Так давайте повторим, как только покинем это место? – предложил Кудыкин.

– Надо заново копить энергию и каким-то образом разворачивать установку, – печально сказал Ломакин. – Если бы не Версоцкий, мы могли бы просто развернуть поезд на том старом разъезде, что скоро будет впереди. Но он не даст нам развернуться. Или вы остановили его?

– К сожалению, нет, – мрачно сказал Кудыкин. – Все, наоборот, идет к тому, что это он нас остановит. Дорога идет прямо, а стрелять через вагоны не получается. У него же первые вагоны почти полностью разрушены и два танка стреляют прямо через них в наш тепловоз. Тепловоз у нас, конечно, бронированный, но…

– Товарищ полковник, это тепловоз! – прохрипела рация. – Мы горим!

– Только не это! – простонал Кудыкин. – Только не это!

– Быстро доставайте огнетушители! – закричал Ломакин сотрудникам.

Один из людей подскочил к стене и нажал большую красную кнопку пожарной тревоги.

– Тушите, чем можете! Сейчас пришлю помощь! – крикнул полковник в рацию, а затем бегом устремился к выходу из вагона. Следом за ним ринулись сотрудники Ломакина с огнетушителями в руках.

По вагонам прокатился неприятный пульсирующий и вибрирующий звук.

Вскоре стало ясно, что затушить своими силами бушующее снаружи пламя, экипажу бронепоезда не по силам. Тем более что, когда люди полезли с огнетушителями наверх, по ним тут же ударил пулемет с эшелона Версоцкого.

Выскочив из тепловоза в соседний вагон, красный от полученных ожогов машинист выпалил:

– Отцеплять надо, товарищ полковник! А не то рвануть может. Или просто так загорится, что дальше огонь перекинется!

– Значит, отцепляй! – решительно приказал Кудыкин. – Только поставь его на торможение, чтобы мы от него отъехали на какое-то расстояние.

– Есть отцеплять!

– Сомов, – сказал в рацию Кудыкин. – Гранатометчика на крышу срочно. Мы сейчас отцепим тепловоз. Мне надо, чтобы боец его гранатой на брюхо положил. Глядишь, эти идиоты со всей дури в него впишутся.

– Понял.

– Профессор, – позвал по рации Кудыкин. – Сколько там до разъезда?

– Уже подъезжаем, – после короткой паузы ответил Ломакин.

– Отлично, – мрачно сказал Кудыкин. – Если хитрость получится, увидим дивное крушение до разъезда.

Он прошел в штабной вагон и поднялся на обзорную площадку как раз вовремя, чтобы увидеть, как отцепленный машинистом тепловоз, пылающий, словно огромный костер, медленно отстает. Вокруг медленно проплывали многочисленные пути старого железнодорожного разъезда. Вдали, за все больше разгорающимся тепловозом, виднелся чужой эшелон, и не было понятно, собирается ли он притормаживать.

Солдат с гранатометом на плече уже стоял на крыше и целился в тепловоз, видимо, не решаясь стрелять, пока расстояние до цели не увеличится хотя бы еще немного. Бронепоезд по инерции катился вперед, все дальше уходя от брошенного тепловоза, и уже практически миновал сложное переплетение рельсов, выкатившись на одну из веток.

Наконец, гранатометчик решил, что расстояние позволяет стрелять достаточно безопасно. Гулкий звук выстрела сменился грохотом взорвавшейся гранаты. Тепловоз, горящий уже как огромный пионерский костер, подпрыгнул и резко осел вниз бесформенной грудой раскаленного металла, окончательно блокируя пути.

Несмотря на то что ситуация не слишком способствовала лирическим настроениям, Кудыкин почувствовал, как сжимается сердце, а на глазах невольно наворачиваются слезы. Все то, чему он посвятил последние годы своей жизни, превращалось в груду металлолома прямо на глазах. Немного утешало то, что теперь они оказались в относительной безопасности, и оставалось лишь поставить пулеметы на крышу, чтобы отстреливать всех, кто попытается пешком пробраться к вагонам вдоль насыпи.