Фрида Суслопарова - Первый гром и первая любовь

• Название: Первый гром и первая любовь
• Автор: Фрида Суслопарова
• Жанр: История

---

- Ой, много сирот, - печально отвечала женщина. - Оксана вот, об Оксане сердце у меня болит...

Лицо Ангелины оживилось.

- Она вам родная? - спросила Дина.

- Нет, не родная. Я, дивчина, байбак, нет у меня ни родины, ни детины... так уж вышло. Держала я пяток курей да сизокрылого петуха, голосистый был петух, и тех в колхоз отдала. Ничего, живу. По весне стала травку собирать, потом в город сбегала, кой-чего на крупу обменяла, шаль с кистями, добрая шаль была, алые розы по черному полю... Кукурузы трошки оставалось, смолола; бурачки в погребе подгнили, а с голодухи за милую душу пошли. Живу славно, не побираюсь, бога не гневлю... Еще подсолнушки в тот год уродились, насиння в торбинку засыпала, так теперь горстку возьму, душу отводит. Одна я... А у кого дети да старики, того голодуха крепко подкосила, ох и подкосила... царство им небесное, - она перекрестилась и, помолчав, продолжала мягко и певуче: - Ты за Оксанку пытаешь. Был у ней батько, парубок гарный, и одружился он с дивчиной статной, чернобровой, Галиной ее звали. Оксана у них народилася. Как выйдут, бывало, в люди, будто солнце взошло! Из себя видные, а дивчинка, Оксана эта, ну, колокольчик в поле, так и заливается. А уж как она Грышу, батько своего, любила, ужасть, все: "таточку да таточку", с батькиного плеча не слезала.

Ангелина вздохнула.

- Завели в нашем селе колхоз, Грыша за конюха заступил, дюже он коней любил, своего коня не было, из голоты он, так уж людских пестовал, и чистил, и скоблил, ну вроде господские кони. Не дай бог, если кто напоит взмыленного коня или погоняет сильно, тут уж он на все село засрамит... А вышло что? Подпалили конюшню, ворота приперли, а там кони...

- Куркули подпалили?

- А кто ж еще? В ком еще злоба кипит? Как занялось поутру, на рождество, сбигся народ, туды, сюды, а ничего не поделаешь, горит со всех сторон, балки повалилися, кони, сердешные, уж как они кричали! Грышу за руки люди ухватили, Галина вцепилась в его, аж повисла на ем... Оксаночка пташкой в ноги кидалася, а не удержали его, всех откинул и в огонь!

- И сгорел?

- Загинул со своими конями. Как заголосила дитына! "Таточко, мой таточко". У самого пожарища схватили ее, оттащили. Билась, кричала... Галину без памяти в хату унесли. Недолго проболела, отдала богу душу. И осталася Оксана сиротинкой. Невеселая, недобрая, она теперь как закаменела. Никого не любит. Уж я до нее по-всякому, а не глядит...

И, наклонившись к Дине, широко раскрыв свои карие глаза, зашептала:

- Ох, не к добру дали вам эту хату. Заховал Демченков в хате или в саду свой хлеб. Много у него было хлеба. Уж люди шукали, шукали, так ничего не нашли. Рыли и землю, и в погребе все перерыли, и в сарае глядели, нема... А может, спалил?..

- Как это? - Дина не могла себе представить, неужели устроили костер из буханок хлеба. - Как спалил?

- Пожалуй, что столько зерна им и не попалить.

Прибежала запыхавшаяся Лена:

- Дина! Юрко Санька бьет, чтоб не играл с нами, мы Санька поставили водить, а Юрко...

И, не договорив, побежала в сад, откуда доносились возбужденные голоса детей и Санькин рев.

Дина встала.

- Пойду...

Ангелина улыбнулась.

- Гляди, оклемались, играют...

- Ой, тетя Ангелина, подождите! Нет ли у вас ножниц? Стричь хочу всех, там у них такое...

- Ножницы есть, как им не быть. А ты сперва карасином им головы смажь, карасин, он добре всякую нечисть выводит.

Ангелина ушла, а Дина поспешила к детям, выяснить, почему Юрко бьет Санька.

Но, когда Дина пришла, дети уже мирно играли, и она не стала им мешать.

Заводилами во всех ребячьих играх были Юрко и Ганка. Юрко хитрил: когда ему приходилось "водить", то подсматривал, кто куда прячется, разожмет пальцы и подглядывает, а после сразу "застукивает".

- Э, так нечестно! - закричала Дина, - ты сожми пальцы и не подглядывай!

Дина сама еще недавно играла в прятки и знала все уловки таких, как Юрко, хитрецов.

- Ага, и я казав, что ты подглядываешь! - сказал Санько.

- Молчи! - обрезал его старший брат.

Грыцько и Тимка во всем поддерживали Юрка, они были так неразлучны, что даже во время игры прятались вдвоем: засунут головы под куст, зажмурятся и воображают, что превратились в невидимок.

Дина при виде этих уловок расхохоталась и вытащила братиков за ноги.

- Да разве так нужно прятаться? - воскликнула Дина. - Ноги наружу... Пойдемте, я вам покажу такое местечко, где Юрко никогда вас не найдет! А ты, Юрко, не подсматривай, я проверю! - и на цыпочках, тихонько увела ребят за сарай.

Ганка и в игре опекала малышей - Олесю и Оксану. Но те часто подводили Ганку. Заметив, что Юрко направляется в ее сторону, девочки начинали кричать:

- Ганка, сильней ховайся, Юрко идет!

Долго еще в саду и над рекой раздавались ребячьи голоса, смех и топот ног. Разыгрались так, что и не заметили, как наступила торопливая южная ночь. Темно, страшновато. Все поспешили домой.

Отправив детей в хату, Дина пошла, чтобы затворить калитку. Во дворе было темно и тихо.

И снова нахлынули вчерашние страхи. Высокая, раскидистая шелковица, за стволом которой прятались дети, казалась теперь страшным великаном, вишня настороженно раскинула свои лапы-ветви. Зловеще шуршали низко пролетающие летучие мыши.

Дина заторопилась в дом. Скорей закрыть дверь. Но как? Нет ни крючка, ни другого запора!

- Ганка, где ты? - позвала она свою маленькую помощницу. - Скажи, Гануся, как нам закрыть эту дверь?

- Зараз, - отозвалась девочка и тоже принялась шарить по двери ловкими, быстрыми пальчиками, - ничего нема... Это когда стара померла, так люди тут шукали хлеб, вот и оборвали крючки. А мы ухватом, - догадалась она и, притащив злосчастный ухват, просунула его в дверную ручку. Обе подергали: ничего, держит.

- Ухват, он здоровше за крюк, - поясняла Ганка, - его сроду не переломишь!

На столе горела поставленная в кружечку свеча, огарок они тоже нашли в печном закутке.

В доме, накалившемся за день, нагретом еще и печью, было невыносимо жарко и душно, но Дина крепко-накрепко закрыла окна.

Ганка на секунду прижалась к Дине и, боязливо оглянувшись, посмотрела в темь за стеклами. Ей казалось, что кто-то враждебный наблюдает за ними из сада и ему известны все их хитрости. Они закрыли и вторую дверь, которая вела из сеней в дом, приставили к ней скамейку.

Стали собираться ко сну. Дина кой-как прошлась влажной тряпкой по полу, запыхалась и отбросила тряпку в угол; затем вытащила из кучи сваленных в углу вещей тюфяки, настелила их на пол, побросала подушки.

- Ну, ложитесь, - сказала Дина.

Полусонные дети, разморенные и тоже уставшие, улеглись на тюфяки и мгновенно уснули.

Только Дина с Ганкой еще стояли посреди хаты, боязливо поглядывая в черноту незанавешенных окон. "Завтра обязательно достану все белье и занавески тоже", - подумала Дина.

Она обвела глазами детей. Малыши - Оксана и Олеся - спали, блаженно раскинувшись. Пылыпок тяжело дышал, видно, ему было душно, разметалась рыженькая Лена, задрала свой веснушчатый нос, далеко откинула ногу, точно в беге.

Братики - Юрко, Санько, Тимка и Грыцько - улеглись рядом. Юрко молча глядел на Дину блестящими глазами.

- Спи, спи! - сказала ему Дина. - А это что такое?

Санько почему-то сполз с тюфяка и спал на голом полу... Голова мальчика была втянута в плечи.

Дина еще днем заметила его привычку вот так втягивать голову между острых худых плеч. Но почему? Чего он боится? Дина перетащила мальчика на тюфяк, подложила ему под голову подушку и, сама еще не понимая почему, строго посмотрела на старшего, Юрко. Но тот уже спал или притворился спящим.

Ганка следила за каждым движением Дины широко раскрытыми глазами.

- А ты, Гануся, почему не спишь?

- Я с тобой... рядом, - девочка указала на два матраца с краю.

- Хорошо, ложись, я сейчас...

Дина хотела дунуть на свечу, но тут поднялась Надийка, тихая, угловатая девочка. Она побрела, как лунатик, натыкаясь на стол и лавки.

- Ты куда? - удивилась Дина.

- До ветру...

Дина растерялась, выходить в сени она боялась, а в доме ничего не было для этого случая. Снова выручила Ганка.

- Ось, ось поганое ведро...

Теперь и Ганка с наслаждением растянулась на постели.

- Мягко как, - она погладила шершавую поверхность тюфяка, уткнувшись головой в подушку. Видно, даже это ложе представлялось ей роскошным. Дина задула наконец свечу, сбросила платье и улеглась рядом с Ганкой. Тотчас маленькая горячая рука коснулась ее плеча.

- Ты чего, Гануся, - прошептала Дина, тоже невольно придвигаясь к девочке.

- А не подпалят нас? - прошептала Ганка.

- Ну что ты, - неуверенно ответила Дина, - спи спокойно...

- И не покрадут наши харчи?

Несмотря на усталость, они долго не могли уснуть.

НАХОДКА

В то лето даже росы скупо орошали землю мелким бисером, который мгновенно испарялся.

Только запасливая росянка недолго сохраняла в своем граммофончике свежую каплю влаги.