Евгений Шкиль - Стражи Красного Ренессанса

• Название: Стражи Красного Ренессанса
• Автор: Евгений Шкиль
• Издательство: СИ
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2015

Меня жжет предчувствие, что скоро грядут тяжелые времена для России и для всего мира. Однако даже самые страшные испытания рано или поздно заканчиваются, и после них приходится строить новое будущее. Эта книга — «оптимистический» вариант развития событий. Действие романа происходит в 2091 году, ровно через сто лет после развала СССР. Место действия — Советская Конфедерация, возникшая на территории России и некоторых сопредельных государств после десятилетий смуты. Мир раздроблен, научно-технический прогресс остановлен и даже наблюдается некоторая регрессия. Значительная часть национальных государств слаба и превращена в марионеток Всемирной Энергетической Корпорации, приватизировавшей 80 % ядерного арсенала распавшихся Соединенных Штатов Америки. Западная Европа разделена на зоны Исламского и Европейского права. Для противостояния нарастающему хаосу внутри и вне Советской Конфедерации и был создан Орден Тайных Стражей Революции. В книге нет одного главного героя, их целых шесть. И все они стоят на защите интересов молодой Советской Конфедерации. Эта книга была закончена в мае 2014 года, но с тех пор она стала еще актуальней.

---

— Ты… ты не имеешь пра…ва… — министр, дергая короткими ножками, судорожно глотал воздух, — я буду ж — ж-жал…ы — ы-ы…хэа…

— Роб, Ро — о-об! — вновь попытался вмешаться Влад. — Сядь на место…

— Никому ты не пожалуешься! — взревел звеньевой, тряся несчастного за грудки. — Срал я на твои связи! Нет их у тебя больше! И ты мне на все вопросы ответишь! На все до единого! Иначе очень сильно об этом пожалеешь! Ты понял меня?! Понял, гнида?! Отвечай, давай!

У министра хватило сил только кивнуть. Ярость Роберта неожиданно иссякла. Он отпустил Зайцева, отошел от него на несколько шагов и, потерев лицо, сказал почти ровно:

— Простите, пожалуйста, Александр Валентинович, я не сдержался.

Министр, красный как рак, поднялся со стола.

— Ничего, — он тяжело дышал, — я все понимаю, Роберт. Все понимаю…

"Ничего ты не понимаешь, — подумал Влад, — ты просто испугался. Испугался и начинаешь лебезить… твой круг пошел коричневой рябью…"

Пару минут из наушников доносилось только натужное дыхание Зайцева. Затем допрос продолжился.

— Александр Валентинович, — Роб вновь казался невозмутимым, — я вас прошу ответить на мои вопросы. Вы не обязаны говорить правду, хотя я вам это настойчиво рекомендую.

Министр кивнул.

— Вы встречали Машу в аэропорту?

"Уже лучше, — подумал Влад, — именно Машу, а не Марию Александровну…"

— Да, — ответил Зайцев.

На мониторе, под одной из фигурок появилось слово: "Правда"

— Правда, — прошептал Влад в микрофон.

Теперь допрос шел споро: Роб задавал вопросы, министр на них почти сразу же отвечал, психосканер обрабатывал информация, а Черноземов сообщал звеньевому, врет Зайцев или нет. Так постепенно прояснилась картина происходящего.

Дочь министра Внешнеэкономических связей часто разъезжала по иностранным командировкам. Вероятно, в одну из таких поездок, она и была завербована. На самом деле Зайцев только подозревал, но до конца не был уверен в ее измене. В последний год Маша сильно продвинулась по карьерной лестнице. Не без помощи отца, разумеется. Несколько месяцев назад она получила должность заместителя главного диспетчера НИИ дисгайз — технологий. Головокружительная, невероятная высота для двадцатипятилетней девушки. Она часто представляла НИИ, ее отправляли с целью обмена опытом в области производственного планирования, оперативного учета, контроля за ходом производства и так далее. Три дня назад Маша позвонила отцу, сказала, что прилетит в Новосибирск и ей кое‑что от него нужно, а именно разрешение покинуть Новоархангельскую Зону советского права на Аляске, а также личное подтверждение через спутниковую связь, если вдруг возникнут проблемы на посту. Зайцев постоянно твердил, и психосканер ему верил, что он не знал, но только подозревал о готовившемся предательстве.

— Понятно, — сказал Роб, — но откуда у нее появился самый высокий доступ? Вы не могли ей его обеспечить. Не могли ведь?

— Не мог, — подтвердил министр и замялся.

На мониторе высветилось: "Правда".

— Правда, — прошептал Влад в микрофон.

— Но вы ведь знаете, как Маша его получила? — Роб внимательно посмотрел на Зайцева и медленно повторил. — Знаете?

— Это только слухи, — министр неожиданно осип, — но… в общем… в общем, Маша и вроде как… главный специалист по защите информации… в общем… но это только слухи… в общем… они… она и… он…

— Она спала с главным специалистом? — голос Роба даже не дрогнул.

Влад бросил взгляд на фиксатор. Круг, отображающий биополе Гордеева, лучился всеми цветами радуги, исключая синий и фиолетовый. Тяжело ему сейчас, весь на противоречиях. Но, главное, держится. Молодец.

— Это только слухи, я не уверен, — Зайцев потупился и забубнил, — прости меня, Роберт, прости нас…

— Мне все ясно, — сказал звеньевой, в руках у него появилась красная книжечка с тремя звездами. Он встал.

— Роберт, ты просто послушай меня сейчас, просто послушай, — заговорил министр на едином дыхании, — понимаешь, я виноват перед ней. Очень виноват. Ты знаешь, что моя Оксана, Машина мама, моя супруга погибла в автокатастрофе. Но это не совсем так. Понимаешь, мы с дня рождения ехали, личного водителя отпустили, и я сел за руль. Выпившим сел. И когда случилась авария. Оксана оказалась в коме. В коме. Врачи сказали, что она навечно останется растением. И я как муж дал разрешение на эвтаназию. Как супруг. Маша… ей было четырнадцать, и она умоляла меня этого не делать…

— Зачем вы мне это рассказываете? — оборвал несостоявшегося тестя Гордеев.

Зайцев открыл рот, хотел что‑то сказать, но страж, покачав головой, произнес:

— Не надо.

Потом звеньевой открыл книжечку и заговорил стальным голосом:

— Зайцев Александр Валентинович, в соответствии со статьей шестьдесят четыре Уголовного кодекса Советской Конфедерации вы обвиняетесь в измене Родине, то есть деянии, умышленно совершенном полноправным гражданином Советской Конфедерации, либо лицом с ограниченными гражданскими правами, либо имеющим особый гражданский статус, либо минимальные гражданские права, в ущерб территориальной целостности, военной и экономической мощи Советской Конфедерации, ее независимости и неприкосновенности ее территории, как то: шпионаж, выдача военной или государственной тайны иностранному государству или сетевому актору, или их представителям…

Роберт вдруг замолчал, посмотрел исподлобья на министра, швырнул книжку на стол.

— В общем, вы все поняли и так, — сказал страж, — права вам зачитывать не буду, сами почитаете. Может, повезет, и уголовное дело переквалифицируют на более мягкую статью. А мне пора. Прощайте, Александр Валентинович.

Гордеев резко развернулся и решительно зашагал к выходу.

— Я люблю свою дочь, Роберт, — бросил вслед звеньевому Зайцев, — ты должен меня понять. Ты ведь тоже ее любишь. Ведь любишь же?

Гордеев остановился, взглянул из‑за плеча на министра и тихо проговорил:

— Я не могу любить изменницу Родине, — затем звеньевой покинул труфорум.

Влад посмотрел на монитор психосканера. Под человечком, обозначающим Роберта, горела надпись:

"Ложь".

Глава 10

Выход Алексея Планкина

21августа 2091 года

Как ни надеялся Леша на лучшее, насморк все‑таки его настиг. Он страдал от аллергии на наномаск. Операция по ликвидации наркобанды и дискредитации Кудряшко закончилась два дня назад, и первые сутки после этого самочувствие стража не ухудшалось. Однако уже во время посадки на рейс Киев — Новосибирск Планкин почувствовал первые признаки недомогания: слизистая оболочка воспалилась, пошли сопли, затруднилось дыхание через нос. Сейчас же, после поездки в НИИ дисгайз-, или же попросту маскировочных технологий, и отправки на военную базу под Новосибирском он совсем расхандрился. Несколько часов назад он закапал себе антибиотики и насморк, казалось, прошел. Но, как назло, поднялась температура. Леша постоянно измерял ее с помощью минипланшета. Ниже тридцати восьми и трех она не опускалась. Побаливала голова.

В таком состоянии у Планкина с коммуникабельностью всегда были проблемы, и потому он напросился изучать материалы следствия, чтобы затем вкратце проинформировать Роберта. Опрос же сотрудников НИИ, знавших Марию Александровну Зайцеву, вели Махмудов и Верзер. Закончилось все это весьма плачевно. Придурошный Марик сломал главному специалисту по защите информации Егору Сердюку два пальца: средний и указательный на правой руке.

На вопрос Джохара: "Зачем ты это сделал?", клинический психопат ответил так: "Чтоб, он, засранец, вспоминал меня каждый раз, когда будет подтираться".

После этого Верзер около минуты припирался с Махмудовым, которого Роберт назначил старшим. В конце концов, чуть не случилась драка, и стражей разнимали следователи, милиционеры и сотрудники НИИ. Пятидесятилетний Егор Сердюк выл от боли, между делом грозя костолому судом и прочими карами, Марик же, самодовольно улыбаясь, объяснял, что негоже добрым людям показывать непристойные жесты…

От всего этого балагана у Планкина еще сильнее разболелась голова. Он надеялся, что по приезду на военный аэродром дебилу Верзеру хорошенько влетит от Роберта. Однако звеньевой, поинтересовавшись, кого именно покалечил Марик, почему‑то остался равнодушен к сломанным пальцам главного специалиста. После того, как Махмудов рассказал в общих чертах о ходе следствия, появился страж Николай Санин, которого можно было называть просто Коля, и выдал звену Гордеева оружие. Пистолеты Глок, произведенные на Ижевском заводе. А потом начался ад.

Стражи сидели в небольшой комнатенке, ожидая отправки в Новоархангельск. До посадки в левимаг среднего класса оставалось не более двадцати минут, но Леше они показались вечностью. Марик принялся рассуждать о том, почему некоторым мудакам просто необходимо ломать кости, а иногда даже выдергивать языки. После пространного вступления он перешел к подробностям сегодняшнего инцидента с несчастным Егором Сердюком.