Валерий Суси - Базар, вокзал, милиция

• Название: Базар, вокзал, милиция
• Автор: Валерий Суси
• Жанр: Русская классическая проза

---

Суси Валерий Базар, вокзал, милиция

Валерий Суси

Базар, вокзал, милиция

Хельсинки

Базар, вокзал, милиция.

В другом городе, может быть, ничего бы и не вышло, но если в Риге соединить линиями эти три точки - базар, вокзал, милиция, то получился бы равнобедренный треугольник. С Бермудским ему не тягаться... Да и зачем? Какое мне дело до Бермудского треугольника? Пускай себе живет... или стечет в какую-нибудь дыру...

Подозреваю, что рижский треугольник существует только в моей голове. А раз так, то выходит, что я единственный кто знает его смысл...

Дело в том, что я прожил в нем сорок три года и мог бы считаться аборигеном, если бы не парочка глупейших на мой взгляд обстоятельств. К сожаленью, лишь на мой взгляд...

Во-первых, я родился вне пределов треугольника. Кроме того - вне пределов Риги, а самое непоправимое - вне пределов Латвии. Родился я в Сибири.

Когда-то никому и в голову не могло прийти, что такая мелочишка способна влиять на судьбу! Да родись ты хоть в болоте... Какая разница?

Оказалось, что огромная и невероятная, а тот факт, что я начал с трех лет обживать треугольник, наоборот, оказался махоньким и незначительным как мелкая монета в кармане.

Но это первое обстоятельство могло бы сойти всего лишь за сломанную ступеньку или даже за раскуроченный лестничный марш, который все-же, изловчившись, можно было бы перемахнуть. Для этого, всего-то, нужно было родиться латышом! А я, как на грех, родился финном! Не догадалась моя мамочка выйти замуж за латыша... А в Сибири они водились, как известно, и спустя много лет, хоть и с боем (да, да, не удивляйтесь - с боем! латыши, выяснилось самая принципиальная нация в мире!) их стали допускать в родные пенаты и даже! не сразу правда - давать гражданство!

Вот это второе обстоятельство куда непоправимее первого! Можно стать евреем, если всей душой примешь заповеди Моисея; можно стать русским, если не разоблачит Макашов; можно стать американцем.

Стать латышом - это за пределами возможного! Латышом можно только родиться да и то, кое-кому, это еще требуется доказывать через суд. Не иначе!

Потому мои претензии на аборигентство в треугольнике имеют значение только для меня одного. Кому еще может быть важным, что там находилась моя школа, что там я впервые подрался, впервые поцеловался, впервые влюбился и впервые развелся? Так как я могу после этого сравнивать рижский треугольник с Бермудским? Вы меня понимаете?

Какое мне дело до Бермудского треугольника? В шестнадцать лет я мечтал быть рабочим. Пролетарии всех стран - соединяйтесь! Здорово! Выходить после смены в одной компании с потомками тех, кто в семнадцатом начал строить "счастливую жизнь". А теперь стать одним из них! В школе я обожал историю. Вот в чем дело...

И я пошел на завод. Учеником токаря.

Шесть месяцев кряду, каждое утро мастер давал мне одно и то же задание: заточить резец с канавкой. В конце концов, затея превратилась в настоящее представление. Старые усатые токари бросали станки и собравшись полукругом изумленно раскрывали рты, поражаясь моей бестолковости. Десятки, сотни раз мне показывали как в замедленной съемке весь набор приемов, ухватов, хитростей. Безрезультатно.

- Коля! Пойдем, посмотрим. Гляди, Андрей резец пошел точить!

Мужики "падали в осадок".

-Давай, Андрей! Так его, падлу! Ты ему, главное, продохнуть не давай!

Я, конечно, злился, но пытался отшучиваться. Потом, отсмеявшись в своей клетушке степенно подходил мастер.

- Ну что ржете? Помогли бы лучше. А ну, марш по местам!

Через полгода, когда нужно было присваивать ученикам разряды мастер улучил момент и подловил меня одного.

- Знаешь, Андрюха, я тебе второй разряд дам. Пусть он как память будет в твоей трудовой книжке! Но дело это не твое. Точно. Я на заводе тридцать лет. Знаю, что говорю.

- Спасибо, Иван Кузьмич! Я и сам вижу, что не мое это дело.

Теперь признаюсь, что иногда гордо заявлял:"Я тоже рабочим начинал. За токарным станком стоял". Стоять-то стоял... Это правда...

Я тоже рабочим начинал. За токарным станком стоял... Но кажется мой темперамент был не в состоянии слиться в едином порыве с бездушным станком!

Темпераментный человек -- существо общественное. Если же к темпераменту добавляется ум, выдержка и чувство меры, особенно, в отношении спиртного, то можно не сомневаться - обладатель вышеперечисленных качеств обязательно добьется успеха в жизни!

Темперамент - единственное, что мне не изменяло никогда...

Не сумев "влиться в передовые ряды рабочего класса" за полным отсутствием "рабочей жилки", я не стал сильно расстраиваться и переключил свое внимание на гуманитарную сферу. По всему выходило, что именно здесь у меня наиболее предпочтительные шансы. Я складно говорил, грамотно писал и быстро находил общий язык с людьми. И уже не хотел вкалывать на заводе!

И спиртное не было помехой... Тогда оно лишь застенчиво переминалось с ноги на ногу перед входом в мою жизнь как нерадивый ученик возле дверей кабинета директора.

Марксисты были правы, когда говорили, что "бытие определяет сознание". Я жил в обществе, в котором люди стремились поменьше работать и побольше зарабатывать.У некоторых получалось. А почему бы не у меня?

Поэтому я не считаю, что попал в пожарную охрану и стал инспектором случайно, хоть на первый взгляд так все и выглядело. На самом-то деле вариантов было - "вагон и маленькая тележка", но выбор был сделан в эту сторону. Какая ж тут случайность?

Я не намерен доказывать, что все действовали по той же схеме. Нет. Все зависит ведь от индивидуальности! Для того, чтоб поступать так, как поступал я, надо было обладать способностью складно говорить, грамотно писать и уметь сближаться с людьми. Последнее обстоятельство самое важное! Оно означает, что Вы человек гибкий и обладаете свойством приспосабливаться. Из таких людей получались комсомольские и партийные работники, разведчики, дипломаты, милиционеры, лекторы общества "Знание", знатные мошенники и элитные проститутки, спекулянты. У меня, например, был знакомый замполит с торгового судна, который спекулировал бельгийскими коврами, джинсами и тканями. Очень не бедный был человек! И при этом - идейный...

А кто приспосабливаться не умел, тот перевыполнял, если удавалось, норму на заводе или на фабрике и ненавидел "приспособленцев". Не брезгуя, однако, прикупить "с рук" какую-нибудь заграничную шмотку и уж вовсе не считая за преступление унести что-нибудь с родного завода. Было бы что...

Темперамент - единственное, что мне не изменяло никогда... Он же обеспечил меня язвой по крайней мере лет на двадцать раньше "нормативного срока".

Середина июля. Утречком, после завтрака я выхожу в госпитальный дворик и стараясь держаться в тени, прогуливаюсь по аллее. Заработал язву, не успев дослужиться до офицерского звания. На мне новенький махровый халат. Когда симатичная, еще не старая кастелянша попыталась всучить мне ободранное тряпье, в котором стыдно было бы появиться даже в бедняцком квартале Гарлема, я тут же включился и за пять минут так обработал ее, что она пошла на другой склад и притащила абсолютное новье. Это и есть способность "сближаться с людьми".

Я иду, заложив руки за спину и жмурюсь как от фотовспышки, когда солнечному лучу все-же удается пробиться сквозь кроны деревьев. Навстречу, придерживая двумя руками живот, приближается майор Куликов из Главного Управления. Издалека кажется, что он тащит арбуз. Поравнялись. На майоре то самое тряпье, которое мне не подошло. Майору - в самый раз!

- Гляжу я на тебя, Румянцев и думаю - быть тебе полковником! - говорит Куликов. Мужик он бесхитростный, простой, потому произносит все это без всякой зависти, но с восхищением.

Я смеюсь. Перспектива стать полковником мне и самому улыбается. А главное - эта перспектива не кажется недостижимой. Стать дипломатом - это, да! Это мечта не сбыточная! Я уже в том возрасте, когда такие вещи начинаешь понимать. В дипломаты - два пути. Или иметь родственника толкача или удачно жениться. Родственники мои, к несчастью, все из другой так сказать социальной среды, а жениться я уже успел и обзавелся тещей, которая за тридцать лет жизни в городе так и не избавилась от деревенского диалекта.

У меня оставался единственный путь - в полковники пожарной охраны!

Перспектива стать полковником мне и самому улыбается. Но...

Мою пожарную карьеру поломал капитан Криворотов. А я уже и в Университет поступил на юридический и в коллективе успел стать "своим парнем"... Еще бы лет двадцать сознательной службы и быть бы мне полковником! Ах, Криворотов, Криворотов...

Образованных в пожарной части в ту пору можно было встретить также редко как лошадей в большом городе. Предположим, я знал только одну лошадь. То есть я не был с ней лично знаком, но... Она принадлежала цыганской семье, жившей почти у городской черты.