Сергей Ковалёв - Как жить, чтобы жить, или Основы экзистенциального нейропрограммирования

• Название: Как жить, чтобы жить, или Основы экзистенциального нейропрограммирования
• Автор: Сергей Ковалёв
• Издательство: «Твои книги»
• Жанр: Психология
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-903881 -23-9

Книга всемирно известного российского психотерапевта и психолога посвящена рассказу о созданной им новой науке: экзистенциальном нейропрограммировании (ЭНП). Области современной прикладной психологии и практической психотерапии, позволяющей любому человеку обрести благополучие, эффективность и счастливость, перейдя из тоскливого выживания к жизни как таковой. Для психотерапевтов, практических психологов, консультантов, коучей, врачей, педагогов, а также всех, кто хотел бы сделать свою жизнь полноценной, цельной, осмысленной, неизбывно интересной и просто приятной…

---

Без упоминания этого великого психолога — отца глубинной психологии — здесь никак не обойтись. Потому что, несмотря на порой просто потрясающую многозначность (и оттого невразумительность) гениальных идей великого Карла Густава, современная психология должна быть ему благодарна, что называется, по гроб жизни. И, в частности, именно за принцип четвертичности, который пришёл на смену доселе довлеющему принципу триады (идущему, как говорится испокон веков). И, например, в христианстве, обретшему форму Бога-отца, Бога-сына и Святого духа (говорят, что К. Юнг в качестве этакого четвёртого элемента всерьёз собирался включить сюда Богоматерь…).

Согласно этому принципу, кватерность или четвертина суть четырёхсторонний (или четырёхкратный) образ симметричной структуры, репрезентирующий идею целостности. Одновременно сие надо понимать как некий архетип — универсальный и образующий логическую схему любого целостного суждения. Так, например, в психологическом плане, чтобы сориентироваться в чём угодно, мы, во-первых, должны обладать функцией, которая утверждает, что нечто есть или присутствует (ощущения). Во-вторых, функцией, которая устанавливает, что это такое (мышление). В-третьих, функцией, которая как бы определяет, подходит ли это нам и желанно ли оно (чувства). И, наконец, в-четвёртых, функцией, которая выясняет, откуда всё это пришло (интуиция).

При этом вся данная четвертина устроена по принципу 3+1, где, кстати, именно эта «единица» (которая, вопреки Маяковскому,  не вздор и не ноль) не только дополняет три ей предшествующие, но и, собственно, создает «квартерную» целостность (в психологическом контексте в качестве таковой, безусловно, выступает интуиция).

Хотелось бы соврать, что именно в связи с этим я и обратил свой взор на модель четырёх стадий человеческой жизни. Однако, увы, всё было куда как проще. Потому что вначале это была просто идея, но не о трёх, а все-таки о четырёх уровнях жизни. Досоциальном. Социальном. Постсоциальном. И надсоциальном. Проистекающая из вполне резонной мысли о том, что на длинной жизненной дороге мы действительно должны как бы пройти некие вполне определённые стадии. Каждая из которых совершенно отлична от других, но при том имеет чёткую привязку к так называемой социализации: вхождению в систему общественных связей и отношений с одновременным занятием некой вполне определённой статусно-ролевой ниши.

На первом уровне — досоциальном — человек только лишь начинает означенный процесс искомой социализации (не особо подчиняясь общественным нормам и всячески (охотно) отлынивая от выполнения социальных обязанностей и обязательств). На втором — собственно социальном — человекообразная «заготовка» (болванка, «сырец») превращается (если превращается) в уже законченное «изделие» полноценного (хотя и не всегда полноправного) гражданина своей страны. Занимающего в системе её общественных отношений определённую «клеточку» (ту самую, вышеупомянутую, статусно-ролевую нишу), а в идеале, ещё и растущий по лестнице общественного признания (с эквивалентным увеличением статуса и доходов). Однако растущий строго до определённого уровня — статуса в общественной иерархии, — а после обязательно останавливающийся и даже как бы прекращающий двигаться (по моим расчётам, это обычно происходило в возрасте 42 ± 2 года — в общем, «лиц старше 45 лет просим не обращаться…»).

Для большинства это становилось трагедией. Застоем, началом конца, от которого рукой подать до постпенсионного «возраста дожития» (спасибо Минздравсоцразвитию за удивительно оптимистичное определение!). Для многих, но не для всех, потому как во все века и времена находились люди, которые с отстранённой ясностью понимали: именно сейчас и началась настоящая жизнь. Постсоциального уровня — в том плане, что, если ты удался, тебе не надо уже так рьяно, как раньше, соответствовать (прежде всего общественным требованиям). И, более того, похоже, что именно на этом уровне происходила (или могла произойти) удивительная вещь: смена вектора жизнедеятельности. С выживания — на жизнь. Или, если хотите, с существования для других на бытие для себя. А отношения с обществом менялись с аккомодационных (социализация как приспособление к обществу) на ассимиляционные (приспособление общества к себе). Т. е. вы действительно прекращали «прогибаться под изменчивый мир» (А. Макаревич), и он потихоньку-полегоньку начинал прогибаться под вас.

Но прогибался все-таки не до конца, так как окончательное решение проблемы обустройства мироустройства лежало в иной, более высокой плоскости, а точнее — на следующем уровне вашей жизни и развития. Надсоциальном, когда, натешившись и даже как бы наигравшись в столь поощряемые обществом игры в чувственные удовольствия, деньги, статус и власть, а после открыв для себя чувства и ценности, вы внезапно обострённо понимали, что обладание всем этим не дарит счастья, а, чаще всего, даёт лишь сиюминутное удовольствие. И открывались для чего-то большего, лежащего за пределами обыденной жизни, но только и позволяющего понять её истинный смысл и глубочайшее значение. Познание и созидание этого мира ради последующего перехода на иные, более высокие планы бытия, а в перспективе — осознание себя не в качестве ограниченного во времени жизни представителя биологического вида «Homo sapiens», но бессмертного Космического существа, возможностями равного Богу и Богом, по сути, являющимся. Для которого реальность обыденной жизни со всеми её общественными нормами и правилами становится не более чем компьютерной игрой. Которой легко управлять и с которой легко можно управиться…

Итоговая таблица или, иначе, схема уровней жизни выглядела так.

Кстати, поскольку данная таблица является так сказать основной, но вмещающей самый разный материал, я для краткости использую аббревиатуры номинаций этих уровней.

Тут, однако, подоспела другая важная информация. Как психотерапевт сначала Европейского, а после Всемирного регистров, я свято и истово поверил (да и сейчас верю) в так называемую Страсбургскую конвенцию. Согласно которой любой симптом — неважно, соматический (телесный) или психологический — всегда является глупым и уродливым (а также чреватым далеко идущими последствиями) способом адаптации к реальности — сиречь, к тому самому социуму, который нас социализирует. Да так, что, ежели эта социализация где-то не удалась, для того, чтобы вы всё-таки как-то приспособились к обществу, вам даётся костыль в виде соматоза (телесной болезни), невроза или психоза.

То есть, например, алкоголик смог приспособиться к обществу исключительно с помощью бутылки, невротик — невроза, а диабетик — диабета. В том, что дело обстояло в точности наоборот и болезнь являлась невыученным уроком или невыполненной контрольной работой, я тогда ещё до конца не догадывался (хотя уже вполне смело писал о психологических корнях телесных проблем — типа гипертонии от напряжения и давления в жизни, а диабета — от отсутствия в ней сладости). Меня заинтересовало другое: а одинаковы ли способы адаптации на различных уровнях жизни, раз уж вся наша жизнь суть сплошная адаптация?

На помощь пришёл курс биологии, выученный на первом курсе психфака. В котором устами академика Северцева излагалось, что существует четыре типа адаптации: деградация, интенсификация, специализация и развитие. Догадка мелькнула молнии подобна: так вот оно — то самое для уровней жизни. Ведь получается, что те, кто застревает на досоциальном уровне, адаптируются к жизни путём деградации (ухода от реальной жизни в её «заместители» — суррогаты). Те, кто поднялся до уровня социального, но не пошёл дальше, адаптируются посредством интенсификации (чтобы всё успеть и смочь, а значит, быть обласканным начальством — словом, «работай, негр, работай, солнце ещё высоко, а бобовая похлёбка будет не скоро…»). Немногие, кто поднялись до постсоциального уровня, адаптируются посредством специализации (как бы всецело отдавая себя чему-то одному, и в этом одном добиваясь успеха). И, наконец, единицы, достигшие надсоциального уровня, адаптируются с помощью развития — но уже не к социуму, а к Миру во всё расширяющихся границах сфер и плоскостей бытия.

Далее настало время включить в свою концепцию типологии стилей жизни — разработанных, увы, не мною, а А. Кроником и Р. Ахмеровым [17].

Создали они её в рамках весьма любопытного метода анализа жизненного пути: так называемой каузометрии. Однако для меня было крайне важно и интересно то, что все без исключения составляющие этого стиля вполне даже вписываются в модель четырёх уровней жизни. Более того, только в рамках этой концепции они наконец-то обретают подлинную логику развития.