Ирэн Роздобудько - Двенадцать. Увядшие цветы выбрасывают (сборник)

• Название: Двенадцать. Увядшие цветы выбрасывают (сборник)
• Автор: Ирэн Роздобудько
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-03-6661-9

В центре романа «Двенадцать…» – женщина со своей неповторимой судьбой. В силу служебных обязанностей она выслушивает жизненные истории разных людей, наблюдает за ними. И совсем не замечает, что и сама стала объектом наблюдений…

Роман «Увядшие цветы выбрасывают» – о доме для престарелых актеров… Если хорошо вглядеться в испещренные морщинами лица его постояльцев, можно узнать среди них и известных актрис, и именитых режиссеров. Казалось бы, совсем недавно они блистали на сценах театров и на экранах. И казалось, что слава и красота их вечна. Но цветы завяли и их выбрасывают…

---

Казалось бы, мрачноватое зрелище. На самом деле – ничего подобного!

Мне было очень хорошо рядом с ними. Я входила в фургон без стука, и мне тут же хотелось положить голову ему на плечо. Что, собственно, я и делала.

Я так уставала, что не могла говорить. А с ними я могла молчать или перебрасываться обыденными фразами.

Их было двое: парень в тельняшке без рукавов и девушка с длинными прямыми волосами. Он обычно сидел на скамье в глубине фургона и что-то мастерил – строгал ножом деревянный брусок или зачищал наждаком поверхность стола.

Ни то ни другое не мешало мне положить голову ему на плечо: его движения были неспешными и энергичными, как у всех мастеров, увлеченных своей работой. Девушка сидела на пороге у самого входа. Иногда она курила, глядя вдаль на черные деревья, на небо. И мне казалось, что она видит там что-то очень важное.

Они ничем не выказывали своих эмоций по поводу моего визита, но я знала наверняка, что им тоже хорошо и уютно со мной. Очевидно, мы схожи по группе крови или многим другим признакам. Поэтому нам не нужно напрягаться и выдумывать темы для разговоров.

Меня не касалось, кем они приходятся друг другу. Будет ли беспокоить девушку то, что моя голова у него на плече. Мне просто был необходим отдых. И они оба это понимали.

Те несколько часов, которые я тут проводила – в тишине, в созерцании, в ощущении покоя, – проходили незаметно. Потом я прощалась и уходила, наполненная новой энергией, готовая снова окунуться в суету, бурлящую за пределами их рощицы.

Как они жили без меня? Наверное, так же просто: девушка готовила еду, юноша… Не знаю. Может быть, ходил на охоту? Правда, в условиях города это выглядело бы странно…

Меня это не волновало. Просто я приходила к фургону, когда очень уставала, клала голову ему на плечо, наблюдала за девушкой и молчала.

Между нами не было ни любви, ни ревности, ни двусмысленности, ни расспросов, ни словесного пикирования. Но мне казалось, что эти отношения – нечто большее, чем дружба, большее, чем любовь или какие-либо другие чувства, которых в моей жизни и без того было немало…

– Если у тебя появились новые друзья, – сказал муж накануне моего дня рождения, – почему бы нам не пригласить их в гости?

Это была превосходная идея! Я не раз рассказывала ему о фургончике, о тех двоих, которые живут в нем, об их спокойном и размеренном существовании.

Правда, я не могла признаться в том, что кладу голову на плечо парня в тельняшке. Ведь тогда пришлось бы объяснять мужу, что это – совсем не то, о чем он может подумать. Но если бы я начала это объяснять и оправдываться – вышло бы, что это именно ТО. Вот такой парадокс лишних объяснений. Женская головка на мужском плече здесь – совсем иное, чем то же самое – там. Там, у моих друзей, это лишь символ покоя. Таким же символом могло бы стать все что угодно: игра в преферанс, чаепитие, выкручивание лампочки, приготовление борща – не имеет значения. Просто в тот момент, когда я осознала, что мне хорошо, – склонила голову на плечо хозяина фургончика. И это запечатлелось на уровне рефлекса. Только и всего…

Итак, я пригласила их в гости. Они обещали прийти.

Накануне я провела на кухне несколько часов – пекла, жарила, варила, резала овощи. Потом накрывала стол, до блеска натирала фужеры и стаканы. И так устала, что начала воспринимать будущую вечеринку как абсурд, свалившийся на меня, будто железобетонная стена во время землетрясения.

Хотя я привыкла жить так – мыть, стирать, убирать, готовить еду, таскать сумки. Каждый день. Из года в год. Так жили все наши знакомые. Так жила и я. Теперь, думаю, вы понимаете, чем для меня был фургончик…

…Они пришли, когда все уже собрались. Я посадила ее между Николаем Николаевичем, моим шефом, и практикантом Ванечкой, а его – поближе к Дарине, на углу стола.

Они вели себя скованно и скромно. И мне было немного обидно. Мне хотелось, чтобы все присутствующие – эти шумные, суетливые люди – увидели нечто противоположное. Тишину и простоту, преисполненные чувством достоинства.

Гостей было много. Я старательно следила за тем, чтобы одно блюдо вовремя сменялось другим, бокалы и тарелки не были пустыми, чтобы звучала музыка. Спустя несколько часов, когда вечеринка была в разгаре, я заметила, что их нет.

Они ушли по-английски…

– Где же твои друзья? – спросил муж, когда я из последних сил домывала посуду. – Почему они не пришли?

– Как это – не пришли? – удивилась я. – Неужели ты их не заметил?

– Вот как? – воскликнул муж. – Кажется, я пока не ослеп! Кроме тех, кого я знаю, не было ни души!

– Не зли меня, пожалуйста, – устало буркнула я. – Они – были. Просто ушли раньше всех.

– Это ты меня не зли! – возразил муж, который еще с юных лет был заядлым и вспыльчивым спорщиком. – Повторяю: кроме тех, кого мыс тобой вместе приглашали, больше никого не было!

– А кто же, интересно, сидел между Николаем Николаевичем и Ванечкой? – начала заводиться я. – Кто сидел рядом с Даринкой?

Муж окинул меня озадаченным взглядом.

– Ты, наверное, слишком устала…

– Да, я устала, – согласилась я, – но в этом случае это не имеет никакого значения. Они были! И прекратим этот бессмысленный спор.

– Хорошо, – спокойно сказал муж, – я сейчас позвоню Ивану. А то заснуть не смогу.

Он вышел в прихожую и, несмотря на поздний час, позвонил практиканту. Я не прислушивалась. Все это было просто смешно.

– Ну вот, – сказал муж, вернувшись на кухню, с довольным видом потирая руки. – Я был прав. Иван тоже никого не видел. Рядом с ним никто не сидел. В общем, не о чем говорить.

Не сказав ни слова, я бросилась к телефону. Мне было все равно, что показывают стрелки часов. Но Дарина вычитала меня по полной программе и перед тем, как бросить трубку, все же добавила:

– Никого рядом со мной не было! Ты просто поставила лишний стул.

Я вернулась на кухню вконец растерянная. Муж понял все без слов. На его лице засияла довольная ухмылка.

– Как я могла забыть! – обрадовалась вдруг я. – Ведь мы фотографировались! Именно – за столом. Помнишь?

Мне захотелось тут же помчаться в фотомастерскую, но я вовремя спохватилась: ведь было уже далеко за полночь. Пришлось потерпеть до утра…

Я забрала пленку и отпечатанные фотографии только вечером следующего дня. Быстро просмотрела их все и потом тщательно обследовала каждый кадр. Моих гостей на них не было. А рядом с Дариной и между Николаем Николаевичем и Ванечкой зияли пустые места.

Я ничего не сказала мужу. Но и не испугалась. Просто запретила себе задаваться лишними вопросами. Ведь так часто бывает: мы встречаем на своем пути нечто, что не поддается нашему пониманию, например, большую любовь или настоящую преданную дружбу. Когда же мы начинаем с недоверием копаться в механизме этих явлений, он распадается на мельчайшие винтики. И нечто БОЛЬШОЕ превращается в мелкие детали, которые невозможно снова собрать вместе, а если и соберешь – все равно теряется вся ценность и очарование того, что раньше было единым целым. Это я знала по собственному опыту.

И поэтому, как и прежде, продолжала ходить за черный забор маленькой рощи, месила ногами сырую землю и входила в фургон. Они всегда были на месте. Девушка сидела у порога, юноша что-то мастерил. А я клала голову ему на плечо. Забывала обо всем, глядя на то, как из-под его руки выползают золотистые змейки, пахнущие лесом.

Я уходила только тогда, когда чувствовала, что силы мои восстановились, что я снова готова мыть-стирать-убирать, таскать сумки и руководить большим отделом на своем предприятии…

…Стук раздался как гром среди ясного неба. Точнее, небо, как я уже говорила, было совсем не ясным, а серым, как накануне весны.

Стук, звон и зов донеслись с той стороны рощи. «Стук, звон и зов» – собственно, не совсем точные названия для того звука, который заставил меня оторвать голову от его плеча. Этот звук был жутким и… манящим одновременно. Я поднялась. Ноги и руки вмиг онемели, стали ватными. Но я все же шагнула к порогу. Мне не очень хотелось идти, но было в этом зове нечто такое, что заставило пойти на него, как крысу на звук волшебной дудочки. Я не могла сопротивляться. Парень и девушка с тревогой посмотрели на меня, переглянулись. Он чуть слышно прошептал: «Не просыпайся…» – «Не просыпайся, а то – застрянешь!» – повторила девушка.