Алексей Брусилов - Мои воспоминания. Брусиловский прорыв

• Название: Мои воспоминания. Брусиловский прорыв
• Автор: Алексей Брусилов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-58111-5

Среди военно-исторической и мемуарной литературы, посвященной Первой мировой войне и событиям в России в 1917—1922 гг., воспоминания Алексея Алексеевича Брусилова (1853—1926) занимают особое место. Брусилов – «автор» гениального с военно-стратегической точки зрения прорыва, названного его именем.

…1916 год. Настроения, царящие в русской армии, можно охарактеризовать одним словом – уныние. Самое страшное: пассивность и нерешительность охватили прежде всего тех, кто был поставлен командовать армией, вести за собой миллионы людей. К счастью, не всех.

Говоря о событиях лета 1916 года, часто используют слово «впервые»: впервые стратегическое наступление проводилось в условиях позиционной войны; впервые фронт прорывался одновременными ударами на нескольких участках; впервые было применено последовательное сосредоточение огня для поддержки атаки. А главное: впервые, после более чем года отступлений, нашелся военачальник, который не разучился мыслить стратегически.

История, как известно, не знает сослагательного наклонения. Но в случае с Брусиловским прорывом без «если бы» не обойтись. Если бы Алексей Алексеевич Брусилов не остался в одиночестве, если бы его поддержали – победа над Германией состоялась бы уже в 1916 году, а значит, ход российской и мировой истории был бы иным.

Но Брусилов – это не только гениальный прорыв его имени. Летом 1917 он, став Верховным главнокомандующим, снова мог спасти страну от надвигающейся катастрофы. Но тогдашнему руководству России не нужны были решительные люди.

В годы революций и смуты всем пришлось делать тяжелый выбор. Брусилов в силу своих религиозных и моральных убеждений не хотел становиться ни на одну из сторон в братоубийственной войне. И в Красную армию он вступил уже тогда, когда война по сути перестала быть гражданской и речь шла об отражении иностранной интервенции. «Считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и житьё ним, чего бы это ни стоило», – это слова истинного русского офицера. Что не спасало от душевных мук и вопросов, на которые так и не нашлось ответа: «Господь мой!.. Где Россия, где моя страна, прежняя армия?»

Электронная публикация воспоминаний А. А. Брусилова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни фотографий, иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

---

Видя неудачу своего главного удара и удачу демонстрации, генерал Сахаров решил развить Сопановский прорыв и обратил, наконец, внимание на свое правое крыло.

29 мая в состав 11-й армии, как мы видели, были включены 45-й и 32-й армейские корпуса, только что разгромившие 1-ю австро-венгерскую армию на Икве и взявшие Дубно. Генерал Сахаров начал с того, что придержал их, не доходя до следующего за Иквой рубежа – реки Пляшевки, чтобы дать возможность подравняться 17-му корпусу. В действиях штаба 11-й армии в эти дни – в делах у Воробьевки, Сопанова и за Дубном – чувствовалась какая-то растерянность и неуверенность. Генерал Сахаров больше всего занимался подравниванием.

Подобно своему соседу Каледину и начальнику Брусилову, он не отдавал себе отчета в размерах одержанной его войсками победы, нервничал и жаловался на слишком быстрое продвижение 8-й армии. Левофланговые корпуса этой последней и были приданы ему вследствие этих жалоб, и, получив их, Сахаров остановил великолепный прорыв дубненских победителей, подобно Каледину, задержавшему победителей луцких…

* * *

7-я армия генерала Щербачева перешла в наступление 24 мая после 45-часовой артиллерийской подготовки – позже всех. Ей предстояло сокрушить самый крепкий участок неприятельского фронта при наличии у противника более чем двойного превосходства в артиллерии. Генерал Щербачев развернул 7 пехотных и 3 кавалерийские дивизии – 143 000 бойцов при 326 орудиях – против 9 пехотных и 1 кавалерийской дивизий – 138 000 человек и 710 орудий Южной германской армии.

Против нашего правофлангового 22-го корпуса – корпус генерала Гофмана (не брест-литовского, а австрийского), против центрального 16-го корпуса – 6-й австро-венгерский корпус и против левофлангового ударного 2-го корпуса – 13-й. Оба последних переданы графу Ботмеру из 7-й армии Пфланцера.

Язловецкое сражение было разыграно Щербачевым и Головиным как по нотам. Прорыв 2-го армейского корпуса генерала Флуга удался блестяще. Позиции у Язловца, считавшиеся германцами неприступными (и модель которых была выставлена в Берлине и Вене), были сокрушены туркестанскими стрелками 3-й дивизии, поддержанными справа 26-й, слева 43-й дивизиями. 13-й австро-венгерский корпус был сброшен в Стрыпу.

В 3-ю Туркестанскую дивизию переданы 20-й и 21-й полки расформированной 6-й дивизии (3-й и последний полк которой – 22-й – включен во 2-ю Заамурскую пехотную дивизию). Туркестанцами под Язловцом взято за 24 и 25 мая в плен 235 офицеров и 9700 нижних чинов.

25-го атаковал центральный 16-й корпус генерала Саввича, опрокинув 6-й неприятельский, а 27-го – и 22-й корпус барона Бринкена, где финляндские стрелки разделались с корпусом Гофмана. 7-я армия форсировала Стрыпу всеми своими тремя корпусами. Преследовать разбитого врага был брошен 2-й конный корпус, – и тут 9-я кавалерийская дивизия прославилась геройской атакой укрепленной неприятельской позиции у Порхова.

Эта атака – на мощную позицию и 15 рядов колючей проволоки – довершила разгром 13-го корпуса. 2-я австро-венгерская кавалерийская дивизия, дравшаяся в пешем строю, была изрублена не изменившей коню русской кавалерией. Киевские гусары захватили два орудия. За Порховское дело командир 9-го уланского Бугского полка полковник Савельев награжден орденом Святого Георгия 3-й степени, а командир 9-го драгунского Казанского полка полковник Лосьев, помимо ордена Святого Георгия 4-й степени, получил еще небывалую для штаб-офицера награду – французскую Военную медаль, которой по статуту награждаются только командующие армиями.

С 28 мая противник, воспользовавшись выдвинутым положением 16-го армейского корпуса, повел сильные атаки на открытый его правый фланг у Бучача. 41-я пехотная дивизия понесла большие потери и отошла. В последовавших боях это встречное наступление графа Ботмера было генералом Щербачевым отражено. Правофланговый 22-й армейский корпус, продвинувшись за Стрыпу, атаковал 3-й Финляндской стрелковой дивизией прорывавшегося неприятеля во фланг, тогда как 47-я пехотная дивизия 16-го корпуса опрокинула его встречными ударами у Гниловод и Бобулинцев.

К 4 июня положение в 7-й армии было полностью восстановлено, но генерал Щербачев прекратил дальнейшее продвижение, не желая зарываться с недостаточными силами. Австро-германцы очень искусно выбрали момент своей контратаки, используя оплошность штаба 16-го корпуса. Вся артиллерия этого корпуса меняла позиции, и стрелять могли только три пушки из общего числа 103. В боях со 2 по 4 июня у Гниловод и Бобулинцев прославился 4-й полк 9-й кавалерийской дивизии – 1-й Уральский казачий полк полковника Бородина, блестящей конной атакой у Гниловод 2 июня захвативший 24 офицера и 1600 нижних чинов (в том числе 400 германских егерей), 3 орудия и 2 пулемета.

Полковник Черноярский со 185-м пехотным Башкадыкларским полком взял 126 офицеров, 4423 нижних чинов, 4 орудия, 2 миномета и 30 пулеметов, а 188-й пехотный Карский полк полковника Петрова – 80 офицеров, 4500 нижних чинов, 3 орудия и 6 пулеметов. В 22-м корпусе отличились 9-й и 10-й Финляндские стрелковые полки. Всего за всю операцию генералом Щербачевым с 24 мая по 4 июня взято 900 офицеров, 37 000 нижних чинов, 41 орудие, 25 минометов и 180 пулеметов.

* * *

В 9-й армии генерал Лечицкий влил 12-й корпус, не имевший пока командира, в 11-й корпус графа Баранцева, доведя его состав до четырех дивизий. Усиленный 11-й корпус на левом фланге армии должен был нанести главный удар в Черновицком направлении, 41-му корпусу генерала Бельковича в центре надлежало способствовать ему энергичной демонстрацией на Онут, а правофланговый 33-й корпус генерала Крылова в долине Днестра оставлялся пассивным. Всего в 10 пехотных и 4 кавалерийских дивизиях 9-й армии насчитывалось до 180 000 бойцов при 489 орудиях.

Защищавшая Буковину 7-я австро-венгерская армия генерала Пфланцер– Балтина насчитывала 7 пехотных и 4 1/2 кавалерийских дивизий – в общей сложности до 130 000 строевых и 548 орудий. Нашему 33-му корпусу противостояла группа генерала Ходфи (одна пехотная и одна кавалерийская дивизии), 41-му корпусу в центре – группа генерала Бенигни (3 пехотные и 3 кавалерийские дивизии), а против нашего 11-го корпуса был 11-й же австро-венгерский корпус генерала Корда (3 пехотные и 1/2 кавалерийской дивизии).

22 мая 9-я армия перешла в наступление. 41-й корпус имел большой тактический успех при Онуте, а 11-й корпус – при Черном Потоке. Но в боях 23-го и 24-го наступление захлебнулось: высота «458» – ключ Буковины – осталась в руках неприятеля. В боях 22 и 23 мая особенно отличилась 3-я Заамурская дивизия, взявшая Онут и Окну, а в 11-м корпусе 11-я и 32-я пехотные дивизии у Баламутовки и Ржавенцев.

Было взято 12 800 пленных (из них 7000 заамурцами), 14 орудий и 18 пулеметов. Неприятель лишился до 25 000 человек, но и наш урон составил 98 офицеров и 12 300 нижних чинов убитыми и ранеными. Приостановив наступление и произведя перегруппировку, Лечицкий рванул неприятеля 28 мая, введя в дело и 33-й корпус.

В этот день – в Доброноуцком сражении (что для австрийцев – Окненский прорыв) – он растерзал Пфланцер-Балтина, разорвав его армию пополам и отбросив группу Корда на юг, к Пруту, а Ходфи и Бенигни – на запад, в Заднестровье. Главный удар на высоту «458» повела 32-я пехотная дивизия генерала Лукомского. Саму высоту и Доброноуц взял 126-й пехотный Рыльский полк полковника Рафальского.

Краткая реляция на статутные награды рисует нам картины боев в этот славный день 28 мая. Раненые офицеры 9-го и 10-го Заамурских пехотных полков приказывали нести себя впереди атаковавших цепей и испускали дух на неприятельских орудиях. В 11-й пехотной дивизии полковник Батранец с Охотским полком кинулся на два венгерских полка, разметал их и взял одним ударом 100 офицеров и 3800 нижних чинов в плен.

Впереди Камчатского полка шел начальник 11-й пехотной дивизии генерал Бачинский. В 12-й пехотной дивизии раненые офицеры Днепровского полка отказывались от перевязок до победы; иные, получив по три и четыре раны, продолжали идти вперед. Командир Одесского пехотного полка полковник Корольков повел свой полк на проволоку на коне. Одесситы захватили 26-й австро-венгерский полк. Огнем 500 орудий, подготовивших решительную атаку 28 мая, руководил полковник Кирей.

Всего в Доброноуцком сражении с 28 по 31 мая нами взяты один генерал, три полковых командира, 754 офицера, 37 852 нижних чина, 49 орудий, 32 миномета и бомбомета и 120 пулеметов. Урон неприятеля дошел до 70 000 человек – наш составил около 14 000 человек.

Холмы Буковины стали свидетелями бессмертного подвига капитана Насонова, с горстью конно-артиллеристов атаковавшего и захватившего батарею врага при Заставне и повторившего подвиг Никитина под Красным и Арнольди при Денневице. Видя уходившую батарею неприятеля, командир 2-й батареи 1-го конно-горного дивизиона полковник Ширинкин посадил всю прислугу и ездовых своей батареи на коней и кинулся преследовать неприятеля.