Елена Ямпольская - Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна

• Название: Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна
• Автор: Елена Ямпольская
• Издательство: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ»: ОАО «ЛЮКС»
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-026300-7, 5-271-10164-9, 5-9660-0410-2

У вас в руках не совсем дневник. И не сериал про секс в нашем городе. Хотя здесь будет все. И дневниковая откровенность, и пять пудов секса, и несчастная любовь, и все, что волнует сегодня независимую тридцатилетнюю женщину. Нам хочется привести к единому знаменателю тело и душу, найти любовь, не потеряв при этом себя.

Что я знаю о себе и о жизни, о мужчинах, сексе и любви? И, если я такая умная, почему я одинока?..

Я предлагаю вам мою личную историю и пытаюсь разобраться в своих проблемах, но, может быть, они не только мои?..

* * *

Я перешагнула «роковой» женский возраст — 30 лет. Что я знаю теперь о себе и жизни? О мужчинах, сексе и любви? Почему так бывает: любовь есть, секс есть, а счастья нет?

«Умные» девочки учатся, работают, делают карьеру. «Глупые» — выходят замуж и рожают детей.

Но к тридцати годам и те, и другие чувствуют себя полными дурами…

Если я такая умная, почему мне одиноко? Успеха я добилась, карьеру сделала, а счастья нет.

Эта книга — о поисках женского счастья после тридцати. Я не хочу меняться, но мечтаю изменить свою жизнь. Реально ли это?

---

Фаина Георгиевна Раневская говорила, что талант, как прыщ, может вскочить на любом лице. Если судьба определила вас в спутники жизни лицу чрезвычайно прыщавому — ну, то есть я хотела сказать — очень талантливому, приготовьтесь до конца дней своих гордо и преданно сиять отраженным светом.

Влюбиться в чей-то талант просто. Любить талантливого человека изо дня в день — тяжелейший труд. С ним надо нянчиться, как с ребенком, точно зная, что младенец этот никогда не повзрослеет. Но с другой стороны, нянчиться с бездарью и ничтожеством (а такое на каждом шагу случается) — еще обиднее…

Непризнанный гений — это вампир, который высасывает из домашних соки, необходимые ему для отчаянной и безуспешной борьбы с целым светом. Гений (или хотя бы талант) признанный ничуть не лучше, потому как разбрасывает на публике все, что могло бы достаться только вам. Знаете, что такое пойти в ресторан с мужчиной, чья физиономия то и дело мелькает по телевизору? Это расшаркивания официантов (перед его персоной), бутылки с чужих столов (ему) и просьбы сфотографироваться на память (с ним). Весь мир убеждает Его, что Он — центр Вселенной. И Он смиряется с этим, как с данностью. Поскольку двух центров у Вселенной не бывает, вам забронировано место на периферии. В моей жизни было несколько таких опытов, и всегда я задумывалась: если искусство требует жертв, то почему обязательно от меня?.. Скажете — нет логики? Сама ищет признания, а чужому успеху служить не хочет? Так на то мы, творческие люди, и эгоисты…

Супруг знаменитости — это отдельная профессия, призвание к которой тоже даруется Господом Богом. С творческими деятелями бывают по-настоящему счастливы только люди одержимые. Пары, составленные из равновеликих единиц, обычно распадаются. Кроме того, талантливых партнеров не очень приветствуют особы чувственные и требовательные. Каждый человеческий союз можно считать тройственным: он, она и любовь на руках у обоих. Если она или он вынуждены тянуть любовь по-бурлацки, в одиночку, то с какого-то момента эта ноша кажется утомительной, а потом и бессмысленной. Графиня изменившимся лицом бежит пруду, ибо не в состоянии дольше выносить свою уничижительную второстепенность…

Я тащу свои тексты любимому человеку, а заодно тащу любимого человека в свои тексты, и всякий раз думаю — а не предаю ли я его, и всякий раз — ради красного словца — не могу устоять. Для нормального индивидуума любовь — цель. Для творческого — средство. Природные способности делают их носителя какой-то проклятой фабрикой по переработке жизни в подобие искусства.

Большой талант зачастую скрывает маленькую личность. Дефект, часто встречающийся и у обыкновенных смертных, но в случае с талантом шокирующе заметный. Слишком резок контраст, чересчур вопиет несоответствие. В любви размер личности ИМЕЕТ значение. А размер таланта, к сожалению, нет. Если только мы имеем в виду не тот потрясающий, самый редкий вид одаренности — талант жить: просыпаться с улыбкой, устраивать праздник каждый вечер и пир любви каждую ночь…

_____

ВОКРУГ ДА ОКОЛО

Бывают в жизни ситуации, когда женщина устает. Устает физически, как от нудной, тяжелой работы. Что касается меня, то в состояние полнейшего изнеможения — будто на мне три дня воду возили — я впадаю по случаю отсутствия чего-либо позарез необходимого.

Лидерство в данном списке, разумеется, принадлежит моему главному человеку. Всякое прощание с ним я переношу как болезнь, симптомы которой хорошо известны и давно мною изучены. Тоскливый скулеж старинного хита из «Шербурских зонтиков» (пролетят столетья, буду ждать тебя, у-у-ууу…) начинается примерно за неделю до запланированной разлуки. С этого момента я превращаюсь в хвост, преданно тянущийся за хозяином, — куда он, туда и я. Хочется всматриваться, внюхиваться, прижиматься, гладить и подставлять себя под гладящую руку — глазами, губами, пальцами запоминая все то, без чего предстоит жить ближайшие недели.

Чем неотвратимее надвигается час Икс, тем отчетливее бьет колотун. Это истерика разлуки, ее лихорадка. Перед смертью не надышишься, в последний день отпуска не наплаваешься, перед разлукой не нацелуешься, и первые часы порознь — это всплеск болезни, самый острый ее приступ.

Затем наступает обманчивая ремиссия. Кризис наконец миновал, и кажется, что сила воли (такая великая сила у женщин) вкупе с мелкими, но приятными удовольствиями окрашивают мир в оптимистичные тона.

Впереди уже не разлука, впереди — встреча, о ней можно и нужно думать, оставив разлуку за спиной…

Но однажды утром ты просыпаешься и видишь, что тебя обокрали. Вынесли оптимизм без остатка. Плакать хочется, как при ПМС, горько и безутешно. Я называю это ППС — постпрощальный синдром. Когда и тело, и душа категорически отказываются жить воспоминаниями либо надеждами. Это бунт, который подавить невозможно. Страдания, по всей видимости, родственные наркотической ломке. Темнота сменится яркой гаммой только после того, как опять дорвешься, насмотришься, наприжимаешься, ткнешься носом в плечо и замрешь в блаженной расслабухе: фу-у, отпустило…

Всякое расставание с любимым, вдобавок отягощенное ППС, дается мне таким истощением сил, что, вернувшись или дождавшись возвращения, я даю зарок: «Никогда больше не уеду!», или на полном серьезе предупреждаю: «Никуда тебя больше не отпущу!» Но если первое еще в моей власти, то второе, к сожалению, нет, а НИКОГДА без НИКУДА теряет смысл, и я опять уезжаю сама или покорно караулю того, кто уехал. Таков круговорот разлук в природе.

Вероятно, на свете есть женщины, не покидающие своих мужчин.

Но это не моя история. Для меня не расставаться с любимым — оксюморон. Тем не менее, если мне скажут, что моя любовь тормозит мою жизнь, я отвечу, что она же и двигает ее вперед. Могу повторить вслед за Ниной Заречной: «Я чувствую, как с каждым днем растут мои душевные силы».

«У тебя большие проблемы в личной жизни» — бессмысленная по отношению ко мне фраза. В принципе, меня легко уязвить, но только не этим.

Достаточно хотя бы раз взглянуть в ночное небо и осознать себя пылинкой на пылинке, несущейся невесть где, невесть по чьему соизволению, по причинам, от тебя не зависящим, и в обстоятельствах, тебе неподвластных, а кто тебя запустил и когда остановит, не выяснишь ни за какие деньги… Согласитесь, ребята, у нас у всех большие проблемы в личной жизни. Прямо-таки глобальные.

Хроническая форма моих «разлучных» недугов радует, хоть это и радость со слезами на глазах. Значит, у нашей привязанности оказался не мотыльковый век. Говорят, любовь с годами переходит в привычку. По-моему, индекс любви можно вычислить, разделив привычку на годы, проведенные вместе. Пока результат меньше единицы, любовь имеет право называться любовью. Живая боль, которую я неизменно испытываю, расставаясь со своим любимым мужчиной, подтверждает, что привычка в нашем случае обратно пропорциональна длине романа.

То, что мне оказался доступен подобный накал чувств, — повод не столько для гордости (я-то, положим, всегда догадывалась, на что способна), но прежде всего для искренней и глубокой признательности. В этой жизни трудно встретить даже начальника, которому не стыдно подчиняться, а не то что мужчину, которого не стыдно любить. Не попался бы мне именно он, куковала бы я сейчас со своими способностями в плоских заунывных союзах…

Благодарность эту я по мере возможности изъявляю различными способами: и делом, и телом, и словом, как устно-приватным, так и откровенно-печатным. Благо с профессией мне повезло. Я использую служебное положение в личных целях и нисколечки в том не раскаиваюсь, ибо только во-вторых я журналистка, а во-первых — женщина, а о чем бы ни писала женщина, она всегда пишет о любви. В моем случае — с пылкой одержимостью неофита.

Развязав себе язык, преодолев страхи прослыть сентиментальной, я научилась признаваться в любви к своему мужчине — устно и письменно, прямо и косвенно. Кстати, замечательная формулировка для экзаменов: любовь устная, любовь письменная. Первый сдается при встрече, второй в разлуке… Заодно ко мне пришел навык открыто выражать свои пристрастия по другим поводам. Пусть люди, горячо мною любимые, будь то Пушкин, Паваротти или Андрей Миронов, в силу причин географических, иерархических или фатальных, никогда не узнают о моей любви, она не станет от этого меньше.

Мой главный человек зажег во мне лампочку, которая светит теперь не только ему. Единственное, чего я боюсь, что в его силах щелкнуть выключателем в обратном направлении. Но пока… Пока я имею счастье знать, как легко и щедро множится, ширится, делится, отпочковывается, растет и плодится живая любовь. Тем, кому интересны результаты, предлагаю чуть-чуть журналистских опытов — вокруг и около любви.

_____

УРОКИ МАСТЕРА