Петр Румянцев-Задунайский - Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала

• Название: Великая и Малая Россия. Труды и дни фельдмаршала
• Автор: Петр Румянцев-Задунайский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68456-4

Слава – переменчива, изменения ее «характера» иногда очень сложно объяснить с точки зрения логики. В свое время имя Петра Александровича Румянцева (1725—1796) гремело как минимум не меньше, чем имена Суворова, Кутузова и других военачальников, прославлявших русское оружие. Павел I называл Румянцева «русским Тюренном», сравнивая с величайшим полководцем Франции XVII века. А Суворов постоянно подчеркивал, что он – ученик Румянцева.

Великий полководец, чтобы именоваться таковым, обязан выигрывать великие битвы; при этом можно побеждать в великих битвах – и не быть великим полководцем. Нужны талант, смелость, гибкость мышления, умение выйти за общепринятые рамки. П. А. Румянцев всеми этими качествами обладал сполна. Он был не просто военачальником – он был реформатором военного искусства. Во главу угла Румянцев ставил маневр, выбор выгодной позиции, победу не любой ценой, а с наименьшими потерями. Все гениальное кажется простым: если противник успешно использует некий прием – значит, нужно не подстраиваться под него, а найти эффективный ответ. И если палочная дисциплина дает сбои – нужно что-то менять.

Просто-то оно просто, да только именно Румянцев первым догадался, что против турок, перед которыми пасовали многие прославленные европейские полководцы, следует ставить войска не в линию и не ждать нападения, а искать противника и нападать на него глубоко эшелонированным строем. И он же первым в русской армии стал уделять внимание боевому духу армии, ее моральной подготовке, понимая, что одной муштрой хорошего солдата не воспитать.

Но прошло время – и имя Румянцева по каким-то малопонятным причинам стали задвигать на второй план. Ушли в тень, стали приписываться другим и его блистательные победы – взятие Кольберга, разгром турок при Ларге и Кагуле. И вот уже благодаря авторам псевдоисторических романов Румянцев превратился едва ли не в карикатурный образ.

К счастью, историческая справедливость все еще существует. И она безо всяких сомнений свидетельствует: Петр Александрович Румянцев – выдающийся полководец и дипломат, величие которого не подвластно времени и переменчивым историческим эпохам…

Представленные в данном издании труды П. А. Румянцева-Задунайского, посвященные организации и реформированию русской армии, представляют особый интерес. А о его гениальных победах при Гросс-Егерсдорфе, Кунерсдорфе, Кольберге в Семилетнюю войну 1757—1763 гг. и при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле – в Русско-турецкую 1768—1774 гг. рассказывают многочисленные исторические документы, а также опубликованные в качестве приложения труды известных российских историков Д. Н. Бантыша-Каменского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.

Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. А. Румянцева-Задунайского включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

---

Но сие, разумеется, о совершивших дело со славою; а которые от сражения уклонились или в бегство обратились, те подпадают лишению и всех прежних чинов.

4. Произведение в чины удаляющихся под разными виды во время войны от службы наряду с служившими, давание одного чина и при помещении в статскую службу и при отставке за выслужение одного года может сочтено быть главным вредом, а определение с высшими степенями на линию с нижней должностью и к малой команде, или вовсе лишение к произведению, в каком положении наши гарнизоны крайним упослеждением службы: одни, переходя из службы в службу и из команды в команду, перебирают по нескольку чинов и, получая наряду и через год при отставке, слагают всю тягость службы безпосредственно нести в обиду и упослеждение остающимся на оной.

Другие, страдая от честолюбия, впадают в некоторый род уныния, а от того в оплошности; следовательно, не имея сами к чинам и к должности своей привязанности, не могу уже ожидать от иных надобного к оным уважения; и совместнее бы сего ради было, определяя людей по неспособности больше быть в воинской к статской службе, давать тем только чины воинские, коим им следовали по службе и кои действительно в войнах находились; а по желаниям и в войнах не бывшим, определяемым в статскую службу, давать и чины статские, к должностям же помещать сходственно со степенями чинов, и больше всегда на службу и достоинство, нежели на искание внимать, чтобы никто не был ни с чином, ни с мундиром военным, кроме действительно служащих или действительно в войне служивших, и всякой бы чин служил почестью, а не упослеждением, и должность отправляема была с усердием, а не с унынием.

Статья XIV. О увольнении из службы

Увольнение [право увольнения] из службы всем дворянам справедливо принадлежит и принадлежать должно по многим важным резонам, но в рассуждении чина и мундира на предписанных кондициях [условиях]; а исключаются из сего все те, которые состоят под властью родителей и под опекой и которые не только вовсе, но ниже́ [даже] временно без соизволения их увольняемы быть не могут, равно и все получившие чины обер– и унтер-офицерские из рекрут. Сии подлежат общему об отставке простолюдинов определению, то есть по неспособности к службе за ранами и болезнями; рядовые же, кроме сих обстоятельств, за выслугу пятнадцати лет добропорядочно могут получать свои абшиты [отставку][29].

Статья XV. О мундирах, кому оные употреблять

Мундир должен служить в почесть для действительно служащих и знаком благопризнания государского к долговременной и доброй в войнах службе отставных; следовательно, тем, кои в лучшей молодости своих лет отреклись от природою налагаемых на них обязательств и, прихотям своим следуя, оставили службу, и находят в том только свои виды тщеславия к разным в обществе беспокойствам, а иногда злу и насилию случай, вовсе ношение мундира не приличествует и не надлежит.

Мундир одинаковой и таков, каков в деле употребляется, военным людям приличествует лучше переменяемых по различию дней; по некоторым отличным корпусам, составляющим императорский дом, приличествует весьма великолепное украшение.

Статья XVI. О главном воинских дел правительстве

1. Титул верховного воинского совета, или начальства, приличествует сходственнее и лучше всех иных именований.

2. Председательство и избрание директоров предоставляется государю; а генерал-фельдцейхмейстер, генерал-инженер и генерал-комиссар сходственно Морской коллегии настоящему учреждению, суть непременные оного члены[30].

3. Всякой из вышеописанных особ сверх общих дел иметь должны свои особливые экспедиции, а именно: директор – движение, расположение войск, произведение, ревизию судов, государскому решению подлежащих, и все дела вообще, относящиеся к полевой и гарнизонной службе. К нему принадлежат: генерал-квартирмейстер, генерал-аудитор, генерал-контролер, обер-секретарь и три секретаря; генерал-фельдцейхмейстер – все, что до артиллерии и ее снарядов и магазинов; генерал-инженер – что до крепостей и полевой того корпуса команды; генерал-комиссар – все, что до снабжения военных и съестных припасов относится; и всякой должен иметь своего контролера и секретаря, нижних канцелярских чинов и служителей соразмерно количеству дел во всяком департаменте.

4. Все дела в оном правительстве, на что нет точно непременных или временных узаконений, принадлежат государскому решению, а доклад – директору; а во всех почтовых делах сему правительству поступать и определять до́лжно по регламенту в силу непременных и временных узаконений.

5. Для частных правлений при всякой армии, сходственно полагаемым в верховном военном начальстве чинам быть: от артиллерии по одному генерал-майору для полевой и арсенальной команды; от инженерной вообще по одному генерал-майору и по двум обер-инженерам – одному для крепостей, а другому для полевой службы; от комиссариата вообще по одному обер-штеркомиссару, двум обер-кригскомиссарам, одному – для снабжения войска всем потребным, другому – для надзирания над магазинами и деловыми дворами, и одному генерал-квартирмейстеру-лейтенанту.

Должность обер-кригскомиссара может возложена быть и на казенную палату в пограничных губерниях, и член особой под титлом воинского советника, или комиссара, в оной определен быть.

Ордер П. А. Румянцева генерал-поручику С. А. Языкову о порядке расположения дивизии на кантонир-квартирах[31]

15 октября 1760 г. [32]

При вступлении в назначенные кантонир-квартиры, до получения генерального учреждения, ваше превосходительство единственно и согласно во всей мне вверенной дивизии исполнять и содержать приказать благоволите.

1. О покое и выгоде нижних чинов, коих ради единственно сие расположение делается, – господам бригадным и полковым командирам всевозможное со стороны своей присовокуплять и особливо по нынешнему, уже начинающемуся, студеному времени рекомендовать отменно, дабы отлагая всякое, излишнее для своего покоя, в недостатке квартир, конечно не токмо по две и по три квартиры, но штабам – не больше одной, а обер-офицерам и всем в одной помещаться; ибо пристанище для солдата в настоящее время весьма нужно и надобно.

Во всех же квартирах, где рядовые расположены будут, – иметь через всю ночь огонь и одного не спящего попеременно, дабы, в ночной иногда тревоге, мог всякий свои вещи скорее сыскать и поспешнее выйти.

2. Лошади, как полковые, подъемные, так и в партиях артиллерийские, в нынешних месяцах, надобно, чтобы в лучшее состояние приводимы были; а в фураже, а особливо в сене, уповаю недостатка не будет; а ежели бы где и оказался – посылать для привозу с лугов от реки Варты[33], под прикрытием, и стараться, при помещении оных под крыши, довольствовать. По недостатку ж овса или ячменя награждать сечкою и рожью или другим каким зернистым хлебом.

3. В ружье, мундире и амуниции при артиллерии и во всех полковых экипажах, ежели есть что от походу повредившееся, – исправить.

4. Военная осторожность против неприятеля есть наиглавнейшее между прочим в настоящем расположении и единственным посредством к получению покоя и безопасности; и хотя препоручено легким войскам о том бдеть, но я, точно о расположении их не будучи сведом, не безрезонно нахожу охранять себя от нечаянных неприятельских нападений, а паче, по совершенной близости неприятельских крепостей и для того, дабы всякой полк и рота в квартирах своих и в таком случае только обороняться могли, – точно по огородам и пустырям назначить места, ставя, в таком случае, рядовых в две, а не в три шеренги, и на всех тех местах вкруг жилья, где пешие проходы, или впрочем, сквозь дворы ходы досмотрятся, – поставить часовых.

5. Всему полковому караулу, пикетам и резервам содержать себя всегда в готовности и по первому позыву взять свое ружье; для чего, хотя с утеснением оным, всегда быть в одной, а разве одна от другой близко, – в двух квартирах; и состоять, как полковым караулам, так пикетам и резервам в числе, какого ныне в поле было содержать определено, и в квартирах бригадных и полковых командиров – и для того желательно бы было, чтобы господа бригадные командиры квартиры свои в среднем полку, где три, а где два, то в стоящем полку, на фланге опаснейшем взяли.

6. а) Караульные имеют наблюдать, дабы днем и ночью, как из военнослужащих, так и обывателей, а особливо в неприятельскую сторону без главнокомандующего в деревне, где он караул имеет, приказа или пропуска не пропускать;

б) Стоящие часовые на наружных постах имеют недреманным оком смотреть в поле и буде увидят к квартирам от стороны неприятельской марширующие войска, немедленно рапортовать; а внутренние часовые – наблюдать в деревне тишину и опасность от огня и подозрительных людей; для чего и жителям в деревнях объявить, чтобы они ни под каким видом приходящих от стороны неприятельской, под страхом казни, не укрывали в домах своих.