Вера Петрук - Последний Исход

• Название: Последний Исход
• Автор: Вера Петрук
• Жанр: Боевое фэнтези
• ISBN: 978-5-4474-0781-0

Вспыхнет и погаснет война, но в мире слепого халруджи ничего не меняется. Он так же идет по краю пропасти между миром жизни и царством смерти, веря в любовь той, которую считает мертвой. Обвиненный в безумии, преданный учителем, окруженный врагами, Арлинг должен завершить Последний Исход и убить бога, чтобы остаться человеком.

---

Выждав паузу, за время которой в голове халруджи пронесся целый табун мрачных мыслей, Бертран продолжил.

– В обители давно не практикуется мастерство танца. Если ты действительно овладел этим искусством так хорошо, что Джемагул пригласил тебя в свою школу, приходи сегодня вечером в мои покои. Я желал бы насладиться твоим мастерством.

Слова Бертрана во многих отношениях звучали недвусмысленно и таили в себе опасность, но Регарди с трудом сдержался, чтобы не выразить восторг поспешным согласием. Гадая о том, как напроситься к настоятелю в покои, он и не надеялся, что тот позовет его сам. О большей удаче нельзя было и мечтать.

Предупредив Сейфуллаха быть готовым к побегу этой ночью, Арлинг отправился в тренировочный зал, опустевший после того, как серкеты принесли туда мертвого Саалдана. Ученики внезапно потеряли интерес к физическим упражнениям и в задумчивости разбрелись по разным углам озерного зала. У каждого из них было о чем поразмыслить – ведь момент, когда Испытание Смертью станет для них последней границей с миром, неумолимо приближался.

Остановившись у перекладины, халруджи задумчиво погладил гладкую древесину. После драки с Олом в Туманной Башне он совсем не практиковался. Изнурительный переход через такыр с больным Сейфуллахом вряд ли можно было назвать тренировкой. Учитывая, что он собирался убить главного серкета, который, несмотря на заметный жирок, носил белые одежды воина Нехебкая, следовало напомнить телу о предстоящей задаче. О том, как они будут убегать из Пустоши, Арлинг сейчас не думал, решив, что в этом им поможет иман. По крайней мере, он очень надеялся, что учитель окажется в сознании и вспомнит тайные выходы из башни. Регарди был уверен, что найдет имана в Солнечной Комнате. Он не имел права на сомнение. Потому что если учителя там не окажется, ему придется очень быстро выводить Сейфуллаха из Пустоши, спасая его от Испытания Смертью, а потом возвращаться, чтобы тщательно, саль за салем, обыскать каждый камень обители, убивая всех, кто встанет у него на пути. Арлинг не хотел бы заканчивать свой путь в глиняном такыре, но судьба давно не спрашивала его о желаниях.

И хотя тренировочный зал серкетов отличался от Огненного Круга, как вода из бурдюка от воды из горного ключа, Регарди с удовольствием погрузился в его объятия. Серкеты, бродившие вокруг озера, не могли его видеть, Веор, обычно присматривающий за ним и учениками Аттея, куда-то пропал, а представление у настоятеля было хорошим предлогом, чтобы размяться.

Два десятка кругов по пещере разогрели кровь, а прыжки по балкам, воткнутым в стену, освободили голову от ненужных мыслей. Тело слушалось с радостью, выбирая участки посложнее. Пещера Скользящих исчезла, уступив место знакомым очертаниям Огненного Круга и жарким улочкам Балидета. Прыжок – и он летит с крыши городской почты на тюремную башню, с нее на голубятню, а оттуда – на застланную шкурами крышу скотника. Еще не высохшая кожа воняет, но ее зловоние не нарушает покоя ремесленного квартала, вплетаясь в него причудливым узором. Стоит глубокая ночь, но Арлинг не видит ее, впрочем, оставаясь невидимкой и сам. Полет заканчивается падением, от которого захватывает дух и кружится голова. За ним начинается новый прыжок, с дерева на дерево, с крыши на крышу, со стены на стену, затем – падение на руки и подтягивание, кувырок и побег от сторожевого пса, разбуженного ночным гостем. И хотя сначала Арлинг собирался только размяться, но сам не заметил, как от прыжков и сальто перешел к атакам и выпадам. Все должно закончиться этой ночью.

От драки с тенью у Регарди сводило зубы – ему нужен был настоящий противник из плоти и крови. Долго выдумывать его не пришлось. Пусть Бертран проведет свой последний день праведно и в молитвах. Человек, предавший учителя, не должен жить долго. Арлинг будет убивать его по-разному – быстро и мучительно медленно, растягивая удовольствие от затянувшейся мести миру и захлебываясь ненавистью ко всем людям.

Он нападет внезапно, когда настоятель будет упиваться очередным монологом о смерти. Выпад, стрела, скачок, еще выпад… Внезапность нападения, уклонение, бросок-стрела, отбив, скачок, глубокая атака. Арлинг, покачиваясь, замер на краю ямы для прыжков, едва не рухнув в нее с головой. Небольшое озерцо до краев было заполнено стоялой водой, зловоние которой не обещало приятного купания. Не разрешив себе отдыхать, он перемахнул через нее, с новыми силами бросившись на невидимого Бертрана. Простая атака с выпадом, круговая защита и поражение врага. Настоятель мертв.

Но нет. Бертран – предатель и заслуживает изощренной смерти. Иман называл эту технику «игрой на багламе». Правая рука прикрывает голову, а левая острым ребром наносит первый удар в горло. Вторая рука будет целиться в висок. «Такой удар сметет противника, словно колосья пшеницы», – шептал в голове голос имана.

Остановившись у площадки с брусьями для прыжков, Регарди задумался. Если Бертран пригласит его к столу, они окажутся совсем близко друг к другу. Настолько близко, что ему ничто не помешает захватить его горло и оборвать никчемную жизнь предателя.

Арлинг подлетел к деревянному макету в углу пещеры и обрушил на куклу град ударов. Он не будет ждать, когда настоятель сядет к столу. Они схлестнутся прямо у порога, и Регарди будет метить туда, где сходятся ребра грудной клетки – в солнечное сплетение, вложив в удар всю силу и вес тела. Если Бертран и не умрет, то скорчится от боли, и тогда рука-меч халруджи нанесет удар по его шее сзади и сбоку. Пальцы вытянуты, мышцы напряжены, большой палец согнут внутрь. Он подгадает время и ударит, когда Бертран сделает выдох, а внутренняя полая вена на шее наполнится кровью. Ее стенки не выдержат напряжения и разорвутся. Обильная кровопотеря и быстрая, но мучительная смерть. А если атаковать чуть ниже, то можно поразить нервный узел, вызвав легочный спазм, который приведет к остановке сердца.

Регарди сцепил пальцы и нанес удар по кукле в то место, где у человека расположен четвертый шейный позвонок. «Это поражен блуждающий нерв», – терпеливо объяснял иман, когда Арлинг валялся на песке круга, пытаясь втолкнуть в себя немного воздуха после удара учителя. «Возникает чувство, словно дыхание вышло из груди и обратно войти не может, – словно издеваясь, рассказывал иман, в точности описывая то, что ощущал его слепой ученик. – Такое состояние будет длиться до тех пор, пока кто-то не поможет тебе выйти из него. Если этого не сделать, враг умрет от нехватки воздуха». Выждав еще секунду, учитель вернул его к жизни несколькими толчками по груди в области сердца. Пример запомнился Арлингу хорошо.

Вскоре халруджи пожалел, что вспомнил имана, так как с образом учителя вернулась тоска и сожаление об ошибках прошлого. А вместе с ними – сомнения и неуверенность. Каким бы слабым не выглядел Бертран, он носил одежды воина Нехебкая и возглавлял орден серкетов. А кем был Арлинг? Уставшим, слепым чужаком из Согдарии, который давно запутался и не знал, куда идти дальше.

Погладив израненную поверхность деревянной куклы, Регарди понял, что ему нужно. Техника смертельного касания – вот то, что поможет одолеть главного серкета. Наемники Сикелии любили использовать этот метод, когда о враге было известно мало или вообще ничего. Самое сложное – застать противника врасплох. Арлинг помнил, как однажды иман велел ему переодеться врачом, чтобы подкрасться к очередной жертве, которую он для него выбрал. Регарди убил кучеяра, притворившись лекарем, осматривающим пациента. Беркуту повезло меньше. Учитель заставил его переодеться лунным мальчиком и отправил в бордель. Шолох никогда не рассказывал о том, как справился с заданием.

Уверенный, что сделал правильный выбор и, чувствуя, как в нем бурлит будущая победа, Регарди направился к выходу, решив напоследок пройтись по бревну, висящему над небольшим рвом. Но, когда он оказался на середине, со стороны крепления раздался треск, и один конец балки, оторвавшись, рухнул в яму. Успев ухватиться за бревно, Арлинг повис надо рвом. Водой оттуда не пахло, однако он сомневался, что мастера, готовившие зал для тренировок, постелили внизу мягкую солому. Выбравшись, Регарди ощупал крепление и задумался. Веревка казалась достаточно прочной, чтобы выдержать его вес. К тому же бревно вряд ли предназначалось только для ходьбы. На Огненном Круге на таких балках часто устраивались боевые поединки, в которых участвовало по двое или трое учеников.

Было ли это предупреждением? Возможно, атмосфера Пустоши располагала к мистическим толкованиям, но из тренировочного зала Арлинг вышел в глубокой задумчивости. Бертран был не просто первым серкетом. Он был современником Махди. И сумел захватить в плен имана. Не стоило считать его легким противником. Во всяком случае, его нельзя было недооценивать. «Вода может нести лодку, но может ее и опрокинуть, – учил иман. – Атакуй тогда, когда враг не готов. Наступай тогда, когда видишь, что можешь это сделать. Если нет, отступай и хитри». Халруджи кивнул учителю, соглашаясь с его словами. Он будет спокоен и сможет сделать шаг назад, если это потребуется. Никаких эмоций. «Эмоции подобны ветвям и листьям сливы», – продолжал шептать голос учителя. – «Они проистекают из подлинной природы, но теряют связь с ней, когда человек одержим страстью. В эмоциях нет подлинного вкуса. Если бы слива рождала только листья, кто бы любил сливу?».