» » » » Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2


Авторские права

Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2

Здесь можно скачать бесплатно "Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Биографии и Мемуары, издательство Крафт+, год 2013. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2
Рейтинг:
Название:
Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2
Издательство:
Крафт+
Год:
2013
ISBN:
978-5-93675-200-1 (том 2)
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2"

Описание и краткое содержание "Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2" читать бесплатно онлайн.



Д.А. Быстролётов (граф Толстой) — моряк и путешественник, доктор права и медицины, художник и литератор, сотрудник ИНО ОГПУ — ГУГБ НКВД СССР, разведчик-нелегал-вербовщик, мастер перевоплощения.

В 1938 г. арестован, отбыл в заключении 16 лет, освобожден по болезни в 1954 г., в 1956 г. реабилитирован. Имя Быстролётова открыто внешней разведкой СССР в 1996 г.

«Пир бессмертных» относится к разделу мемуарной литературы. Это первое и полное издание книг «о трудном, жестоком и великолепном времени».

Рассказывать об авторе, или за автора, или о его произведении не имеет смысла. Автор сам расскажет о себе, о пережитом и о своем произведении. Авторский текст дан без изменений, редакторских правок и комментариев.






Иоланта вспыхнула. Захлопала в ладоши.

— И вдруг появилась я! С другим паспортом в бюстгальтере! Для тебя, милый!

Я взял ее руку и прижал к губам.

— Ты спасла мне жизнь, Елочка. Я живу благодаря тебе!

Глядя на меня сияющими глазами, она махнула рукой:

— Да ну… Оставь, милый! Мы же товарищи!

— Да, — сказал я. — И как товарищ, спасенный тобой в борьбе, делаю тебе предложение: врезайся в сечу глубже!

Иоланта побледнела. Широко открыла глаза.

— Ну?

— Ты должна выйти замуж. За пожилого итальянского полковника. Шефа итальянской разведки против Гитлера. Он часто уезжает в Рим и в Кельн, где проживает его родственница, жена тамошнего обер-банфюрера: он ими завербован. У полковника великолепная военная информация. Ты сделаешь оттиски ключей от сейфа и будешь впускать меня по ночам. Я буду фотографировать всю его добычу.

— А я?

— Что ты?

— А я должна выполнять роль его жены?

— Да.

Мы долго молчали. Когда пауза стала нестерпимой, я сказал:

— Но ведь ты не молилась же на мой портрет все эти годы работы в разведке. Какая разница…

Она тяжело подняла веки. Глаза показались мне странными.

— Ах вот что. Разница есть, и жаль, что ты ее не понял. Очень жаль.

— Иола, но…

— Когда нужен ответ?

— Завтра.

— Постой. Вопрос: Борис Берман и оба наши генерала отправили бы в чужую постель своих жен?

— Дался тебе этот Борис! Что нам до него? Ты так хорошо говорила о смерти в победе, помнишь? А теперь тебе нужен кто-то для примера… Пусть Борис живет как хочет. Наше дело свое, нашенское. Или вперед — или назад. Мы отвечаем за свои души.

— Это ты хорошо сказал, — проговорила Иоланта, смотря вдаль, поверх моей головы. — Больше такой любви никто не может иметь, чем тот, кто отдает душу свою за других…

Я вдруг вспомнил: «Люблю лишь тебя, и вся моя иная любовь — только ничто». И слова, так мучившие меня столько лет, вдруг потеряли былое значение, показались такими обыденными, мелкими… Они точно уходили вдаль, пока не растворились в серой мгле прошлого.

А ночью Иоланта вдруг разбудила меня. Очевидно, я очень крепко спал и не слышал ни ее рыданий, ни предшествующих слов. Открыл глаза, увидел, что свет в комнате зажжен, Иоланта торопливо одевается и, захлебываясь слезами, кричит мне:

— Не знаю, б. дь Эдда Муссолини или нет, но ты хочешь сделать меня б…ю! Как ты посмел?.. При чем здесь твои звонки с дороги? То вынужденная необходимость… Одиночество… А здесь — проституция!

Я сел на постели. Неожиданный поворот. Гм… Скверно получилось! В порыве раздражения человек может сделать шаг, последствия которого окажутся непоправимыми. В разведке это так. Нужно задержать ее, успокоить. Под последней елью на дороге к перевалу в жестяной коробке из-под конфет лежат пять паспортов…

— Елочка, успокойся. Возьми себя в руки! Пойми, что проституция — это тоже социальная необходимость, и никто не упрекает…

Натягивая на себя узкое платье, Иоланта просунула голову и руки вперед, долго путалась в складках, наконец, высунула лохматую голову в прорезь и, глотая ручьи слез, завизжала:

— Ты посылаешь меня… с каким-то полковником!

Она употребила очень грубое выражение.

Обтянула платье по фигуре, утерла слезы рукавом, схватила чемодан за ручку, выволокла его на середину комнаты, раскрыла шкаф и стала хватать свои платья и швырять их в чемодан, все время громко всхлипывая. Вдруг остановилась и повернулась ко мне крикнула по-английски:

— You bastard, lousy son of a bitch! (Ты подлец и негодяй! — Ред.)

Упала перед чемоданом на колени и уткнулась лицом в мятую груду ткани.

Видя, что дело зашло слишком далеко, я решился на отчаянный шаг: сел на пол рядом, взял ее за плечи и как мог деликатнее, спокойнее и короче рассказал о своей связи с Фьорэллой Империали. Конечно, выпустив конец этой скверной истории — он говорил против нас и против этой подлой работы и оказался бы для Иоланты желанным аргументом.

— Ты видишь, Елочка, что мы оба в данном случае жертвы. Но жертвы добровольные. Слышишь — добровольные. Мы взошли на костер для самосожжения во имя победы нашего дела.

По мере того как я говорил, всхлипывания прекратились. Иоланта успокоилась, и я мысленно вздохнул с облегчением. И только хотел было сказать: «Ну вот, все устроилось», — и встать с колен, как Иоланта подняла лицо и я замер: это было то самое прежнее лицо слепой или ясновидящей, которое я впервые увидел много лет тому назад и затем забыл; оно не выражало ничего, пустые, широко раскрытые глаза цвета льда смотрели поверх этого мира в мир иной и видели потустороннее.

Она спокойно поднялась. Сказала по-английски:

— Простите, пожалуйста. Отодвиньтесь немного. Спасибо. — И стала укладывать платья обратно в шкаф: поднимет, встряхнет, снимет соринки, разгладит складочки и аккуратно одно за другим вешает на плечики.

Не оборачиваясь, через плечо:

— Это было в нашу первую брачную ночь?

— Да.

Молчание. Иоланта спокойно закрывает шкаф.

— И в месяцы наших прогулок, когда мы нашли друг друга и растворились один в другом?

— Да.

Иоланта раздевается, ложится в постель.

— Могу потушить лампу?

Мы лежим рядом в постели. С открытыми глазами. В темноте Иоланта говорит по-английски:

— Вы — герой. Но, надеюсь, вы понимаете, что между нами все кончено. Вы достигли своего: я стану женой полковника Вивальди. Но одновременно перестаю быть вашей. Вы — страшный человек. Не прикасайтесь ко мне. Вы — убийца.

— Кого же я убил, Иола?

— Меня.

Я не собираюсь писать о советской разведке и о моей работе в ней, поражать читателя невероятными похождениями и выставлять себя как героя: я пишу о жене и о разведке упоминаю лишь в минимальной степени, только чтобы изобразить нашу тогдашнюю жизнь, ее характер, если хотите — ее стиль. Никто меня не только не уполномочил раскрывать секреты, но даже не разрешал писать вообще, и поэтому я принял меры к тому, чтобы сказать нужное и в то же время ничего не раскрыть. Это старые дела, и, вероятно, никакой ценности они теперь не имеют. Но долг остается долгом, и я его выполняю. Как? Сейчас объясню.

Начав писать о своей работе в разведке, я решил описывать действительные факты так, чтобы при проверке они оказались бы ложью и навели бы проверяльщика на неверный след. Во-первых, действие перенес в разбитые и побежденные страны наших врагов — в Италию Муссолини и Германию Гитлера, или страны, где буржуазный режим уже свергнут, например, в Чехословакию. Таким образом, буржуазные правительства западных стран никогда не смогут использовать мои воспоминания как основание для расследования или протеста. Во-вторых, все иностранные фамилии заменены. Я стал перебирать классиков, и у Шиллера нашел подходящую фамилию для одной женщины, перед которой и теперь, сорок лет спустя, готов стать на колени и просить прощения — графиня Империали; о ней я писал раньше. Для одного мужчины я взял фамилию итальянского композитора — Вивальди. Графа, найденного для нас Гришкой, назвал Эстергази, и хотя он был венгр, в действительности его фамилия звучала иначе. И так я поступал во всех случаях без исключения. Даже девушке моей первой любви дал фамилию Оберон, в честь шекспировского Эльфа, хотя она умерла, близких родственников у нее не осталось и можно было бы назвать ее настоящую фамилию — Камерон.

Наши советские имена и фамилии оставлены подлинные: Пепик, Эрика, Клявин, Берман, Базаров, Малли и другие. Некоторые персонажи, например, Носик, остались без фамилий; так лучше, безопаснее. Те, кого не следует ни жалеть, ни опасаться, названы прямо и точно — Эдда Муссолини, Умберто Савойский, граф Чано. Названия городов иногда заменены. Черт побери, в самом деле — Локарно или Лугано, не все ли равно? Оба городка прелестны и расположены рядом…

Так что же получилось?

Кальдерон когда-то сказал, что в этой жизни все правда и все ложь. Я утверждаю обратное: в этой жизни нет ни правды, ни лжи. Точнее, у меня описана святая правда, но так, что каждое слово описания — ложь, или наоборот — описана ложь, где каждое слово — настоящая правда! Эх, не все ли равно…

Гришка когда-то рассказывал об одном своем забавном знакомстве — старом графе Цезаре-Адольфе-Августе-Эстер-гази. Граф промотал все свое состояние, включая великолепный пражский дворец, и по договору пожизненно помещался в бывшем домике садовода. Домик состоял из одной комнаты, которую полностью занимал откуда-то снятый огромный каменный герб графов Эстергази — он был боком косо прислонен к стене, а под ним, в образовавшейся щели, спал пожилой граф со своим молодым лакеем: ни от герба, ни от лакея граф отказаться не мог. Это было единственное, что у него осталось от былого блеска.


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2"

Книги похожие на "Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Дмитрий Быстролётов

Дмитрий Быстролётов - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Дмитрий Быстролётов - Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2"

Отзывы читателей о книге "Пир бессмертных: Книги о жестоком, трудном и великолепном времени. Возмездие. Том 2", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.