Валерий Варзацкий - Пьяная жизнь

• Название: Пьяная жизнь
• Автор: Валерий Варзацкий
• Издательство: Optimum
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-966-344-577-9

Автор исследует феномен бытового пьянства, переходящего в алкоголизм, и обстоятельств, способствующих его развитию. Герой книги - образованный, талантливый человек, много достигший и многое утративший, попав в подчинение к "зеленому змию". Умение героя легко и красиво "поддержать компанию" нередко содействовало его карьерным и иным успехам, но в конце концов осмысление им самим нравственные, физические, профессиональные, финансовые потери оказались огромными и невосполнимыми.  Повествование лишено примитивных нравоучений, оно воздействует на читателя художественными средствами и потому обладает большой убедительной силой. Здесь и масса интересных, взятых из реальной жизни сюжетов, и глубокий психологизм, и трагизм, и юмор...

---

болит, а врачи-костоломы говорят пить вообще нельзя… У тебя

же в Одессе знакомых много, может показать меня хорошему

специалисту?

- Вы меньше прислушивайтесь к этим болям. Вон в

Оренбурге молодой женщине, преподавателю с нашей кафедры

признали рак. Ну и что? Принимала какие-то лекарства. Хотели

делать химию. Она плюнула на всё, вышла на работу и вот уже

три года вкалывает с утра до вечера, – врал я.

- Главное – внутренний настрой на борьбу. Вы же боец,

Геннадий Николаевич!

Не помню, какие еще слова я нашел, чтобы ушел он

умиротворенным, с надеждой.

Пусть простит меня на том свете Наташа Халина, которая

действительно, почувствовав себя лучше, рынулась на работу…

Улучшение у таких больных в большинстве случаев бывает

временным. Честно скажу не помню, то ли она умерла к моменту

нашего разговора, то ли сбежав из больницы, еще лежала у себя в

квартире ни кого не впуская.

Успокаиваю себя тем, что моя ложь была во благо и

несколько мгновений надежды хотя бы чуть-чуть облегчили

страдания человека.

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

В последний раз видел Геннадия Николаевича за

несколько недель до его смерти. Тётя мыла пол в комнате, где он

лежал. Увидев меня, радостно засуетилась, не зная, куда усадить

дорогого гостя. Геннадий Николаевич, совершенно высохший,

сидел на кровати, подпёртый подушками и ожидал приезда

«Скорой» со спасительными обезболивающими уколами. Улучив

момент, когда тётя отвернулась, изобразил на лице мину в

переводе на слова звучавшую бы, как «Хана мне…». Даже на

пороге вечности старался не расстраивать тётю.

Она прожила свой земной срок по-человечески правильно,

понятно, логично, предсказуемо, всегда стараясь быть нужной,

ни в коем случае не стать обузой. И смерть свою приблизила, не

изменяя жизненным принципам.

Я находился в большом запое и недели две не появлялся к

ней. По всем признакам пьянка ещё должна была продолжаться,

и утром таки опохмелился в компании собутыльников. Ещё были

деньги. Пришёл домой, поспал. Потом вдруг что-то буквально

выбросило меня из кровати и я почти побежал, обливаясь

алкогольным потом, на Пионерскую 3, где она жила.

Тётя лежала на диване в состоянии, подобного которому я

у неё никогда не наблюдал. На полу валялось несколько

таблеток:

- Що, плохо тобі?

- Ой, погано! Піди позви Люду…(соседку-медсестру).

-А давно так погано?

-Та це ж я взяла и випила всі таблєтки…

- Нащо ж ти їх випила?!

- А щоб не мучиться и вас не мучить…

Люда прибежала и оцепенела от ужаса:

- Їх же нада було пить по пів таблєтки в день!

Валерий Варзацкий

Вызвали «Скорую», начали давать пить воду с

марганцовкой. Как провинившийся ребёнок глазами, полными

надежды, посматривая на нас послушно глотала воду. Когда

приехала «Скорая» самостоятельно, быстро собралась и, держа

меня за руку, почти побежала в машину. Очень испугалась

смерти.

В больнице по высоченным ступенькам у входа

карабкалась без моей помощи. Спешила… Прибежала Майя.

Поставили капельницу. Стемнело. Майя ушла за постелью для

тёти, а я поплёлся домой.

Ночью и утром телефон молчал. Электрошок звонка

ударил часов в одиннадцать. Плачущая Майя сказала, что тётя

скончалась. Смерть действовала по своему обычному сценарию:

облегчение, хорошее настроение, аппетит и вдруг падение, храп,

конец.

Прошло девять месяцев. Растерянно смотрит на улицу

окнами без занавесок вдовец-дом, вызывая у меня приторно-

сладковатый

коктейль

ощущений

жалости,

отчаяния,

безысходности, кончины. Продолжает нелёгкую службу на цепи

старый, пёсик Боцман, излучающий унаследованные от тёти

доброту, преданность. Он похож на одинокого японского солдата

в джунглях Филиппин, 50 лет ждущего смены караула. Тиран-

хамелеон кот Серик, доводивший покойную до валидола,

переметнулся к соседке. Ходит жирный и лоснящийся, что,

впрочем, не мешает ему без опозданий появляться к обеду,

который ежедневно приносит Майя. Холодильник, умывальник,

ковры, пледы, покрывала, подушки, посуда, множество других

бытовых

мелочей

«переехали»

ко

мне.

Есть

вещи,

принадлежавшие маме, после её смерти попавшие к тёте, а теперь

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

возвратившиеся домой, подобно старым кораблям, в последний

раз зашедшим в порт приписки перед буксировкой на мели

Индии, где их разрежут на металл…

В этом кругообороте вещей вижу магический смысл.

Понимаю, осязаю всей плотью, что я последний их хозяин,

повелитель, пользователь. После меня они будут никому не

интересны а, следовательно, не нужны. Скорее всего, путь их

скорбный

завершится

в

пунктах

приёма

макулатуры,

металлолома, в мусорных ямах, топках и кострах.

…Вещи. Память. Старость. Три измерения уходящей

жизни. А что же в будущем? Надежда и вера!

Надеюсь, верю, что рукописи таки не горят, и сведения о

редкой души женщине найдут своё место в душах родственных,

вольются маленьким притоком в светлую речку человеческой

доброты, на Живой воде которой растут настоящие Люди.

Валерий Варзацкий

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

Пьяницы знают тот благостный момент, когда после

опохмелки становится хорошо. Тема исследована в прозе и

поэзии глубоко, всесторонне знатоками и практиками высшей

квалификации

мирового

уровня.

Стараниями

интернационального коллектива простых тружеников пера и

гениев эпистолярного ремесла момент «полегчало» за последние

сто пятьдесят лет приобрел пугающую словесную завершённость.

Что, уже нечего добавить?! Не поверю! Вершина «кайфа» -

похмелье, безгранично по числу комбинаций выражения

просветления, а неисчерпаемость темы проявляется прежде всего

в разговорах.

«Разговоры», «беседы», «споры», «диспуты», «монологи»,

«рассказы», «спитчи». Этими и другими словами и их

многочисленными синонимами из матерного лексикона можно с

известной условностью классифицировать общение не в меру

пьющей братии. Не буду заниматься филологическими изысками,

чтобы не потерять нить разговора (нашей, «борцов со Змием»,

профессиональной болезни). Скажу лишь, что общение в первые

часы возлияния и во время похмелья - две «ба-а-ль-шие»

разницы. Впрочем, «коллеги по цеху» меня поймут. Тем, кто «не

в теме», объяснять бесполезно.

То, о чём я пишу, было рассказано мной не в

хронологическом порядке, в виде отдельных историй во многих

точках

бывшего

Союза,

в

разные

годы

множеству

собутыльников, но всегда ТОЛЬКО утром после дня «икс», когда

закончились муки продавливания «первой», когда намного мягче

ПЬЯНАЯ ЖИЗНЬ

прошла «вторая» а после «третьей» мир обрёл чёткость и

захочетелось всех любить, думать и говорить.

Дошкольный возраст

Суперважный вопрос, традиционно выносимый на

утреннее обсуждение – первое знакомство с алкоголем. Тема не

могла быть поднята вчера, когда все, ещё полные сил и

порочного энтузиазма, тупо состязались в количестве выпитого и

орали хором разную хренотень. Она, тема, плод вчерашнего

буйства

страстей,

но

как

в

диалектике

–

прямая

противоположность борьбы. Как в экономике – нижняя точка

падения производства. Как в физике – полюс со знаком «минус».

Сегодня - раскаяние, угрызения совести, тоска об

утраченном. Говорят по – очереди, нормальным тоном и, самое

поразительное, слушают!

Не помню, когда первый раз попробовал спиртное. Из